Гроза разразилась внезапно. Налетел сильный ветер, молния, пронзительная, как крик
страждущей женщины, разорвала темноту, а потом изломанные вспышки заполыхали одна за другой, словно дьявольские танцоры в ночи. Раскаты грома прокатывались по небу, будто гигантские волны, обрушивающиеся на берег вечности. Дождь низвергался бешеными потоками. Камни и исполинские деревья тащило вниз по склону. Вокруг бушевал хаос. Охотники-даяки в ужасе лепетали о разгневанных
злых духах, голоса которых они слышали в буре, но Манро убеждал их продолжать поиски.
Дождь лил всю ночь, и гроза утихла только к рассвету. Насквозь промокшие, дрожащие, они вернулись в лагерь. После завтрака Манро намеревался возобновить поиски. Но он был уверен, что толку не будет. Что живой Дарью они уже не увидят. На его бледном, уставшем лице застыла боль, и он только повторял: