Современная новелла Китая

— Папа, я хочу к тебе! Обними меня! — надув губки, просил сынишка.

— Иди ко мне, мое сокровище. — Он протянул руки к малышу и вдруг тихонько застонал.

— Что с тобой? — встревоженно спросила жена.

— Ничего, — ответил Гуцзесе.

Но тут мальчик приподнял край отцовской рубахи и увидел еще не зажившую рану.

— Что это? — испуганно закричал ребенок.

— Ты… — Жена переменилась в лице.

— Пустяки. Спи. — Он прикрыл рану и обратился к сынишке: — Сейчас я тебе все расскажу. Только никому не говори. Разве твой папа не любит выпить? По дороге домой выпил лишнего и покатился по склону с горы.

— Правда? Как камушек! И сильно ушибся?

— Когда вырастешь, никогда не делай этого!

Мальчик закивал головой.

— Но ты раньше не напивался, — с сомнением и упреком произнесла Айя.

— Он так устал, что не заметил, как заснул.

— Один, два, три, один, два, три, четыре! — кричал кто-то.

— Сто восьмой, встать!

Он вышел из длинного ряда, как и все до него, и побежал, на ходу повторяя с огромным трудом выученные китайские фразы:

Диктатура масс хорошо, Диктатура масс хорошо, Эвенк Гуцзесе Бежит плохо.

— Громче, еще громче, — командовал кто-то.

Он проснулся от толчка в бок и протер глаза.

Айя печально на него смотрела. Видимо, она долго вот так смотрела, может быть, всю ночь.

— Что с тобой? Почему ты кричал? Мне страшно.

— Кричал?

— Да.

Он смахнул выступившие на лбу капельки пота.

Наступило молчание. Им не хотелось продолжать этот тягостный разговор. И так все было ясно.

— Скажи наконец, что произошло?

— А что произошло?

— Сам знаешь.

— Ничего особенного. Привиделось что-то во сне.

— Меня не обманешь, — через силу произнесла Айя.

— Ну что ты разговорилась на ночь глядя? Спи! — провел рукой по ее лицу, волосам. Они были мокры от слез. При свете луны, проникающем в юрту, он увидел, как вздрагивают ее плечи.

Он вздохнул. Что поделаешь! Айю действительно не обманешь.

Гуцзесе поднялся и вышел из юрты, не захватив с собой даже охотничьего ножа. Вэньцзи, которая давно не ходила на охоту, радостно бежала впереди.

Утро выдалось на редкость ясное, и в прозрачном воздухе далеко было видно. Небо уже заалело от первых лучей утренней зари.

Гуцзесе решил найти стадо оленей.

Для кого-нибудь это дело, может, хлопотное, а для Гуцзесе — одно удовольствие. К тому же Гуцзесе шел легко, душа его, как говорится, пела. Каждая сломанная ветка, примятая травинка вела его к стаду. И на этот раз привела в сосновый бор. Гуцзесе окинул взглядом стадо. Как мало осталось оленей! «Медведицу надо убить. Чего бы это ни стоило».

Олени послушно побежали за вожаком к стоянке, белые, коричневые, серые, большие и маленькие. Медные и деревянные колокольчики на их шеях позванивали на разные лады.

Пройдя ущелье, Гуцзесе увидел свежие медвежьи следы и стал внимательно их рассматривать. Этот след медведица оставила утром. Прекрасно! Значит, она где-то рядом. Собака, почуяв запах медвежьих следов, завиляла хвостом и уставилась на хозяина, словно спрашивая: «Что будем делать? Может, мне побежать?»

— Погоди! — Хозяин легонько хлопнул Вэньцзи по голове и пошел по медвежьему следу. Собака трусила впереди, навострив уши и принюхиваясь. По опыту она знала, что медведя, хищного зверя, нельзя подпускать к хозяину, и готова была к броску.

Вдруг Вэньцзи остановилась, завертела головой и завиляла хвостом, значит, медведь где-то близко.

Гуцзесе остановился, огляделся. И тут заметил невдалеке под березой холмик, похожий на могилу. «Это ее работа. Припрятала там останки несъеденного оленя. Соображает». Он сделал собаке знак рукой. Та рванулась с места и стала бегать вокруг холма, пока не привлекла внимание медведицы.

Медведица зарычала и бросилась на Вэньцзи. Но собака не испугалась: не такое довелось ей повидать на своем веку. Она лаяла, дразня медведицу, прыгала то справа, то слева, изловчилась и вцепилась зубами медведице в зад.

«Почему хозяин не стреляет? — Собака нетерпеливо оглянулась на Гуцзесе. — Такой удобный случай!» Медведица грудью шла на собаку. Вдруг Вэньцзи почуяла запах медвежат и метнулась в кустарник. В следующий момент донесся ее заливистый лай.

Медвежата были не больше Вэньцзи, и она прикончила бы одного из них, если бы не медведица. Но медведица в смятении погналась за собакой, то и дело прячась от нее, и очутилась на открытой поляне, куда Вэньцзи ее заманила. Именно на таких полянах хозяин не раз бивал медведей, и Вэньцзи хорошо это знала.

Наконец медведица остановилась, тяжело и прерывисто дыша. Вэньцзи снова принялась ее дразнить, даже плюнула. Медведица заскрежетала зубами, встала на задние лапы и снова погналась за Вэньцзи.

«Стреляй же скорей! Бей ей в голову!» — молила Вэньцзи хозяина. Но выстрела не последовало, был упущен такой прекрасный момент. Собака оглянулась и увидела, что хозяина поблизости нет, даже запаха его не было слышно. Она бросила взгляд на медведицу и помчалась обратно.

Проскочив через кустарник, Вэньцзи догнала хозяина. Вдруг она заметила, что у него в руках нет ни ружья, ни ножа. «Отчего бы это?» — недоумевала Вэньцзи. Теперь она бежала в полном унынии, высунув язык и волоча по земле хвост.

— Сердишься на меня? — спросил охотник. — Но у меня нет ружья, сама видишь. А без ружья медведицу не завалишь… Свирепая она, только смекалки нет, не то что у тебя. — И Гуцзесе ласково потрепал собаку по голове. — Но надо что-то придумать. Не то она сожрет всех оленей.

Собака смотрела на хозяина коричневыми с рыжинкой глазами и лизала ему руку, в знак понимания и сочувствия.

Возвратившись на стоянку, Гуцзесе выбрал нож подлиннее, давно лежавший без дела, и долго его точил.

А утром, позавтракав, сунул нож за пояс и вышел из юрты.

— Куда ты? — Айя вышла следом.

— Поброжу по лесу, — бросил он, даже не обернувшись.

— Маньди, сходи с папой в лес, собери грибов! — крикнула она сыну.

Маньди выбежал из юрты и обвил ручонками ноги отца.

— Папа, возьми меня с собой!

— Я не на прогулку. — Он взглянул на жену…

— Маньди, у папы дела, не мешай ему.

Гуцзесе поцеловал сына и ушел. Малыш, чуть не плача, смотрел ему вслед, сунув пальчики в рот. Айя, в полной растерянности, тоже смотрела на удалявшегося мужа.