Современная советская фантастика(Сборник)

— Извините, если я повторил известные вам истины. Это было необходимо. Теперь вернемся из дали времен. Сверхоборотень — это спора, зародыш, почка — называйте как угодно — того великого Конструктора и Строителя, кто строил наши звездные дома — галактики в нашей части Вселенной! Но самое главное — эта спора опасна! Она дрейфует в пространстве миллиарды лет, генетическая программа, наследственные структуры ее нарушены излучениями и полями. Претерпел изменения весь геном, отсюда и попытки «тихой охоты» за человеком, и теперь, если спора вдруг оживет, в чем я, правда, сомневаюсь, может произойти катастрофа! Я лишь в самых общих чертах могу предсказать, во что выльется рождение разумного существа той невообразимо далекой эпохи. Не думаю, что вместо великого созидателя родится великий разрушитель, но не исключено и это!

Да, вы многое можете почерпнуть, изучая оборотня, он достаточно ценен для вашей цивилизации в информационном отношении. Но даже мы, ваши старшие братья, не в состоянии оценить и понять всю эту информацию полностью, и поэтому, возможно, действительность более грандиозна, чем я нарисовал. Мое мнение — сверхоборотня необходимо уничтожить!

Снова короткое молчание. Сожалеющая усмешка на лице Сеятеля.

— Понимаю, коллективная оценка вырабатывается у вас медленно, все-таки звуковая связь значительно беднее мыслесвязи. Что ж, решайте, и если уничтожение оборотня покажется вам слишком жестокой мерой — отпустите его. Остальные споры почти прошли Галактику, и я буду очень рад, если все они навсегда покинут этот мирный район.

И «серого призрака» не стало. Только слабенький воздушный смерч коснулся людей теплым дыханием.

— Я догадывался, — тихо сказал Грехов. — Но не счел возможным поверить в столь сумасшедшую идею… Зародыш звездного Конструктора! Значит, «серые призраки» знали о сверхоборотнях и, наверное, встречались в прошлом… и нет больше тайны…

— Разве это плохо? — буркнул Диего, исподлобья глядя на гору сверхоборотня, словно прицеливаясь, как половчее выпихнуть ее за пределы марсианской атмосферы.

— Плохо то, что не мы сами нашли решение задачи, — сухо проговорил Пинегин.

Грехов быстро взглянул на него и болезненно усмехнулся.

— К сожалению, я не мог поступить иначе. Мной вдруг овладело какое-то безумие — действовать, действовать, пока не поздно…

— Безумие — это избыток надежды, как выразился когда-то старик Дюма, — сказал сосредоточенный Диего. — Тебе не в чем себя упрекнуть, не для себя же старался. Мне почему-то кажется, что нам предстоят такие испытания, перед которыми прошлые беды — искры перед костром…

Игра с огнем

После разговора с «серым призраком», который ошеломил ученых короткой, в несколько минут, речью, всю Солнечную систему всколыхнул бум дискуссий и споров — что делать со сверхоборотнем? И можно ли относиться к сообщению неведомого облакообразного мыслящего пришельца с Тартара серьезно?

Всесолнечный научный совет положил конец почти двухмесячным спорам, и, хотя решение совета было далеко не единодушным, резолюция была краткой и однозначной: информацию «серого призрака» принять к сведению, исследования оборотня продолжать, максимально обезопасив исследователей от любых угрожающих их жизни действий реликтовой споры. Но еще задолго до совета пограничная служба Даль-разведки и УАСС начали подготовку к новому этапу исследований, решив, что во сто крат легче принять профилактические меры, чем ликвидировать последствия катастрофы.

Строительство силовых экранов вокруг полигонов, в котором участвовал и Диего Вирт, было звеном в цепи таких мер.

— Когда наконец здесь заработают макропогодные установки? — проворчал инженер полигона Мансуров, надвигая на лицо щиток респиратора. Воздух Марса был уже годен для дыхания, но пыль, поднятая с холмов воздушной волной — предвестницей приближающейся бури, забивала носоглотку. — Пошли к следующей антенне?

