"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Коридор вытянулся кишкой. Из единственного не забитого наглухо окна внутрь проникал мертвенный свет, от которого тени казались лишь гуще. Слабое жужжание лампочек создавало идеальный звуковой фон для страшной сказки. Неудивительно, что здесь прижились байки о призраках.

Подойдя к лестнице, Гуго услыхал за спиной шум. Эхо от стука трости? Он оглянулся. Ему показалось, что-то мелькнуло там, где сумрак был гуще всего, куда не дотягивался мерцающий свет.

– Кто здесь? – спросил Гуго и разглядел два глаза и чью-то челку.

«Призрак» исчез так же быстро, как появился.

4

Йоиль прижался к холодной стене, почти слившись с ней, у него перехватило дыхание. Пол тоже был ледяным.

Он только что выскользнул из спальни. Никому, кроме Йоиля, недоставало храбрости встать с кровати и встретиться с темнотой коридоров. С тех пор как умер доктор Браун, дети боялись ходить там даже днем. Йоиль всем, конечно же, рассказал, как было дело. Чего скрывать, ему хотелось произвести впечатление, ну и напугать их немного. Он красочно описал разинутый рот, распухший язык и вытаращенные зенки – так, словно глазные яблоки собирались присоединиться к коллекции дяди Менгеле. Дети ревели от ужаса, а Йоиль смеялся. Однако ночью ему приснился доктор Браун, и это оказалось даже страшнее, чем наяву.

Тело должно было пролежать в особой палате еще три дня. Йоиль решил пойти туда и убедиться, что на самом деле не все так страшно и он не путает сны с явью. Вот почему он отважился на ночную вылазку и теперь крался на женские голоса.

Вот наконец и нужная палата. Доктор Браун лежал, засыпанный цветами. Тонкие свечки отбрасывали на стены дрожащие, пугающие тени. Йоиль сжался, спрятавшись в самом темном уголке, и терпеливо дожидался, пока взрослые не покинут палату.

Последним вышел высокий молодой господин, странно подтаскивавший за собой ногу и опиравшийся на палочку. На нем было серое пальто, совсем не похожее на форму СС. Оно напоминало обычное драповое пальто, как у папы Йоиля. Однако на рукаве у незнакомца краснела повязка со свастикой. Он обернулся, и Йоиль рассмотрел его лицо: свинцовые глаза, прямой нос, острый, типично немецкий подбородок. Тем не менее мужчина показался ему не таким опасным, как другие взрослые в лагере. Потом человек в пальто тоже скрылся, и Йоиль смог безбоязненно выбраться из угла. Он вошел в палату.

Браун лежал на каталке, одетый в мундир вместо белого халата. Глаза и рот у него были закрыты, язык больше не вываливался. Даже усы, похоже, подровняли. В общем, хоть сейчас на парад. Йоиль обогнул каталку, привстал на цыпочки, принюхался. Сердце отчаянно билось. А вдруг доктор вскочит и набросится на него? Теперь от мертвеца пахло иначе, чем в тот вечер: чем-то кислым.

Когда умерла их собачка Пончик, мама сказала, что нужно поскорее закопать трупик в землю, не то он начнет плохо пахнуть. Тогда Йоиль понял, что с окончанием жизни уходит и все хорошее, а смерть приносит скорое разложение. Даже запах портит. Вот это и происходило теперь с доктором Брауном.

Йоиль отступил на шаг, чтобы лучше видеть, но вдруг краем глаза заметил тень, метнувшуюся по полу. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. И тут Йоиля схватили за шиворот. Он решил, что его сцапал кровожадный призрак.

– Чем ты здесь занимаешься? – взвыло существо, таща Йоиля прочь от каталки так свирепо, что он не мог даже обернуться.

Его толкнули – мальчик полетел на пол и ударился лицом о ножку стула. Губа лопнула. Железистый вкус крови наполнил рот, ноги сделались ватными от ужаса.

– Мерзкий червяк! – продолжал завывать призрак. – Грязный жиденок!

Йоиль поднял глаза. Во взгляде Бетси было столько ненависти, что он действительно почувствовал себя червем и, извиваясь, пополз к двери. Однако медсестра преградила ему дорогу и отвесила пощечину. Щека запылала, из глаз брызнули слезы.

