"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Лупо стало стыдно, отчего он еще больше разозлился.

– Ладно, будь по-твоему, может – я говорю, может, – это и не Каселли убила Мартину. Значит, она, так уж и быть, не сумасшедшая. В таком случае у нее была причина, чтобы расквасить мне лицо, и я хочу знать, что это за причина. Нападение на офицера при исполнении, кража боевого оружия, незаконное лишение свободы, угон транспортного средства… Я понимаю, она пережила Венецию, но нельзя же спускать ей все на свете.

На лице Виджевани появилось странное выражение, которое Лупо принял за искреннее беспокойство, однако он развернулся и, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться, пошел к своему автомобилю.

– И что, ты так просто уедешь? – крикнул ему вслед фельдфебель.

– Знаешь, какая шуточка в ходу в венецианской прокуратуре? – не оборачиваясь, спросил Виджевани.

– Нет, – ответил он.

– Если игиловцы обзаведутся приличным адвокатом, то и дня тюрьмы за теракт во Дворце спорта не получат.

– По-твоему, это смешно?

– По-моему, это наводит на размышления. Будь осторожен, Волк. Что до меня, то я в такие дела больше не полезу. – И Виджевани уехал, а Лупо так и остался стоять как вкопанный.

4

Позволив Коломбе несколько минут понаблюдать за Данте через окно отделения интенсивной терапии – операция прошла хорошо, но было еще рано судить, подействовали ли на инфекцию антибиотики, – Сантини проводил ее до автомобиля, ожидавшего их перед входом в больницу. В машине сидели двое похожих, как братья, мужчин: оба плечистые, короткостриженые, в стеганых кожаных куртках. Коломба еще не до конца пришла в себя, но поняла, что Сантини доложил о ситуации в ОБТ.

– А без этого нельзя было? – спросила она его.

– Ты еще спрашиваешь? – отозвался тот.

Их отвезли в пизанский штаб спецслужб, располагавшийся в казарме Гамелла. Сантини провел ее по охраняемым вооруженными постовыми коридорам и оставил перед закрытой дверью.

– Совет хочешь? – сказал он напоследок. – Не выкаблучивайся.

– Иди на хрен, – отозвалась немного оправившаяся за время поездки Коломба и вошла.

В пустом, если не считать письменного стола и двух стульев, кабинете ее ждал Ди Марко, в неизменном синем костюме и с неизменной сволочной рожей. Оба его запястья были загипсованы и подвешены к шее.

– Отлично потрудились, госпожа Каселли. В следующий раз звоните мне, прежде чем ставить на уши полстраны.

Коломбу тряхнуло.

– Гребаный сукин сын! – закричала она и изо всех сил пнула стол. На пол полетели ручки и карандаши. – Данте был в Римини! Не на дне морском и не в афганских пещерах. В Римини! Где вы, мать вашу, искали его все это время?!

– Госпожа Каселли, я удивлен не меньше вашего. Такого поворота событий никто не ожидал.

– Серьезно? В вашем распоряжении целая армия, и вы не нашли его у себя под носом! А может, вы просто не хотели, чтобы он нашелся?

– Не паясничайте и присаживайтесь.

Коломбе невыносимо хотелось сбить с него гипс, но силы ее оставили, и ноги подогнулись сами собой.

– Госпожа Каселли, я мог бы приказать арестовать вас еще после того, как вы проникли в квартиру Ромеро, – сказал полковник. – Однако благодаря заступничеству господина Сантини я вот уже второй раз пытаюсь уберечь вас от тюрьмы. Вам следовало бы сказать спасибо.

– Спасибо?! Мне не терпится рассказать всем, как вы обрекли Данте на смерть, – сказала она.

– После чего вас арестуют и осудят за государственную измену и разглашение государственной тайны.

Коломба сжала зубы. Как же ей хотелось его придушить.

– Вы за этим меня вызвали? Ладно, я ничего никому не скажу. А теперь прикажите отвезти меня назад.

– Все зашло слишком далеко, чтобы удерживать вас неофициально. Через пару часов я буду председательствовать на закрытом совещании КБТ при участии премьер-министра. А вы, Каселли, будете нашей почетной гостьей.

Аббревиатура КБТ обозначала Комитет по борьбе с терроризмом, в совещаниях которого обычно участвовало только руководство разведслужб и полиции.

– И что я там забыла? Я теперь штатская.

– Расскажете, как нашли Торре и как все это время действовали по моему поручению. Сантини поддержит вашу версию событий.

– А я нет. Я не стану лгать ради вас.

– Предпочитаете попасть в военную тюрьму? В таком случае подежурить у постели вашего друга вам не удастся.

Коломба откинулась на стуле.

– Нет, – тихо сказала она.

– Тогда прекратите ваши бесполезные нападки. К тому же это совещание будет особенно интересным. Господин премьер-министр находится у власти шесть месяцев и получил высший допуск к государственной тайне. Он наконец сможет узнать, что в действительности произошло в Венеции.

5

Лупо вернулся к себе в квартиру и обзвонил родственников девушки, разбудив их худшей вестью, которую могут получить родители. Стараясь смягчить удар, он солгал, что смерть наступила мгновенно, и сказал, что они бросили все силы на розыск убийцы. Поговорив с семьей Мартины, он налил себе стакан бесцветного, очень крепкого бурбона, изготовленного по рецепту времен сухого закона. Фельдфебель пил очень редко, но сейчас чувствовал себя разбитым и морально, и физически.

Не успел он сделать второй глоток, как в дверь постучал Бруно. Глаза пожилого бригадира опухли, а руки дрожали.

– Я заметил у вас свет.

– Никаких проблем. – Лупо пригласил его войти. – Налить тебе выпить?

Кивнув, Бруно опустился на пуф рядом с большим пластиковым кактусом. Когда Лупо протянул ему стакан, он едва смочил губы.

– Я собираюсь подать в отставку, – неожиданно сказал он. – Я отслужил свой срок на девяносто процентов, с меня хватит.

Лупо почувствовал укол неудовольствия. Бруно прослужил под его началом шесть лет, они приехали в Портико вместе. Друзьями они не стали, но после стольких лет тайн между ними почти не осталось, и, хотя Лупо и притворялся, будто ничего не замечает, он давно понимал, что Бруно на пределе.

– Ну, если ты все решил, то переубеждать тебя бесполезно. Но я бы хотел, чтобы ты подумал еще несколько месяцев.

Выражение лица Бруно не изменилось.

– Я год над этим думал. И окончательно определился. Дело не только в Мартине, а во всем дерьме, которое мы жрем изо дня в день. Я слишком часто видел то, что сейчас происходит.

– О чем конкретно ты толкуешь?

– Об этих, что крутят правдой как хотят.

Лупо закатил глаза: с годами Бруно все больше увлекался теориями заговора.