Современная африканская новелла
Шрифт:
«Ах вот, значит, чему тебя учили в школе… неплохо! А не говорили тебе там случайно, что о завтрашнем дне тоже надо подумать?»
Как будто о нем нельзя думать без денег?! Отец явно что-то путал. (Он продолжает путать и до сих пор.)
«Послушай, папа, ну если уж ты нам всем дарить не хочешь, то подари хоть маленькой Фанте. Ей так хочется куклу, ты же знаешь!»
Добрый, злой ли гений подсказал мне эту мысль, но я попал в точку: моя младшая сестренка Фанта была слабостью папаши Бомба. Он в ней души не чаял и ради нее был готов на что угодно. Временами мне даже становилось непонятно, зачем он обзавелся оравой всех остальных детей.
Как только я
«Знаешь, мой мальчик, — заговорил он примирительно, — в прежние времена мы ни о чем таком не слыхали, но если уж ты так настаиваешь, ладно, купим для маленькой Фанты куклу».
Нельзя оказать, чтобы он вконец сдался, однако, учитывая его нрав, эту уступку можно было считать победой.
Мы тут же назначили день для поездки в город. Папаша Бомба решил, что Фанта также поедет с нами и сама подскажет деду-морозу, какую куклу ей лучше подарить.
Но вот долгожданный день наступил, и мы трясемся (да здравствует автостоп!) на платформе грузовика из тех, что возят стройматериалы. Таких грузовиков на наших дорогах было сколько угодно, и водители их обожали. Не за то, что их можно было вести на любой скорости по самым рискованным дорогам. Технические качества мало трогали наших шоферов, далеко не каждый мог при необходимости хотя бы заменить свечу зажигания. Нет, самой ценной частью грузовика им представлялась широкая открытая платформа: на нее можно было сажать «голосующих» пешеходов, когда машина шла порожняком. Да, тут, на дороге, воистину процветало то знаменитое радушие, которым так славятся мои соплеменники, — по первому знаку пешехода машина останавливалась на любом повороте, в любое время дня и ночи и при любом количестве уже набравшихся в кузов людей. Один мой знакомый как-то раз заметил, что покажи, мол, этим грабителям-водителям монету — вот и весь автостоп. По-моему, это клевета и подкапывание под основы национальной цивилизации, чьим мощным столпом, как знает всякий, является радушие.
В тот день, о котором я вам рассказываю, я был сердит на шофера вовсе не за то, что он потребовал с нас плату за проезд да еще торговался. Куда неприятней мне показалось его мнение относительно вместимости кузова: он набил нас туда столько, что шевельнуться было невозможно. И все-таки, слава богу, кузов открытый, хоть дышать было чем. Хотя какой там воздух на дороге — одна красная пыль. Словом, когда мы прибыли на место, вид у нас был помятый. Одна маленькая Фанта не унывала: в город мы уже приехали и скоро ей купят куклу — вот главное, остальное — пустяки.
Город в эти предновогодние дни имел праздничный вид, и только тишина резала слух — но слышно было тамтамов (как известно, тамтамов на праздники, а следовательно и на Новый год, высшая цивилизация не допускает). По улицам сновали люди, черные и белые (тоже цивилизованные высшего класса), но равно верившие в то, что каждый год снова и снова рождается некий спаситель, и скромно внушали своим детям надежду на деда-мороза, который в ознаменование великого дня рождества своего дарит послушным малюткам подарки.
Да, в городе дети черных «цивилизованных» родителей еще лет двадцать назад крепко поверили в доброго деда-мороза, способного подарить все, что душе угодно, например, электрическую железную дорогу (один продавец знает, как ее заводить!), или розовую куклу с длинными золотистыми волосами, или тамбур-мажора на пружинке, или боевой танк, нахально палящий вам в лицо из всех своих орудий, или белого лебедя, или швейцарский домик, покрытый снегом, — словом, всякие
хитрые вещи, изобретенные в странах умеренного климата, чтобы осчастливить тропических малышей.Мы пересекаем улицу и входим в самый большой магазин города. Что за зрелище!.. Особенно для маленькой Фанты, которая за восемь лет своей жизни была в городе не больше двух раз. Чтобы протолкаться к отделу игрушек, приходится пустить в ход локти. Но что за сказочный отдел! Глаза у Фанты загораются. Просто не верится, что существует на свете такая красота! Сколько тут всего, не знаешь, в какую сторону глядеть. Да, одной игрушкой, пожалуй, не обойтись… «Зачем мы взяли ее с собой, — думает папаша Бомба, — теперь она будет требовать, чтобы ей купили весь магазин».
Но Фанта проявляет удивительное благоразумие: среди всех игрушек, которые показывает ей продавец, она выбирает лишь одну: красивую маленькую куклу с коричнево-шоколадным личиком и вьющимися волосами.
«Это Биби, — говорит Фанта, — я ее сначала выкупаю, а потом причешу».
Но папаша Бомба не слышит. Позабыв все свои страхи, он не отрывает восхищенных глаз от маленьких охотничьих ружей, подвешенных на нейлоновых ниточках. Да, если бы они были не игрушечные, а настоящие, с какой радостью он поверил бы в необходимость новогодних подарков.
Тут я замечаю, что Фанта уже отвлеклась от игрушек и пристально смотрит куда-то за прилавок. Там, в витрине, обращенной на улицу, я вижу… двух великолепных дедов-морозов: белого в красной одежде и с серой бородой и черного с серой же бородой, но в белой одежде. (Блестящий пример мирного сосуществования двух рас, одаряющих равными дозами счастья любого зеваку, который замедлит шаг перед витриной.)
Сколько логики заключалось в «разноцветности» этих дедов-морозов! Действительно, с какой стати я решил, что они бывают только белые? Однако до конца точного представления об окружающем мире витрина все-таки не давала — коллекцию благодетелей рода человеческого надо было бы пополнить дедом-морозом желтым в зеленой одежде и с серой бородой и дедом-морозом по-индейски красным. Этого последнего я одел бы во все черное, но борода, конечно, у него осталась бы серой. Я много путешествовал по свету и из всех путешествий вынес одно неколебимое убеждение: ничто так не роднит людей из разных стран, как седеющая борода.
«Смотри, вот те самые деды-морозы, которые на Новый год делают подарки послушным детям», — сказал я Фанте.
Между тем папаша Бомба притих и, видимо, о чем-то размышлял.
«Послушай-ка, — заговорил он вдруг, — а который из этих двух приносит подарки детям черных?»
«Конечно тот, который сам черный, — отвечал я, слегка запинаясь, — а белый — для детей белых».
Наш разговор прервал продавец, спросив, будем ли мы в конце концов покупать куклу, выбранную девочкой. Папаша Бомба покряхтел, но уплатил все сполна, и Фанта тут же стала мамой Биби.
Мы уже пересекли улицу и шли, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь транспорта, на котором можно было бы добраться до деревни, как вдруг папаша Бомба резко затормозил.
«Надо бы все-таки узнать, сколько стоит черный дед-мороз. Вернусь спрошу», — пробормотал он.
«Это зачем?» — удивился я.
«Зачем, зачем… да чтобы купить его, черт побери!»
«Купить!.. Для чего? Что ты будешь с ним делать?!»
«Ох и туго же ты соображаешь, сынок! Сам же говорил, что он приносит подарки детям, а соседские-то ребятишки сидят без подарков! Если мы в деревне заведем своего деда-мороза, так нам не будет никаких хлопот: пусть он об этих подарках и позаботится!»