– Жиденок!

– Бетси, оставь его!

В комнату, стуча каблуками по каменному полу, вбежала Адель.

– Бетси, не трогай! Это мальчишка герра Менгеле!

Бетси вся тряслась от ярости. Она готова была прибить Йоиля, но что-то ее удерживало. То ли слова Адель, то ли понимание, что, если она покалечит пациента, Менгеле рассвирепеет и уволит ее.

– Повезло тебе, гаденыш, явилась твоя заступница, – прошипела она, поправляя растрепавшуюся прическу, после чего принялась тереть ладонь о ладонь, словно успокаивала себя.

– Не пори чушь, – невозмутимо возразила Адель. – Я не могу позволить тебе калечить «кроликов» доктора Менгеле. Они нужны для важных исследований.

– Браун все время прикидывался, будто не замечает, что ты потворствуешь этим крысятам, – Бетси метнула презрительный взгляд на мертвеца, – но теперь все изменится, и вскоре ты сама узнаешь, почем фунт лиха.

– Хватит уже, Бетси. – Адель устало вздохнула, помогла Йоилю встать на дрожащие ноги, пригладила его растрепанные волосы. – Это ведь ты обнаружил тело, да?

Йоиль опасливо кивнул.

– Ты тогда не заметил ничего необычного в кабинете?

Йоиль замотал головой, надеясь, что блестящие и испуганные глаза не выдадут его ложь.

– А теперь сгинь, – произнесла Адель чуть резче.

Упрашивать Йоиля нужды не было. Он кинулся прочь и стрелой помчался в свою комнату. В груди жгло огнем от быстрого бега. Мальчик нырнул под одеяло, посасывая разбитую губу. Вкус у крови удивительно железный, точно монетку во рту держишь.

Йоиль просунул руку в прореху матраса и достал маленькую золотую подвеску в виде буквы «Б». Он нашел ее под рождественской елью в кабинете Брауна. На оборотной стороне было выгравировано: «4 декабря 1931». Йоиль провел кончиком пальца по крохотным царапинкам и выступу бриллиантика в уголке буквы, после чего спрятал обратно в матрас.

Это был настоящий клад.

Пригодится, когда они с мамой, папой и братом покинут лагерь.

5

В операционном зале, где прежде работал доктор Браун, пахло химикатами и средством для мытья полов. Просторное прямоугольное помещение, выложенное плиткой. С одной стороны белели операционные столы, с другой матово сверкали хромом загадочные приборы. На полках – аккуратные ряды банок с формалином, тут же – корзинка с блестящими яблоками и несколько анатомических атласов.

Личные апартаменты доктора выглядели куда уютнее. Книжный шкаф, мягкие кресла… Так и видишь Сигизмунда Брауна с сигарой в зубах за занимательной книгой. Напротив – письменный стол с микроскопами и фотографией фюрера. Рядом наряженная елочка, источавшая аромат смолы, а поодаль чугунная печь. Совершенно не похоже на место, где случилась трагедия. Все идеально чисто, белый халат висит на крючке, на столе образцовый порядок, книги расставлены по ранжиру. Вот только вонь от хлорки вытесняет въевшийся в стены запах табака.

Гуго присел за стол, оглядел микроскопы. Да, прибрали хорошо. Никому, похоже, и в голову не приходило, что это место преступления и относиться к нему надо соответственно. Выходит, ничего подозрительного здесь не произошло: не осталось ни доказательств удушения, ни какой-нибудь улики, могущей навести на след. Не комната, а пустая коробка, из которой выбросили все ценное.

Однако по опыту Гуго знал: что-то обязательно должно остаться. Он прошелся взглядом по столу. Рядом с фирменным блокнотом лежало золотое перо «Кавеко». Он провел указательным пальцем по верхнему листку. Нет, ничего, кроме назойливого покалывания, донимавшего его последние несколько дней. Попробовал средним, затем безымянным… И даже охнул, почувствовав канавки, оставшиеся на бумаге от нажима пера. Достал из портфеля коробочку с углем, слегка припорошил листок. Черная пыль оттенила шершавую бумагу, и на ней проявилась белая надпись: «КУКОЛКА АБО».