Современный кенийский детектив

— Я приготовила двухпроцентный раствор натрия с пентатолом, его еще называют сывороткой правды. Я введу ему этот раствор в вену, он вскоре как бы уснет и в этом состоянии будет отвечать правдиво на любые ваши вопросы.

— Не сможет, значит, солгать или что-то выдумать? — изумился Кирату.

— Не сможет, вы сейчас сами в этом убедитесь, — ответил за Дженет Луиджи. — Этот метод вернее и быстрее того, к которому собирались прибегнуть вы, мистер Кирату. Однако не волнуйтесь, мы отдадим вам легавого, как только выпытаем то, что нам нужно.

Дженет занесла надо мной шприц, и я сделал тщетную попытку разорвать ремни, осыпая своих мучителей отборной бранью.

— Это всего лишь атропин, чтобы вы не задохнулись от избытка слюны.

— Держите его, чтобы не дергался! — приказал Макгаффи, и трое мужчин навалились на меня. Введя атропин, Дженет всадила мне иглу в вену и подсоединила ее резиновой трубкой к капельнице с двухпроцентным раствором натрия с пентатолом. Она приложила к моей груди стетоскоп, наблюдая за тем, как меняется сердечный ритм по мере того, как ее отрава наполняла вены. Все в комнате смолкли, не сводя глаз с меня и Дженет.

— Вот теперь он в нужной форме, — объявила Дженет спустя четверть часа. Я испытывал тяжелую сонливость, хотя все еще различал, что происходит и говорится вокруг меня. Когда я совсем очнулся, то услыхал магнитозапись учиненного мне самим Макгаффи допроса.

— Имя?

— Старший инспектор Филипп Кибвалеи.

— Возраст?

— Тридцать четыре года.

— Где вы работаете?

— Отдел расследований, Центральное полицейское управление.

— Женаты?

— Да.

— Имя жены?

— Ли.

Макгаффи кивнул Дженет и своей свите. Он остался доволен моими ответами и был уверен, что сейчас услышит от меня все, что известно кенийской полиции о его подпольном синдикате.

— Какое дело вам в данный момент поручено?

— О людях, занимающихся… — В этом месте запись была неразборчива.

— Я не расслышал. Повторите, о каких людях?

— Иностранцы. Торговцы наркотиками.

— Ясно. Какой именно у них товар?

— Смола бханга. Гашиш.

— И что же они с ней делают?

— Отправляют за границу… — Снова неразборчивое бормотанье… Сигареты.

— Куда именно, в какие страны?

— Не знаю.

— Подумайте. Вы наверняка должны что-то об этом знать.

— Бельгия.

— А еще куда?

Снова неразборчиво.

— Куда именно в Бельгии, назовите город.

— Не знаю.

— Слушайте меня внимательно. Имена тех, кто занимается этим в Брюсселе, вам известны?

— Нет, никогда не слыхал.

— Ни единого?

— Ни единого.

Макгаффи бросил озабоченный взгляд на Дженет.

— Вы уверены, что тут он говорил правду?

— Уверена, — ответила Дженет, — в этот момент он все еще был в глубоком трансе.

— Стало быть, им не так уж много известно.

Тем временем пленка с записью все крутилась.

— Кроме Бельгии, в каких еще странах действуют эти люди?

— Синдикат?

— Да, синдикат. Кстати, знаете его название?

— Не знаю.

— В Англии у синдиката есть филиал?

— Да.

— Но имен вы не знаете?

— Нет.

— А в Кении? Назовите имена тех, кто орудует здесь.

— Луиджи Каэтано, Макс, Патель… — Дальше неразборчиво.

— Еще кто?

— Черный американец, покойный баджуни и мистер Кирату.

— Кто еще?

— Отели "Санглория" в Найроби и Момбасе.

— А от кого они получают бханг?

— Не знаю.

— Что-то мало вы знаете, совсем негусто, а?

Нет ответа.

Макгаффи продолжал допрос, но я утратил к этому интерес и перестал слушать запись. Жизнь моя висела на волоске, ни о чем другом в этот момент я думать не мог. Есть ли способ вырваться из их лап? Учуяв, что в моих ответах появилась фальшь, он спросил, известно ли полиции про их дом в Спринг-Вэлли. Я ответил отрицательно, и в конце концов они поверили, будто никто не знает об этом их притоне.

— Ну ладно, приведите его в чувство, Дженет, а мы пока обдумаем, что делать дальше.

В этот момент в комнату вошел Шмидт. Увидев меня на каталке, скрученного по рукам и ногам, он просиял:

— Это ведь та самая полицейская свинья!

Мужчины загоготали, и обстановка разрядилась.

— Из того, что он выболтал, — подытожил Макгаффи, — можно сделать вывод, что полиция не располагает достаточными фактами и уликами, однако те нити, что они держат, вскоре выведут их на нас.

Он сделал паузу, желая услышать мнение своих подручных. Первым высказался Кирату.

— Неужели мы не можем подкупить комиссара? Он тоже человек, и ему, как всем, наверняка не хватает жалованья. Предложим ему миллион фунтов за то, чтоб он забыл про нас. Уверен, этот "ньеутхи" согласится.

— Что значит "ньеутхи"? — спросил Макс.

— Черный, как я, африканец, — пояснил Кирату.

— При всем моем уважении, мистер Кирату, в нашем деле вы еще совершенный дилетант, не профессионал, а любитель. Вы же слышали, как комиссар искусно повел расследование. Он чрезвычайно опасен. Обратившись к нему, мы лишь обнаружим себя. У полиции и без того солидные козыри на руках.

— Может, нам нырнуть на дно и залечь на время? — предложил Макс.

— Залечь? — переспросил Кирату, хохотнув. — Это будет означать конец дела. Наши поставщики не захотят ждать и станут искать других партнеров.