Современный польский детектив

сделать такое заявление. Конечно, не даром.

Еще и платить этому аферисту! — не мог успокоиться Квасневский.

Я думаю, что в такой ситуации он не будет чрезмерно требователен,— сказал майор, не сводивший глаз с красивого лица молодой вдовы.— Это предложение мне тоже нравится.

Может быть, меценат Рушинский и вы, майор, любезно согласитесь поговорить с этим человеком? — попросила Ярецкая.— Лучше немного потерять, чем иметь громкий процесс.

Мне этого делать нельзя. Я сотрудник милицпи, и мое участие может быть расценено как попытка оказать давление, что, конечно, недопустимо.

А я, как исполнитель завещания Ярецкого, не имею права принимать чью бы то ни было сторону,— уклонился в свою очередь Рушпнский.

Не в этом дело, Метек,— обратился к коллеге Ресевич.— Тебе нужно только совершенно беспристрастно проинформировать Ковальского о нашем намерении внести в суд иск о признании завещания недействительным. Ты также объяснишь ему, каковы будут при этом его шансы, и, наконец, сообщишь, что мы ради обоюдовыгодного согласия и избежания суда готовы выплатить ему определенную небольшую сумму за добровольный отказ от наследства. Мы же, Метек, тоже заинтересованы, чтобы ты действовал как можно беспристрастнее. Я уверен, что и наше начальство не будет возражать, если ты выступишь

в такой роли.

ТАИНСТВЕННОЕ ПИСЬМО

—Прошу вас, садитесь, пожалуйста! — Этими, можно сказать, традиционными словами адвокат Рушпнский приветствовал своего клиента Станислава Ковальского.

На этот раз он выглядел не столь живописно. На нем была темная рубашка и пиджак в клеточку, который был несколько коротковат и тесен ему. Он приоделся и даже побрился по такому торжественному случаю.

Ну как там, пан меценат? Вы нашли покупателя?

Покупателя не нашел. Зато имею неблагоприятную для вас новость.

Какую еще? — Наследник заметно встревожился.

Адвокат Ресевич уведомил меня, что Ярецкая намерена внести в суд иск о признании завещания недействительным.

Выходит, Влодя Ярецкий мне записал, а они хотят забрать? Как бы не так! Что мое, то мое и будет. Ну, чертова баба! Сколько раз говорил я Влоде, не женись ты на этой ведьме!

Я в данном случае лицо абсолютно незаинтересованное,— решительно предупредил Рушпнский.— Однако считаю свопм долгом сказать вам, что иск Ярецкой весьма основателен. Она может выиграть процесс.

Почему?

Потому что им известно, что вы никогда не спасали жизнь Ярецкому. Они знают также, что вы родились в тридцать третьем году и во время восстания жили с родителями в деревне под Радзимином. И, наконец, они знают, что тот Станислав Ковальский, который действительно спас жизнь Влодзимежу Ярецкому, умер три года назад.

Ну, дошлая баба! — с оттенком восхищенного удивления воскликнул Ковальский. — С такой лучше потерять, чем с иным — найти. Все разнюхала!

Адвокат Ресевич будет доказывать, что при составлении завещания имела место «error in persona», то есть что Ярецкий хотел записать имущество одному Ковальскому, а ошибочно записал другому. Вы, правда, сказали мне, что собственными руками вытащили Ярецкого из-под

развалин, но адвокат Ресевич на суде сразу же докажет, что это ложь.

Выходит, сорвалось?

— Выходит, так. И все же я вам рекомендую прибегнуть к помощи адвоката. Лучше из другой конторы.

Зачем я буду деньги тратить? Я и сам вижу, что сорвалось. Поэтому и хотел загнать поскорее это наследство. Хотя бы и за полцены, но по-быстрому. Я бы имел денежки, а купивший — хлопоты.— При мысли о такой прекрасной перспективе Станислав Ковальский даже захихикал.

Не спешите, обдумайте все. В вашем положении очень нужен опытный адвокат.

Если мы пойдем в суд и выиграем, то судебные издержки кто должен платить?

Если бы выиграли, издержки суд возложил бы на вас.

Черт побери! — взорвался Ковальский. — Еще и платить надо!

Я не утверждаю категорически, что вы проиграете процесс. Я говорю лишь, что у Ярецкой серьезные основания выиграть его.— Адвокат старался быть беспристрастным.

Я не ребенок. Мне не нужно объяснять. Сам вижу, что погорел. В общем, пришлась ложка по рту, да в кувшин не лезет. Только раздразнили. Разве не так?

Увы, так,— согласился адвокат.

Пан меценат,— Ковальский закурил,— почему этот Ярецкий записал мне свою мастерскую? Ведь я ему ни сват, ни брат. Не знаю даже, откуда он мой адрес взял.

Несколько раз товар у него брал — вот и все наше знакомство. Чертова ведьма писала мне и судом грозила, если я ей пару грошей не отдам. А с хозяином я и полсотней слов не перекинулся. И вдруг — на тебе! Всю мастерскую...

Именно поэтому адвокат Ресевич и намеревается доказать в суде, что Ярецкий ошибся.

Ну ладно ошибся бы в фамилии. Но ведь он и мой адрес подал. Или написал бы:«Ковальскому на Маршалковской, дом 115», а ему надо было: «Ковальскому на

Маргяалковской, дом 111». На такой большой улице Ковальских хоть пруд пруди. Но в Воломине на Малиновой только один Ковальский — это я.

Не напиши Ярецкий о том, что вы спасли ему жизнь,— адвокат счел своим долгом дать клиенту исчерпывающую информацию,— тогда, как говорится, комар бы носа не подточил — завещание было бы действительным и никто не смог бы его опротестовать. Ведь владелец мастерской имел право записать ее кому угодно. И вам в том числе.

У него, видать, не все дома были. — Ковальский пришел к тому же выводу, что и знатоки законов.

Если судить по этому завещанию, то с Ярецким действительно произошло что-то неладное.

Что же теперь будет, пан меценат?

У вас есть две возможности: либо взять опытного адвоката и постараться выиграть процесс, либо достичь полюбовного соглашения с Ярецкой. Насколько я понимаю, та сторона по определенным соображениям хотела бы избежать суда.

Понимаю! — Ковальский был не лыком шит.— Бабе невыгодно, чтобы попы узнали, что дароносицы им псих делал. Вот и хочет уладить дело по-тихому.

Предположим, что вы правы.

А как бы это полюбовное соглашение выглядело?

Вы должны сделать у нотариуса заявление, где будет сказано, что ввиду явной ошибки Ярецкого вы не принимаете наследства. Тогда все наследует жена.

Соображаю. А они мне за это в ручку?

Именно так.

Если дадут сто тысяч, я соглашусь.

Хорошо. Я сообщу об этом поверенному Яредкой — адвокату Ресевичу. Он, кстати, тоже работает в нашей конторе. Если вы хотите, я могу пригласить его сюда.