"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

— Я не таю на вас зла, Андре.

— А должны бы.

— Я вижу в вас только отца, потерявшего своего ребенка. И все.

Ноэми сунула руку в карман, ощутила металлический холодок наручников и передумала.

— Скажете, когда будете готовы?

— Еще минуту, если позволите.

— Сколько угодно.

61

Что до обещаний, то Ноэми давала их только Андре Кастерану. После четырехчасового допроса у прокурора Эльзу сопроводили в Авалон, и на крыльце дома мадам Сольнье она присоединилась к Шастен и майору Розу.

— Вообще-то, я представляла себе встречу в более узком кругу, — огорченно произнесла Эльза, с ног до головы разглядывая незнакомого полицейского.

— Тебе теперь тридцать пять лет, — заметила Ноэми. — А мадам Сольнье знает только десятилетнюю Эльзу. Сама я дважды встречалась с ней, но сейчас совсем не уверена, что она помнит, кто я такая. А вот майор Роз никогда не покидал регион, и для нее он, так же как она, остановился во времени. Так что он здесь для ее спокойствия.

Прозвенел звонок, и дом ожил. Прошло не меньше двух минут между звуком колокольчика и моментом, когда мадам Сольнье открыла дверь. Как будто она по пути немного заблудилась.

— Малыш Артюр!

— Здравствуйте, Маргарита. Помните капитана Шастен?

— Да-да, — с некоторым сомнением, подтверждавшим обратное, закивала она.

— А вот еще одна молодая женщина, которую я хотел бы с вами познакомить.

Он отступил в сторонку, чтобы больше не загораживать Эльзу. Призрак и Сольнье наконец оказались лицом к лицу. На губах Маргариты появилась смущенная улыбка растерянных стариков. Она сложила ладони на уровне груди и переплела пальцы, будто хотела сделать гнездышко. Ее взгляд затуманился, веки набухли слезами, хотя она толком не знала почему. Потом каким-то тоненьким голоском хозяйка предложила им войти.

На сей раз приготовить кофе вызвался Артюр Роз, он мгновенно исчез в кухне за занавеской из деревянных бусин, чтобы создать некоторое уединение сидящим в гостиной женщинам.

Какая-то часть сознания Маргариты прекрасно понимала, кто эта незнакомка с такими родными глазами. Но чтобы защититься, эта часть уже так давно отступила в сторонку и сдерживалась, что вторая мешала ей поверить.

«Педиатр диагностировал у нее сонное апноэ. Я почти два года следила за тем, как она спит», — призналась Сольнье при последней встрече с Ноэми. Вопреки прошедшим годам и повзрослевшему виду сидящей перед ней женщины, старушка не могла не разволноваться.

— Спасибо, что приняли нас, — пробормотала Эльза.

Погрузившись в созерцание ее лица, пожилая дама провела по спине незнакомки рукой с узловатыми пальцами. Она дышала размеренно, спокойно, взгляд был безмятежен, как если бы долгое тревожное ожидание подошло к концу.

— Надо остаться, — прошептала Маргарита. — Надо дождаться возвращения Эльзы. Вы с ней похожи, как сестры. Но она поступает как хочет. Приходит, когда ей заблагорассудится. Хотите на нее взглянуть? У меня столько ее фотографий. У меня и фотоаппарат есть, да я его что-то больше не могу найти. Очень досадно.

Шквал противоречивых чувств, убеждений и сомнений. Сольнье потихоньку терялась в них и путалась в череде бессвязных фраз немного больше, чем обычно. Эльза ласково взяла ее за руку и успокоила:

— Конечно, я останусь. И конечно, мне хочется посмотреть ваши фотографии. Вообще все ваши фотографии.

— Ну вот и хорошо, — приподнимаясь с места, умиротворенно сказала Маргарита.

В тот оказавшийся вне времени вечер старый Авалон вернулся к жизни с истрепанных страниц потертых фотоальбомов. Пересохший клей не мог удержать всех снимков, иногда они, кружась и порхая, падали на пол или на стол.

— Я уверена, все мальчишки влюблены в вас, — заявила Сольнье, открывая первый альбом. — Точно как в мою Эльзу.

Все детство вместе с увековеченными событиями предстало перед взглядами присутствующих. Роз тоже присел на диван рядом с Ноэми и с ощущением приятной ностальгии принял участие в этом прыжке в прошлое.

Фотография смеющейся троицы: Алекс, Сирил и Эльза бегают вокруг совершенно белоснежного щенка. Ежегодные празднования Рождества, зимние свитера, один невозможнее другого, и елки, перегруженные украшениями. Алекс и Эльза, взявшись за руки, следят за плещущимися в луже утятами. Дни рождения, разноцветные торты, разодранные бумажные упаковки подарков, маленькие гости в маскарадных костюмах, готовые задувать свечи, которых с каждым годом, от страницы к странице, становится все больше.

На одном снимке, в стороне от других детей, маленький ковбой с серебряной звездой шерифа. Он почему-то выглядит несчастным. На другом снимке тот же ребенок, спрятавшись в уголке фотографии, смотрит на Эльзу восхищенным взглядом: так смотрят на звезды, прекрасные, но слишком далекие, чтобы к ним прикоснуться. Ноэми узнала его и положила ладонь на страницу, чтобы Маргарита ее не переворачивала:

— А этого мальчика вы помните?

— Это маленький Ромен, мой печальный мальчик, — подтвердила Сольнье.

Эльза Фортен с интересом склонилась к альбому.

— Ромен Валант! Сын мэра, — сказала она, погружаясь в воспоминания. — Он приходил к нам всего один раз, в самом начале, потому что я пригласила весь класс.

— Печальный мальчик. Я уже слышала, что вы его так называете, мадам Сольнье, — подхватила Ноэми. — Почему печальный?

— Потому что любовь делает мальчиков печальными, а девочек — глупыми. Он тоже ужасно влюблен в Эльзу, — пожурила мальчика со старой фотографии мадам Сольнье, которой удавалось говорить о детях только в настоящем времени. — Она сама вам расскажет, когда вернется.

— А я могу это подтвердить, — заявила Эльза. — Все называли его сынком мэра, вот как. Мой отец то, мой отец се, он постоянно бахвалился, говоря, что его отец — хозяин деревни. Помню, нам приходилось прятаться, чтобы он не таскался за нами. Не знаю, был ли он печальным, но вот чертовски странным точно. Как-то даже угрожающе странным.

Испытав неприятное чувство, будто она что-то упустила, Ноэми нахмурилась:

— Вы хотите сказать, что были знакомы?

— Не особенно, потому что мы его избегали. Но он хотел быть в нашей компании. Если уж быть честной, думаю, мы плоховато к нему относились, но его вечные преследования нас пугали.

— Простите, что сомневаюсь, но вы уверены?

— Конечно, я уверена, — ответила за Эльзу Маргарита. — Он частенько поджидает ее у ворот, а едва заприметив, сразу убегает. Слишком робок, чтобы заговорить, мой Ромен. Но эти сердечки — они сами говорят за него.

— Сердечко, выцарапанное на школьной стене? — не выдержала Ноэми.

— И на моем доме. Но сегодня я его что-то больше не вижу. А ведь оно точно там было.

— Ага, эти влюбленности меня ужасно огорчали, — подтвердила Эльза. — Но были еще и письма, рисунки и подарки. На моем подоконнике. Помню, отец даже пошел поговорить с мсье Валантом, потому что Ромен постоянно рыскал вокруг нашего дома.