Современная американская новелла (сборник)

Вдруг Элисон заметила: Ио стоит рядом и неодобрительно смотрит на ее слезы. Элисон нагнулась и прижалась к девочке щекой.

 — Видишь дельфина, Ио? Он тебе нравится?

 — Да, — ответила Ио.

Элисон выпрямилась.

 — Это моя дочь, — пояснила она дельфину.

Некоторое время Ио спокойно разглядывала животное, затем отошла и уселась на скамейку у дальней стены.

 — Ей всего три с половиной, — добавила Элисон с опаской: любое вмешательство может прервать хрупкий контакт. — Она вам нравится?

 — Сюда приходит много детей. Но я не могу ответить на твой вопрос — нам чужды ваши понятия.

Элисон забеспокоилась.

 — А как у вас с эмоциями? Неужели вы не способны любить?

 — Как бы я ни ответил, ты поймешь меня неправильно. Ну, скажем, мы чувствуем не так, как вы.

 — Не понимаю, — огорчилась Элисон. — Наверное, я не готова.

 — Если изменится твое восприятие, — поведала морская свинья, — многое покажется странным и непривычным. Придется разрушить старые структуры навязанного тебе мышления. Понадобится стойкая вера и твердость духа.

 — Боюсь, не выйдет, — опечалилась Элисон. — Я ведь недоверчивая и непоследовательная. А все, что вы говорите, так странно и чудесно, просто не верится.

 — Всякое сомнение — от твоей животной природы. Надобно подняться выше своего биологического вида и довериться наставникам.

 — Постараюсь, — решительно заявила Элисон. — Невероятно! Сколько веков на планете было два разумных вида, и вот наконец мы объединились! Прямо в голове не укладывается: здесь — сейчас — впервые…

 — Кто тебе сказал, что впервые?

 — Боже мой! Значит…

 — Люди приходили к нам и раньше, Элисон. Но они оказались непостоянны — и недостойны нас. Мы расстались.

При этих словах сердце у Элисон дрогнуло.

 — И ни одной удачи?

 — В природе вашего вида — на ура подхватывать новые идеи и быстро от них уставать. Вы изнежены, малодушны, не умеете сосредоточиться. Испытания никто не выдержал.

 — Я выдержу! — воскликнула Элисон. — Я ведь по-своему единственная, незаменимая, и дело ужасно важное. Понять кого-то, откликнуться — это во мне есть. Я смогу!

 — Мы верим в тебя, Элисон. Поэтому ты здесь.

Безудержная радость, уже испытанная в том сне, охватила Элисон. Она быстро обернулась: где Ио? Девочка лежала на скамье, уставившись на лампы под потолком. Рядом стоял высокий длинноволосый молодой человек и наблюдал за Элисон. Элисон постаралась не обращать внимания, однако взгляд постороннего профана почему-то настроил ее на воинственный лад.

 — Хоть, по-вашему, это всего лишь странно, а меня так прямо бесит, что вас здесь заперли, — сообщила она. — Вы, наверно, жутко скучаете по открытому морю.

 — Море всегда со мной, и ты напрасно меня жалеешь. Я здесь с миссией от моего народа, — возразил дельфин.

 — Видно, так уж я воспитана. Вообще-то воспитывали меня хреново, но было и что-то хорошее. Видите ли, мой отец — порядочная задница, но, по-нашему говоря, либерал. Он научил меня ненавидеть всякое притеснение. Я прямо в драку лезу при любой несправедливости. Вы, наверное, думаете: какая ерунда, но меня-то не переделаешь.

Негромкий дельфиний голос струил доброту и ласку:

 — Мы прекрасно знаем: ты просто не понимаешь собственных поступков. Любая твоя мысль или действие — лишь отражение обыкновенного Сухобытия. Твоя внутренняя жизнь, как и вся история твоего рода, не более чем Сухобытие.

 — Боже мой, — прошептала Элисон. — Сухобытие!

 — Если договоримся, помни об этом. Научись распознавать Сухобытие во всех своих мыслях и поступках. Очисти душу от сей скверны и присоединись к нам. Тут-то и начнется твоя истинная жизнь.

 — Сухобытие — надо же! — повторила Элисон.

Животное в бассейне резвилось почти на поверхности.

При всем своем энтузиазме Элисон с огорчением отметила: невозмутимо-добродушная морда не выражает ничего, кроме полного безразличия к ее присутствию. Пришлось напомнить себе: лживая мимика человеческого лица недостойна дельфиньей природы, и Эдисон возрадовалась шансу избавиться от Сухобытия.

До сих пор речи морской свиньи доносились словно из молчащей пустоты, теперь их сопровождала музыка.

 — Мы все дети моря, — услышала Элисон. — В море — всеобщее изначальное единство. В море обрети смирение, в смирении же обретешь победу, обновление, будущее. Вспомни о море! Вспомни, как бились в унисон наши сердца! Вернись в колыбель прасознания!

 — О, как красиво! — вскричала Элисон, чье собственное сознание затопили соленые потоки прозрения. — Наша вшивая западная культура не стоит и гроша, — с жаром объявила она. — Все гниет и разлагается. Мы должны вернуться вспять. Пожалуйста, — умоляла она морскую свинью, — скажите — как?

 — Приобщаясь к знанию, ты отдаешь жизнь борьбе. Готова ли ты к жертвам?

 — Да! Да!

 — Согласна ли служить делу неуклонного прогресса всей мыслящей вселенной?

 — От всей души!

 — Согласна ли отдаться высшему предназначению, коему столь бездумно изменил ваш род?

 — Еще бы, само собой!

 — Превосходно, — одобрила морская свинья. — Тебе выпадет счастье содействовать неукротимой воле могучей высшей расы. Естественный порядок будет восстановлен. Власть возьмет сильный и здоровый. Слабый и жалкий погибнет и сгинет с лица земли.

 — Так точно! — выкрикнула Элисон, расправляя плечи и чуть ли не щелкая каблуками.

 — Тысячелетний гнет будет бесповоротно свергнут!

 — О да, — откликнулась Элисон, — безусловно.

В дельфиньих словах ей почудился иностранный акцент — если не одной из стран «третьего мира», то, во всяком случае, цивилизации более древней и развитой, чем человеческая.

 — От ваших городов и банков, аквариумов и музеев, — продолжала морская свинья, — останутся одни развалины. И ответственность ляжет на человечество, ибо наше терпение наконец истощилось. Призывы к равноправному диалогу остались без внимания; что ж, мы добьемся цели другим способом!

Элисон с удивлением почувствовала, как изнутри на глаза давят оглушающе мощные музыкальные аккорды.

 — Ибо, — информировала морская свинья, — мы верим: жизнь очищается в борьбе. — Отстраненный благозвучный голос ее зазвучал вдруг пронзительно-истерически: — Только в беспощадной борьбе куется история и закаляется воля! Пусть трусы и всякая низкая сволочь боятся драки — мы не слюнтяи! Без жалости раздавим пресмыкающиеся толпы неполноценных ублюдков! Мы победим!