— А успеем? — Диего с профессиональной тревогой посмотрел на запад, где клубилась желтая мгла.

— Успеем, отсюда к лагерю всего пять минут хода.

— Рисковые молодцы в полигонной команде, — сказал Диего с восхищением. — Любят играть с огнем.

— При чем тут игра с огнем, — обиделся Мансуров. — Работы всего на четверть часа. Или перестраховка — основной принцип работы пограничников? — с сарказмом спросил он.

Диего засмеялся, включил антиграв и умчался к соседней ажурной башне.

«Игра с огнем, — повторил про себя Диего, шагая от башни к башне. — Именно так: дальнейшее копание в оборотне — игра с огнем. Доводы ученых на совете понятны: такого шанса исследовать спрессованную в одном кубическом километре Вселенную больше не будет! Но и риск велик. Пожелание „серого призрака“ — не шутка, это очень серьезно. Или ученые мужи почувствовали себя уязвленными? Как же: наука Земли, раскрывшая не одну тайну природы, — и спасует перед каким-то „черным ящиком“? Конечно, если бы людей не влекло неизведанное, человеческой цивилизации просто не существовало бы. Но с другой стороны, надо же понимать, какие задачи в какое время нам по плечу. Неужели год исследований сверхоборотня, год поисков наугад, вслепую, не давший почти ничего, кроме новых вопросов, неужели этот год ничему нас не научил? Взрыв, стоивший жизни семи изыскателям… кто-нибудь смог его предугадать? Никто! Поведение оборотня не поддается никакому прогнозу. А кто может предугадать, какие формы примет рождение Конструктора?»

— Готово! — крикнул Мансуров, перестав возиться на вершине многолопастной решетчатой конструкции. — Подключаем и удираем. А то с высоты вид не очень уютный…

Диего повернул плоский ключ в соединительной коробке на одной из опор антенны, нажал кнопку пуска защиты и закрыл дверцу. Работа была закончена.

— Пошли, — сказал он и первым взлетел в помутневшее зеленое небо.

Ураган над пустыней Эллады бушевал вторую неделю. Но невидимые силовые стены, оградившие полигон от возможных катастрофических действий сверхоборотня изнутри, так же надежно защищали полигон и снаружи.

Диего стоял у прозрачной стены наблюдательного пункта и, сцепив руки на груди, рассматривал черную гору сверхоборотня в центре ровного лазурного пустыря. До него было около двух километров, тем не менее выглядел он внушительно и несколько необычно: так и казалось, что сверхоборотень сейчас под собственной тяжестью уйдет в песок.

«Сколько же он весит?» — подумал Диего, мельком оглянувшись на чей-то возглас. Кроме него под куполом наблюдательного пункта находилось еще несколько человек: инженеры полигона и работники технической бригады.

Решение научного совета о продолжении исследований сверхоборотня легло на плечи пограничной и аварийно-спасательной служб тяжким грузом ответственности за безопасность ученых.

У купола опустился ярко-голубой флейт, и через минуту в помещение вошли Пинегин и Нагорин. Один контролировал работу безопасников, другой — своих специалистов.

— Тебе привет от Габриэля, — сказал Пинегин, здороваясь со всеми. — Как вы тут?

— Кончаем, — сказал Диего, пожимая руку универсалисту. — Интересно, сколько весит оборотень?

— Пятьсот миллионов тонн, — ответил Нагорин. — Но это здесь, на Марсе. Масса же его — семьсот миллионов тонн. Что это вдруг пограничников заинтересовал его вес?

— Показалось, что он погружен в песок непропорционально весу.

— Вероятно, уперся в скальное основание. Мы проверим. — Нагорин извинился и отошел к группе инженеров.

— Что-нибудь заметил? — спросил Пинегин, понижая голос.

— Просто неспокойно на душе. Интуитивно чувствую, что сверхоборотень приготовил нам еще немало сюрпризов.