Совок – 3

Поход в гости к юрисконсульту Каретникову

Прошерстив в городском УВД все альбомы, положительного результата добыть не представилось возможным. Наташа никого не признала. Правда, во время поездки, отвечая на мои вопросы, она обмолвилась, что, когда пьющий из-под крана воду бандит сдвинул маску в сторону, она заметила, что его ухо выглядело необычно. Вроде бы оно внизу было, как-бы откусано. Она так и выразилась – «откусано». Прикинув расположение окошка и крана с мойкой, определил, что ухо левое.

После вечернего сбора у Данилина, зайдя в кабинет, я загрузил в портфель все, что касалось предполагаемой серии. Покопавшись в своих рабочих пометках и записях относительно разбоев, которые делал у Вдовина в прокуратуре, я взял и их. Выйдя из РОВД, пошел к остановке. К дому Каретникова мне предстояло ехать с пересадкой. Улица Олимпийская нелогично находилась вдали от центральных стадионов города.

Без особого труда найдя нужный дом и подъезд, я добрался до двери с латунной табличкой с числом «тридцать один» на ней.

Нажав на кнопку звонка, я добросовестно зашоркал подошвами об коврик на полу. Уж кто-кто, а я как никто другой понимал одиноко проживающих мужчин, вынужденных регулярно тратить силы и нервы на мытье полов. Не тот это половой акт, на который хотелось переводить время и энергию.

Увлекшись, я не сразу заметил в открывшемся дверном проеме существо лет двадцати трех-четырех, с огромными голубыми глазами и голыми коленками, выглядывающими из-под короткого домашнего халата. Все остальные женские особенности девицы, на мой вкус, соответствовали самым высоким международным стандартам. Без досадных признаков анорексии.

Девушка приветливо улыбалась, но была при этом абсолютно молчалива.

– Проходи, Сергей, – за ее плечом появился Каретников.

Комитет по встрече отодвинулся вглубь прихожей и я вошел. Девица, по-прежнему улыбаясь, удалилась на кухню, а я, разувшись, проследовал за хозяином в комнату.

– Лиза мне по хозяйству помогает, – почти не смутившись, пояснил бывший алкоголик, располагаясь на диване и показав мне рукой на кресло. Дверь во вторую комнату была прикрыта.

Помогающая по хозяйству Лиза, принесла и поставила на журнальный столик поднос с заварочным чайником и блюдом с творожными ватрушками.

Вторым заходом она доставила Каретникову расписанный красными мордовскими петухами огромный бокал, с уже знакомым травяным запахом.

– Спасибо, милая! – повернувшись лицом к девушке, Виктор Михайлович проартикулировал ей свою признательность. И благодарно погладил по халату на выпуклом бедре.

Я уже узнал в Лизе руководящую работницу общепита из общества глухих, которая приносила мне обед в их столовой, а бывшему следователю его питье.

– Ты, давай налегай, таких ватрушек ты нигде не попробуешь! – Каретников кивнул на блюдо и с гордостью посмотрел на Лизу, присевшую рядом с ним. Девушка покраснела и счастливо заулыбалась.

Долго меня уговаривать не понадобилось, сходив в ванную и помыв руки, я, еще не налив себе чая, уже с удовольствием поглощал кулинарные изыски молчаливой красавицы Лизы.

Каретников снисходительно щурился, поглядывая на разграбление мною тарелки с творожными радостями. А добрая девушка Лиза налила мне чая и разбавила его сливками, сняв с широкогорлой бутылки желтую мембрану.

– Ты, может, нормально поесть хочешь, а, Сергей? – хозяина дома, наверное, испугала жадность, с которой я поглощал лизину стряпню.

– Не, Виктор Михалыч, спасибо, просто, я такой вкусноты ни разу не пробовал! – не погрешив набитым ртом против истины, я благодарно посмотрел на прекрасную молчунью.

– Вот, Лизавета, если бы не этот проглот, мы бы с тобой так и не познакомились, – толковый следователь по-хозяйски приобнял девушку и притянул к себе.

Лиза положила голову на плечо своего возрастного бойфренда и благодарно мне улыбнулась.

А я, перестав жевать и не понимая его посыла, посмотрел на Каретникова, который, к слову, несчастным ни разу не выглядел.

– Да ладно, не напрягайся, Сергей, ты не представляешь, как я доволен тем, что из ментовки ушел. Иначе бы и пить не бросил, и с Лизоветой бы не встретился, – он повернулся к девушке и его лицо преобразилось, осветившись улыбкой по-настоящему счастливого человека.

– Ты иди, лапушка, займись чем-нибудь, нам о делах поговорить нужно, – Каретников ласково погладил по спине девушку и та, кивнув, ушла на кухню.

– Ну, выкладывай, чего ты там принес? – консультант, встал и переместил поднос с недоеденными ватрушками на большой стол у окна.

Я доставал из портфеля и раскладывал в надлежащей последовательности, принесенные процессуальные документы и бумажки с рабочими записями.

Сначала Виктор Михайлович терпеливо выслушал мои суждения по кражам и заодно по разбоям, о которых я решил ему рассказать. И только потом начал изучать бумаги, изредка требуя пояснений.

Помолчав, он отошел к окну и, глядя куда-то за шторы, тоже начал рассказывать. Про события шестилетней давности.

Про то, как он в семидесятом году, проходил службу старшим следователем областного УВД. И как, узрев обобщающую фактуру и объединив дела, зарегистрированные в разных ОВД, вел похожую квартирную серию. Которая отличалась от моей лишь немногими и совсем не принципиальными частностями.

Про то, как тогда одновременно с кражами по городу прокатилась волна разбоев в отношении торговой элиты, спекулянтов и цеховиков. Которые далеко не все и не сразу шли в милицию с заявлениями на обидчиков. В основном, регистрировались только те преступления, последствий которых потерпевшим скрыть не удавалось. Однако и в тех нечастых случаях, разбитые терпилы всячески пытались преуменьшить размер отнятого, справедливо опасаясь бестактных вопросов товарищей из милиции на предмет происхождения ценностей.

– Виктор Михалыч, вам хоть кого-то удалось установить или задержать? – задал я Каретникову вопрос, который уже давно нестерпимо зудел в моем сознании.

– Кого-то удалось, – без особого энтузиазма ответил он, – Следственное управление областного УВД подключили, когда за неделю уже с десяток пузанов из облторга и горторга обнесли. Обком взял дело на контроль. Бывало, что воры за сутки по две-три квартиры выставляли. Они всегда работали по одному сценарию и нигде следов не оставляли.

Каретников замолк, а я терпеливо ждал.