Современный румынский детектив

— Это был бы рай земной! — не преминул и я выразить свое мнение и снял колоду, которую господин Мими сунул мне под нос.

Неплохо начать год с приличного выигрыша, подумал я, принимая его предложение. Я был в форме, играл непринужденно и легко выигрывал ставку за ставкой.

Господин Мими каждый раз удивлялся и восклицал:

— Какая удача, боже, какое везение!

При этом его розовая, как зад макаки, мордочка выражала столь искреннюю радость, что я насторожился.

Младший из троицы, Манафу, демонстрируя божественный дар, пытался испепелить меня взглядом.

— Кажется, я единственный здесь, у кого ни малейшего шанса! — посетовал он. — И сегодня мне придется оставить всякую надежду на удачу. Ночью я уезжаю.

— И мы, — добавил господин Мими, видимо подразумевая себя и брата. — Мы сбегаем в Синаю. А вы куда едете?

— В Яссы.

— Ах, Яссы, Яссы!.. Странный город: вначале он не нравится, однако со временем начинаешь его любить, как улицу, на которой прошло твое детство…

— Неужели ты впадаешь в патетику?! — испугался доктор. Господин Мими, видно, не услышал его и продолжил:

— Эх, в мои времена…

Доктор раздраженно продекламировал:

— Прощай, дорогая Нела: я ухожу, уже ночь!.. О — о–о!.. В мои времена, в мои времена! В твои времена и вода была мокрее! Я спрашиваю: будем мы играть или не будем?

— Да чем же я перед тобой провинился? За что ты поднял меня на смех?

— Не люблю, когда старики пускаются в воспоминания о молодости, особенно когда притворяются.

— Притворяются?

— Да, да. Притворяются.

— С чего ты это взял?

— А кто на днях был в Лидр! и дарил блондинкам цветы? Разве не ваша милость?

— Ну что за базар, дружище! — заныл Мими. — Нельзя слова сказать, чтоб тебя не ткнули носом. Чем я тебе помешал?

— Мне — ничем. Только имей в виду: смерть обычно ходит по домам, но может забежать и на торжище. Не хотелось бы, чтоб она застала тебя в неподобающем виде.

— Что ты имеешь в виду?

— В чужой постели, и муж в дверях. Сколько раз я тебе говорил…

— Ладно, хватит! Опять начал? Шпион смерти, вот ты кто!.. Я давно тебе сказал: спасибо большое! Не хочешь ли ты, чтобы я день — деньской только и повторял: целую ручки, господин доктор?!

— Будем играть? — раздраженно спросил Манафу.

Я взглянул на него. Он казался подавленным, но держал карты так, будто это дубинка. Я понимал его состояние: Аркадие Манафу был существом очень гордым и именно поэтому регулярно проигрывал. Он настойчиво зазывал меня играть всякий раз, как я здесь появлялся, добиваясь реванша за нашу первую встречу, когда я оставил его без гроша.

Заметив мой взгляд, он счел необходимым грустно улыбнуться.

— Если бы среди этих картонок оказалась хоть одна карта, — вздохнул он, — то я был бы король!

— Все в порядке, — подбодрил я его, — вы настоящий мужчина.

И вдруг я начал проигрывать. Кажется, мне изменило счастье — расслабился, прислушиваясь к разговорам за соседним столом, Серафим Алботяну плел небылицы о родословной, я не понял — то ли своей, то ли коней, принадлежавших какому-то богатому прадедушке.

Последовало несколько незначительных ставок, которые выиграл сразу повеселевший старичок Мими. Манафу наблюдал за партнерами в ожидании хорошей карты, потихоньку катясь к проигрышу. Я решил больше не томить его, момент настал:

— Эблайдж!

— А я играю" блайнд", — отважился господин Мими.

Что бы ни случилось дальше, это счастливое совпадение, и я был готов его поблагодарить.

— Овер! — спокойно объявил Манафу,

Я пожал плечами и роздал всем по пять карт, но потом доедал, так как господин Мими сбросил две и прикупил новые, а доктор воздержался.

— Сколько? — спросил я у помрачневшего Манафу.

— Достаточно! — сухо ответил он, закуривая.

Точным движением он бросил спичку в пепельницу. Мышцы его лица под бронзовой кожей закаменели.

Я взял две карты и объявил" чип", то же сделал и господин Мими. Голова у него непроизвольно подергивалась, макака покраснела, как вареный рак.

— Ставлю сотню! — заявил Манафу.

Бумажка порхнула над столом и упала, точно вызов, брошенный стоиками сибаритам. Это был конек Манафу: он умел выбирать тон и жест, чтобы подчеркнуть дистанцию между собой и другими. Стало очень тихо.

Я долго сортировал свои карты, потом испытующе посмотрел на Манафу. Он был невозмутим, как индеец перед пыткой. Даже дым его сигареты бесстрастно поднимался прямо к потолку.

Тщательно оценив свои карты, господин Мими в бешенстве швырнул их об стол. Кулаки у него сжались, в углу рта повисла тоненькая струйка слюны. Доктор хоть и сидел словно аршин проглотил и с непроницаемой физиономией, однако был не менее азартным игроком — по его высокому лбу (или лысине, вопрос пока не решен) стекали капли пота.

Я еще раз посмотрел в карты и после долгих размышлений тоже поставил сотню.

— Всухую! — слишком быстро ответил Манафу, как будто не мог дождаться окончания бессмысленной игры. — А что у тебя?

— Каре валетов, — сказал я и выложил карты на стол.

— Хорош! — прошептал он.

В этот момент господин Мими попытался заглянуть в его карты, но под укоризненным взглядом Манафу отказался от своего намерения. Манафу резко поднялся, очевидно, чтобы наиболее доходчиво изложить те высокие соображения, в силу которых он презирал везение.

— Господа, сегодня вечером я снова проигрался в пух и прах, — продекламировал он, вызывающе глядя на меня. — С тех пор как мы познакомились, то есть уже пять недель, искусный игрок Анатоль Бербери не упускал случая облегчить мои карманы, однако мне не жаль проигранных денег. Я играл с мастером, а это самое главное. Я получил удовольствие!

Словесная бутафория. Тирада лорда, который с достоинством отрекается от несбывшихся надежд. Аркадие Манафу возвращает свободу своей коварной музе.