Современный рыцарь

— Да я не это имел ввиду! — нервно выдохнул бывший муж.

— Успокойся. На самом деле между мной и Мишей ничего не было, и нет, — бесстрастно призналась я. — Мы просто работаем вместе и общаемся, как друзья. Я попросила его тогда приехать, выручить меня, потому что соврала тебе.

— Что? — глаза бывшего полезли на лоб. — Ты сейчас серьёзно?

— Да, абсолютно.

— Камил, но зачем? — обескуражено спросил он.

— Да потому что не могла уже видеть жалость на твоей роже…

— Глупая… — в его взгляде снова появилась эта ненавистная снисходительность. — Я ведь счастья тебе желаю!

— Ой, да заткнись ты уже, — поморщилась я.

— Камил, я серьёзно. Мы ведь не чужие люди…

— Харламов, я тоже серьёзно, иди в жопу! — сказала резко, и уже собралась вернуться в квартиру, но в последний момент остановилась и решила добавить напоследок. — Запомни — мы теперь чужие люди. Прекращай сюда таскаться, прошу тебя. Если и правда желаешь мне счастья — просто исчезни из моей жизни навсегда.

— Подожди, — он вдруг схватил меня за руку и не дал открыть дверь.

— Руки убрал, — зарычала.

Но он не послушался, наоборот, схватил ещё и вторую руку и прижал меня спиной к двери.

— Ты до сих пор меня любишь, поэтому и гонишь, и такая агрессивная. Раньше ведь никогда не была такой. И историю с Шеретовым тоже из-за этого выдумала…

— Харламов, ты дебил? — опешила я, уставившись на него во все глаза. — Нахрен ты мне сдался, руки убрал свои от меня!

— Тише, сейчас всех соседей на уши поднимешь, — зашипел он. — Давай-ка зайдём, поговорим.

И он вдруг обхватил меня за талию, открыл дверь и попытался втолкнуть в квартиру.

— Я сказала, отвали! — зарычала я, вырываясь изо всех сил, но куда мне с ним справиться. — Руки убери сейчас же, иначе я закричу!

— Отпусти девушку! — до боли знакомый мужской голос эхом разнесся по подъезду.

Я резко повернула голову и не поверила своим глазам — по лестнице поднимался Миша! В элегантном сером пальто, строгих темных брюках и перекинутым вокруг шеи тонким шарфом такого же темного оттенка. Черт, как же он роскошен! Никита на его фоне явно проигрывает в своих джинсах и ярко-синей куртке с кричащим лейблом на груди. А ведь когда-то мне казалось, что он самый красивый, самый модный, самый стильный на всем белом свете, и никому никогда его не превзойти. Как же я ошибалась.

Бывший муж, как и я, тоже находился под впечатлением от появления Михаила Шеретова. Несколько секунд он ошарашено разглядывал его, после чего повернул голову ко мне и посмотрел взглядом, полным негодования смешанного с недоумением.

— Ничего нет между вами, говоришь?!

Ответить ему я ничего не успела, мой шеф уже поднялся на площадку, схватил Никиту за куртку и с силой отшвырнул к противоположной двери.

— Да всё, всё! — Никита поднял вверх руки, изобразив ироничный оскал. — Не трогаю я ее, успокойся, мужик!

Но Миша, кажется, успокаиваться не собирался. В два шага он оказался возле Харламова, и буквально навис сверху, это притом, что рост у них примерно одинаковый.

— Что тебе понадобилось от моей девушки? — металлическим тоном поинтересовался мужчина, а я тяжело вздохнула и поспешила подойти к ним.

— Миш, не надо… — потянула его за рукав, заставляя отступить от Никиты и посмотреть на меня. — Я уже сказала ему правду, что между нами ничего нет.

— Если мы с тобой не спим, это не значит, что между нами ничего нет, — довольно резко ответил он.

— Не надо, Миш, — прикрыв глаза, отчаянно попросила я, безжалостно терзаемая угрызениями совести. — Он знает, что ты женат, и знает твою жену!

Повисла секундная пауза, после чего Миша поднял мое лицо за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

— Ты думаешь, меня беспокоит его мнение?

— Но…

Договорить мне не дали. Шеретов отпустил меня и снова развернулся к моему бывшему мужу.

— Тебе лучше сейчас же убраться отсюда, — потребовал он ледяным тоном так, что даже у меня мороз пробежал по коже. — И чтобы я больше тебя рядом с Камилой никогда не видел. Ты меня понял?

Никита в ответ задрал подбородок и нагло ухмыльнулся.

— А твоя жена вообще в курсе ваших платонических отношений?

— Ты бы лучше за своей женой следил, — невозмутимо предложил на это мой шеф.

Господи… Вот позорище! Надеюсь, соседи не подслушивают под дверью. Два женатых мужика устроили из-за меня разборки. Докатилась.

— За своей женой я как-нибудь уж прослежу, — выплюнул тот в ответ. — А вот ты, если обидишь Милку, будешь иметь дело со мной!

— Будем считать, что я очень испугался, — убийственно спокойным голосом отозвался Миша, после чего добавил непреклонно, — А теперь вали отсюда.

И пошёл на моего бывшего мужа так, что тому пришлось отступать к лестнице. При этом у Никиты буквально на лице было написано, насколько его бесит такое положение вещей, и как не хочется принимать поражение. Но вступать в дальнейшую перепалку с Михаилом он все же не решился. Отступив к самой лестнице, развернулся и пошел вниз по ступеням, бросив напоследок ядовитое:

— Ты меня слышал!

Миша не удостоил его ответом. Убедившись, что мужчина покинул этаж, развернулся ко мне.

Глава 19

— Можно войти? — Миша указал взглядом на открытую дверь моей квартиры.

Я растерянно оглянулась на неё, испытывая при этом самые противоречивые чувства. Только что я заявляла Никите, что посторонним мужчинам вход в мое жилище воспрещён, а теперь… Отказать Мише не могу. Хотя бы уже по одной той причине, что слишком много хорошего он для меня сделал. Сама приглашать его не стала бы точно, но сказать «нет» в ответ на его просьбу я не в силах.

— Да, входи, конечно…

Одним взглядом он предложил мне зайти первой, и только после того, как я молчаливо подчинилась и перешагнула порог своей квартиры, вошёл следом и захлопнул за собой дверь.

— Зря ты сказал при Никите такое, — укорила я его, нервно обхватив себя руками. — Он ведь теперь на весь город разнесёт…

— Почему ты не отвечаешь на звонки? — грубо перебил он меня, требовательно посмотрев в глаза.

Я отвела взгляд и закусила губу, не зная, что сказать. Признаться в своей трусости было выше моих сил, но и обманывать его, выдумывая несуществующие причины, не хотелось. Казалось, он видит меня насквозь, и без моего ответа на свой вопрос и так все прекрасно знает. Но зачем-то хочет услышать это от меня, глядя в упор и терпеливо ожидая, когда же я, наконец, соизволю признаться. Только ничего подобного он так и не дождался. Все, на что меня хватило, это произнести едва слышное: