Совпадений нет

Гулкие удары разбивали грудную клетку, холодные пальцы стискивали телефон и ремешок рюкзака, а ноги, будто к полу приросли. Куратор нашей группы что-то с энтузиазмом объясняла брату Ланы, на что он лишь изредка кивал.

Мне хотелось спрятаться, но я не могла оторвать от него глаз, даже под страхом быть замеченной. Они жадно исследовали его, фиксировали, срисовывали…

Тима вдруг слегка повернул голову. Словно тоже почувствовал. Потому что в следующее мгновение взгляд черных глаз сосредоточился ровно на мне.

Внутренности сжались в комок. Я неловко опустила глаза на телефон, что скользил во влажных руках и, хмуро глянув в сторону, двинулась к лестнице.

На самом деле все пары кончились, и я собиралась идти домой, но это был неуправляемый порыв. Поднявшись на третий этаж, я не нашла ничего лучше, чем спрятаться в библиотеке, где просидела час за бессмысленным изучением методички. Чтобы наверняка.

Когда я спустилась на первый этаж, холл казался таким опустевшим… Не потому что все студенты были на парах, а потому что он ушел.

Всю дорогу до дома я сдерживала комок в горле. Только оказавшись в квартире, дала волю чувством и разревелась, даже обуви не успев снять.

Безумно обижалась на него за то, что не попытался понять… Безумно ругала в сердцах! Безумно скучала и негодовала, осознавая, что люблю.

Я была разбита.

После этой встречи будто снова упала на колени и не могла найти сил, чтобы подняться! Я просидела дома почти все выходные, собирая себя по кусочкам, а в воскресенье… набрала номер Паши и попросила его приехать.

Я рассказала брату все. Я больше не могла это выносить одна, хотя и боялась осуждения. Очень боялась, что мой хороший родственник не поймет меня!

Он слушал очень внимательно. Даже к чаю не притронулся, напряженно анализируя все, что я ему сказала.

– Вот это история… – хмуро протянул Паша, напряженным взглядом изучая пространство. – Так вот почему ты оказалась в гостинице.

Я опустила глаза и кивнула. Брат шумно вздохнул и наводящим тоном поинтересовался:

– Ты хочешь услышать мое мнение?

Это было предложением, от которого я могла легко отказаться. Он как будто предупреждал, что будет честен со мной. Но я нуждалась в чужом мнении. Оно мне было просто жизненной необходимо! Поэтому я посмотрела Паше в глаза и снова кивнула.

– Это было неизбежно, Ник, – сказал он свою правду. – И ты это знала. Рано или поздно все раскрылось бы, так что может даже лучше, что вы еще не успели зайти далеко. Слишком далеко, – поправил он многозначительно. – Я понимаю, ты хотела как лучше, но принимая участие в семейных разборках, нужно помнить, что ты чужая. Родственные связи всегда важнее в подобном менталитете.

Я вздохнула и отпила чай, чтобы сглотнуть подкативший комок в горле.

– Что касается твоей подруги – она, конечно, помогла тебе, но, судя по тому, что я услышал, действовала исключительно в своих интересах. И даже если бы ты рассказала ей правду о связи с этим…

– Темурезом.

– Да. Даже если бы ты рассказала, она бы не поняла, поверь, и жить с ней под одной крышей стало бы очень трудно. Или же она бы попросила тебя продолжать ее прикрывать и дальше, считая свои отношения важнее, чем ваши и искренне полагая, что братец скоро с тобой наиграется.

– Но он не играл!.. – возразила я горячо. – Все изменилось и… Это ведь я попросила его не рассказывать ничего сестре!

Паша снисходительно скривил губы и уставился на меня в упор.

– Он – подонок, Ника. Сноб и заносчивый тип, который воспользовался твоей неопытностью, а потом попытался склеить из этого отношения. Даже если бы у вас и вышло что-то, эти отношения далеко бы не зашли.

Я нервно выдохнула, внутренне сопротивляясь услышанному, и упрямо ища аргументы против его выводов.

– Почему ты так уверен?..

– Его поступки говорят об этом, – безапелляционно заявил Паша. – Подумай, Ника – он готов глотку перегрызть за честь своей сестры, а как он отнесся к твоей чести? Лично мне очевидно, что для чего-то серьезного он будет искать себе именно такую как его сестра.

Сердце будто лезвием ножа полоснуло, и слезы набежали на глаза. Паша говорил то, что я не хотела признавать, то, что я упрямо игнорировала, когда еще жила в его доме, но как же было больно это слышать... Так мерзко сразу себя ощутила и унизительно.

– Не плачь, малышка. – Брат сорвался с места, стоило слезинке скатиться по моей щеке. Приобняв меня за плечи, он сел рядом на корточки и сконфуженно взял меня за руку. – Ни один мужчина не стоит твоих слез, слышишь? Ты добрая, красивая девчонка, просто в людях плохо разбираешься… Но ты не должна себя винить за это. И не должна жалеть о прошлом, ведь ты поступала так, как чувствовала!

Я перестала всхлипывать и растерянно уставилась на Пашу.

– Все будет хорошо, – пообещал он серьезно, ласково убрав волосы с моего лица. – Все мы ошибаемся и получаем опыт. Нужно просто вынести урок и двигаться дальше! К тому же теперь у тебя есть тот, кто перегрызет глотку за твою честь.

Разговор с Пашей оказал на меня большое влияние и, словно бальзам, принес настоящее исцеление для души! Мне как будто все разложили по полочкам – боль, чувства, обида, стыд – все это перестало мешаться в кучу, сбивая меня с толку и заставляя метаться из крайности в крайность.

Тяжесть переживаний по-прежнему мучила, но я словно выплыла на поверхность, ощутила свежий глоток воздуха жизни и нашла необходимый ориентир!

Впервые за последнее время, я засыпала с покоем в сердце. Последние слова Паши отпечатались в сознании и повторялись его голосом, вызывая улыбку на моих губах и обнадеживающее чувство защиты.

Я верила ему. Его слово для меня имело вес, поэтому я верила, что… Все. Будет. Хорошо.

Сердце колотилось в груди, когда я распахнула глаза, в поисках дребезжащего телефона. Кромешную темноту освещал мигающий дисплей, сигнализирующий о входящем звонки.

– Алло, – растерянно просипела я в трубку, приняв вызов с незнакомого номера.

– Ника, это я…

По телу иголками пробежал жар.

– Лана?..

– Прости, что так поздно, я… Я просто не знала, кому еще могу позвонить... Никто не поймет!..