Совокупность ошибок

– «Церцея» привезла вместе с собой полную запись боя. Я уже распорядился передать данные в наш аналитический отдел и засекретил эти материалы. Любая попытка получить к ним допуск, пойдёт сначала через моё ведомство…

Внимательно слушавший его до этого момента Гаранов, прервал Дэвида подняв руку.

– Погоди, ты сказал, что к Траствейну вышла только «Церцея». Что с «Бельмонтом»?

Остерленд лишь покачал головой.

– Никто не знает. Ченг Джао, капитан «Церцеи» вёл запись боя с помощью своих сенсоров. Это по большей части гражданское оборудование, но даже его возможностей было достаточно, чтоб многое понять. Корабль Райна получил очень тяжёлые повреждения, когда вступил в бой с двумя рейнскими эсминцами. Если судить по записям, они вели перестрелку на протяжении семнадцати минут, пока оба корабля, «Бельмонт» и оставшийся после его первой ракетной атаки второй эсминец, не израсходовали все свои боеприпасы. «Лучники» обладают куда более глубокой ПРО и судя по всему, это позволило ему выжить под столь долгим обстрелом. С другой стороны, очевидно, что эти корабли рейнцев прошли через модернизацию, так что по своим возможностям они не сильно уступали своему оппоненту. Но это сейчас не важно. «Бельмонт» смог дотянуть до гиперграницы и уйти в прыжок. Вот только…

Дэвид рассказал о проблемах с гипергенераторами эсминца. Лицо Михаила скривилось от представления того, что могло произойти с командой, если гипергенератор даст сбой во время прыжка.

– Прошло уже сколько? Почти три недели с момента прыжка «Бельмонта». В гиперпространстве эсминец быстрее транспорта на сорок - пятьдесят пять процентов. В обычном состоянии они должны были опередить Джао минимум на семь дней. Но в итоге…

Остерленд не закончил фразу, но этого и не требовалось. С их повреждениями, в лучшем случае они могли добираться до дома целый месяц. А могли не добраться и вовсе.

– В общем Джао ушёл в прыжок через шесть часов после Райна. Они успели принять на борт «ястреба» с командой со станции за сорок минут до того, как до них бы добрались корветы внутрисистемной обороны. Как только «Бельмонт» совершил прыжок, они начали усиленно прочёсывать окраины системы в поисках корабля Джао, но ему, слава богу, повезло уйти у них из-под носа. Куда важнее та информация, которую они смогли получить на станции.

– Информация?

– Да. Они смогли вывезти часть данных с чёрного ящика станции. Переговоры. Телеметрия кораблей в системе. Выпуски новостей с Сульфара. Там чертовски много всего, Михаил. И всё это дерьмо, крайне дурно пахнет.

Гаранов несколько секунд смотрел на невысокую фигуру начальника РУФ.

– Хочешь кофе Дэвид?

Остерленд удивлённо моргнул. Посмотрев на свою испачканную тёмным пятном рубашку, он против воли рассмеялся.

– Оно не помешает.

Гаранов протянул руку и вызвал своего личного стюарда. Лишь после этого, Остерленд рассказал ему о том, что произошло на Сульфаре.

***

– Получается, эти ублюдки всё подстроили.-Заключил Гаранов тридцать минут спустя.

– Да. Очевидно, что для этого они взяли оперативную концепцию того, что почти произошло на Абрегадо-3 в прошлом году и основательно её переработали. Они поставляли оружие и своих специалистов для королевской оппозиции на Сульфаре и подготовили всё необходимое для государственного переворота. А когда королевскую семью снесли, в системе «случайно» появились Рейнские силы, у которых, быстро сформированное оппозиционное правительство, запросило помощи в подавлении беспорядков, которую рейнцы тут же радостно предоставили.

– А это правительство образовалось чертовски быстро для вчерашних мятежников и террористов.

Остерленд кивнул и сделал глоток из белой чашки с эмблемой флота. Горячий и крепкий кофе хорошо прогонял усталость и бодрил.

– Верно. У нас нет всей информации. Лишь то, что было доступно внутри системы, да и эта пародия на выпуски новостей несомненно подверглась страшной цензуре. Но выходит, что они образовали новое правительство всего через два дня, после свержения власти.

Гаранов спокойно поставил опустевшую чашку на стол. События о которых ему рассказал Остерленд, несомненно были чрезвычайно важными. Но в условиях огромных космических расстояний, любая информация, которая поступала к нему, даже такая, которая требовала немедленного реагирования, по сути была устаревшей. События происходили на огромном расстоянии и не смотря на всю свою срочность, они уже случились. Сейчас Гаранов по умолчанию был в роли догоняющего и был вынужден лишь реагировать на произошедшее.

– Главный вопрос,-медленно произнёс он.- Это, что мы будем делать в связи с этим?

Остерленд отрицательно качнул головой и сделал ещё один глоток.

– Мне кажется ты ошибаешься, Михаил.

Гаранов посмотрен на него и вопросительно поднял бровь.

– Главный вопрос,-продолжил Дэвид и поставил чашку на стол.- Это, что последует дальше?

***

28 августа 785 года.

Кораблестроительный комплекс Рейнского Протектората «Гавельхайм»

Система Грейхольм Тета.

– Что это значит?!

Ханжар едва успел за влетевшей в кабинет коллегой. На лице Софии читалось раздражение вперемешку со злостью. Она резко остановилась перед столом адмирала и чуть ли не с хлопком впечатала планшет в крышку стола. Филип казалось даже не заметил этого. Он спокойно оторвал взгляд о экрана своего терминала и посмотрел на стоявшую перед ним девушку.

– Простите?

София скрипнула зубами от злости, но всё-таки сдержала рвущиеся с языка проклятия.

– Почему эти корабли получили приказ к началу подготовки?

Ханжар посмотрел на спокойное лицо Штудгарда и нервно сглотнув, опустил свою ладонь девушке на плечо.

– София, пожалуйста…

– Ничего страшного, молодой человек. Кашани, верно?

– Т… так точно господин адмирал. Ханжар Кашани.

Ничего страшного,- вновь медленно произнёс Филип, опершись на локти и сложив пальцы в замок.-Я так понимаю, что старший аналитик Вьен, хочет узнать, почему лёгкие суда Второго флота получили приказ о подготовке к развёртыванию. Верно?

София отбросила с лица тёмный локон.

– Верно,-процедила она сквозь зубы.

Штудгард вздохнул и выпрямился в кресле.

– Ну что же. Эти корабли начали подготовку к развёртыванию, потому что так приказал я.

Сделав ударение на последнее слово, Филип с интересом следил за стоящими перед ним людьми. Открылась дверь, и его адъютант заглянул в кабинет адмирала, настороженный резким тоном, которым кто-то посмел разговаривать с его начальником. Штудгард взмахом руки отпустил его, показав, что всё в порядке и снова перевёл взгляд на стоявшую перед ним девушку.

Интересно - подумал он. На её лице была злость. Ярость. Возмущение. Но ни капли страха. Ни единого намёка на трепет и благоговение, которое он часто видел на лицах младших офицеров, с которыми встречался. Штудгард был одним из самых знаменитых рейнских военачальников и как правило подчинённые, которые не привыкли к его свободной и открытой манере общения, робели. Но не эта молодая девушка. Одного его взгляда было достаточно, чтобы какой-нибудь капитан, коммандер или коммодор трижды задумались о возможных перспективах своего будущего. Но вместо этого, он ощущал лишь жгучую злость. Словно стоял около открытого огня, протянув к тёплому пламени свои руки.