Современная мадонна

— Когда я видела Чада в последний раз, он уходил на работу, — медленно начала Энджел, возвращаясь мысленно в то утро, больше восемнадцати месяцев назад. — Я помню, что это был чудный, солнечный июньский день. Голубое небо, яркое солнце… Вечером мы собирались встретиться в кафе.

— И?

— И ничего, — пожала плечами Энджел. — Это все.

Роури задумался.

— А раньше ты ничего не замечала?

Она смущенно посмотрела на него.

— Нет.

— Значит, в ваших отношениях ничего не наводило тебя на мысль, что однажды он может просто молча исчезнуть из твоей жизни?

Энджел закусила губу. Если бы она была тогда постарше, поопытнее, то давно бы заметила, что многое в их отношениях не устраивает Чада, но она была молода и наивна. И решительно не хотела думать о возможности катастрофы. Так решительно, что старалась не замечать признаков надвигающейся опасности. Но рассказать Роури об этом сейчас… Как объяснить ему, что за несколько месяцев брака их интимная жизнь не просто сошла на нет, она умерла?

— У нас были недостаточно близкие отношения, — уклончиво ответила Энджел, не в силах вдаваться в подробности.

— Но вы не обсуждали это, не пытались что-то изменить?

Она покачала головой.

— Самое странное, что нет, не пытались. Чад просто казался очень рассеянным последние несколько месяцев. Вот и все. — Энджел, не мигая, смотрела на Роури, и изумрудный блеск ее глаз поразил его. — Но ведь это все уже неважно, Роури. Расскажи мне, наконец, все, что ты узнал.

Наступило напряженное молчание.

— Ты хочешь, чтобы я все рассказал, не щадя тебя?

Она резко отвернулась, потом пристально посмотрела на него.

— А разве возможно по-другому?

— Пожалуй, нет, — неохотно согласился Роури. — Понимаешь, у него была другая женщина.

Его слова подтвердили ее невысказанные страхи. Да, конечно, у него была другая. Энджел давно уже догадывалась об этом. Несмотря на молодость и отсутствие жизненного опыта, в ней было то, что передается из поколения в поколение, то, что люди называют женской интуицией. Мысль о сопернице приходила ей в голову, когда она замечала полное отсутствие желания в его взгляде.

— У него была другая женщина, — настойчиво повторил Роури, предполагая, что Энджел, возможно, не услышала его в первый раз, настолько она не прореагировала на его слова.

— Да, — сказала Энджел и медленно, тяжело вздохнула. — Это все объясняет.

— Ты хочешь, чтобы я продолжал?

Она гордо подняла голову.

— Слава Богу, я не из тех, кто боится узнать правду, Роури. Продолжай, пожалуйста. Расскажи мне о ней. Как ее зовут?

По его лицу скользнуло какое-то неопределенное выражение. Губы крепко сжались. Около рта обозначились жесткие складки.

— Джоанн. Джоанн Прайс.

Энджел наморщила лоб и задумалась. Имя показалось ей знакомым.

— Она австралийка? Одно время она работала менеджером в рекламном агентстве.

— Все верно.

— Тогда она только что окончила университет, — Энджел старалась вспомнить как можно больше, — и приехала в Англию, чтобы получить опыт работы. — Энджел отбросила выбившуюся прядь волос со лба, удивляясь, как много она знает о женщине, с которой встречалась всего раз или два в жизни. Почему было? Может, Чад много говорил о ней, а его жена просто не замечала этого?

Роури неловко кивнул.

— Да, все так. Чад встретил ее в баре около офиса, нашел ей временную работу и, сам того не ожидая, влюбился.

Энджел задержала дыхание. Ей хотелось возражать, спорить, она не могла так просто признать очевидность его слов — их жестокая откровенность ошеломляла.

— А ведь я была его невестой меньше чем за год до этого, — горько напомнила она. — Неужели он совсем не любил меня?

Снова повисло неловкое молчание.

— Скорее всего, Чад думал, что любит тебя, Энджел, поэтому и женился на тебе. — Лицо Роури стало жестким. Говорить такое было очень больно. — Только потом появилась Джоанн и…

— И? — Энджел глядела на него так, словно это была его вина.

Роури протянул к ней руки, словно извиняясь, но теперь он уже должен был сказать ей всю правду.

— Чад и сам плохо понимал, что с ним происходит. Это было не просто увлечение, понимаешь? Такое случается лишь раз в жизни — если ты вообще веришь, что такое возможно. Я лично нет. — Его лицо потемнело. — Но Чад, безусловно, верил.

Энджел вздрогнула.

— Мне жаль, я не должен был говорить…

— О, нет! Должен! Я же сказала тебе, что хочу услышать правду. Ты всего лишь исполнил мою просьбу. И ты абсолютно прав, Роури. Чад думал, что любит меня, поэтому и женился на мне. А потом… — Она остановилась, не желая продолжать бессмысленный анализ отношении с мужем. Тем более в присутствии его брата.

Но Роури и не вынуждал ее продолжать. Он сел и первый раз поднес ко рту стакан с бренди. Потом осторожно поставил стакан обратно на стол.

— Чад не мог, не решался прямо сказать тебе, что случилось. Впрочем, как и мне. Он и Джоанн просто взяли и уехали в Австралию, чтобы быть подальше от всех, кто мог бы поставить под сомнение их идеальные отношения. Такое вот географическое бегство, насколько я понимаю.

— Возможно. Но ведь, надо полагать, у нее есть семья в Австралии? Большинство нормальных родителей не одобрило бы отношения их дочери с женатым мужчиной!

— Ты права. — Роури нахмурился. — Но в случае Джоанн такой проблемы не возникло. Понимаешь, все ее родственники умерли. Она осталась одна на свете. Думаю, это и пробудило у Чада желание защищать ее. — Роури глубоко вздохнул, словно то, что он собирался сказать дальше, ему было произнести труднее всего. — У них оказалось очень много общего. Они оба росли сиротами и объединились против враждебного мира.

Зеленые глаза Энджел сузились, она насторожилась. Последние слова Роури пробудили у нее неясное чувство опасности.

— Ты что-то недоговариваешь, Роури?

Он улыбнулся ей, как бы успокаивая. Но Энджел больше не реагировала па ослепительные улыбки мужчин. Да и на большинство мужчин вообще. Разбитые браки часто оказывают подобное действие на женщин.

— Давай поставим на этом точку, — предложил он осторожно, стараясь избежать ее напряженного взгляда.

— Нет, договаривай до конца!

Роури резко выдохнул. Ох уж эта проклятая женская интуиция!

— Хорошо, Энджел. Я расскажу тебе вкратце. Чад и Джоанн уехали в Австралию и были, несмотря ни на что, невероятно счастливы в своем маленьком мирке.