"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Минутилло удалось добиться, чтобы Данте отпустили, только в семь вечера. Когда он спускался по ступеням участка, адвокату пришлось поддерживать его под руку. Данте больше суток не спал, ел только печенье из автомата и страдал от синдрома отмены, поскольку у него не было ни лекарств, ни кофеина. Если после первого допроса он и был еще способен ясно мыслить, то все случившееся после того, как магистрат из команды Де Анджелиса снял с него показания, помнил лишь урывками – до тех самых пор, пока на балконе, где его держали, к счастью уже без наручников, не показался адвокат.

Как и после встречи с Де Анджелисом в придорожной забегаловке, Минутилло отвез Данте домой и дождался, пока тот примет душ и выпьет лошадиную дозу таблеток и ведро кофе. Помимо прочего, Данте тайком от друга принял две таблетки риталина – лекарства, которое в США прописывали в качестве седативного средства для гиперактивных детей. Эффект, оказываемый им на взрослых, был прямо противоположным. По мере того как кофеин и пилюли начали действовать, мысли Данте перестали путаться, и Минутилло даже удалось заставить его съесть соевый гамбургер и пачку крекеров. Однако, поев, Данте тут же заметил, что что-то не так: в квартире царил непривычный беспорядок. Стопки книг были рассыпаны по полу, коробки с едой расставлены не по цветам, посылки вскрыты. От компьютера остался один монитор, а шкафы были распахнуты, так что виднелось все содержимое. Оглядевшись, Данте впервые обратил внимание, что его одежда тоже свалена как попало, поэтому ему и пришлось рыться в куче тряпок на дне гардероба в поисках сменного костюма. И если бы он не действовал на автопилоте, то сразу бы это заметил.

– Что случилось? – с опаской спросил он, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

– В квартире прошел обыск, – сказал адвокат.

Данте выронил столовые приборы:

– Черт!

– Не беспокойся, я позабочусь, чтобы тебе все вернули.

– Что все? Что они забрали?

Минутилло смущенно замялся:

– Данте…

Но тот, не дослушав, уже бросился в гостевую. Коробки, еще недавно загромождавшие комнату до самого потолка, исчезли. На полу лежали только футляр от видеокассеты со вторым сезоном «Рыцарей дорог» и горстка телефонных карточек. Данте нагнулся и подобрал их: карточки были винтажными. Вероятно, полицейские открыли коробки и свалили все как попало.

– Мне очень жаль, – произнес за его спиной Минутилло.

Данте стиснул карточки, порезавшись о жесткий пластик.

– Проклятие! Твою мать! – закричал он. – Два года работы псу под хвост! Исследования, сортировка!

– Тебе все вернут.

– Грязным, перемешанным! Дерьмо! – Данте швырнул карточки об стену, схватился за каркас кровати, которая в последние годы была покрыта его коллекцией, и потряс ее над полом, подняв облако пыли и ругаясь на трех языках.

Минутилло молча дожидался, пока он выпустит пар. Его друг уже был так измотан, что ждать ему пришлось недолго. Вскоре несчастный Данте в расстроенных чувствах рухнул на каркас кровати. Глаза его блестели. Ему хотелось плакать.

– Я присутствовал при обыске, – успокоительно сказал Минутилло. – И, как мог, минимизировал ущерб.

– Теперь понятно, почему кофе был такой паршивый. Они перемешали зерна. Придется разбирать их одно за другим. Или выбросить к чертовой матери.

– Можешь назвать это блендом Де Анджелиса, – попытался разрядить обстановку Минутилло.

– Так это его приказ? – Данте предупреждающе поднял руку. – Можешь не отвечать. Я и так чувствую себя идиотом. Можно было не спрашивать. Это очевидно. Я в списке подозреваемых?

– Пока нет. Но уже того, что ты оказался на месте взрыва, прокуратуре достаточно, чтобы вывернуть тебя наизнанку, как носок.

– Они и квартиру КоКи обыскали?

– Да. А саму ее от греха подальше отстранили. Что совершенно бессмысленно, поскольку она и так в административном отпуске. Говорят, пока она была под транквилизаторами, у нее конфисковали пистолет и полицейское удостоверение.

– Де Анджелис сводит с ней счеты за то, что она вмешалась в расследование по делу Мауджери, – мрачно произнес Данте.

– Если я что-либо смыслю в подобных вопросах, это только начало. Любую вашу оплошность он обернет против вас. И…

Данте уныло развел руками:

– И что? Давай же, не томи. Хуже быть уже не может…

– От некоего лица в прокуратуре журналисты узнают, что ты «лицо, располагающее информацией относительно расследуемых вопросов», или подозреваемый. Твое имя попадет в газеты.

– И всплывет старая история.

– Да.

Данте обхватил голову руками:

– Вот дерьмо!

– Я найду место, где ты сможешь остановиться.

– Ты знаешь, во сколько мне обошлась перепланировка квартиры под мои нужды? – все еще не до конца осознавая тяжесть своего положения, спросил Данте.

– Знаю, – улыбнулся Минутилло. – Я же судился с архитектором.

– Потому что он оказался халтурщиком. Теперь квартиру придется продать. Кто ее купит в таком виде? Эксгибиционист? Порнозвезда, которая хочет, чтобы ее обнаженными прелестями любовался каждый прохожий?

– Когда все уляжется… – начал было Минутилло.

– Ничего не уляжется, – перебил Данте. – Даже если Отец, Де Анджелис и все его дружки исчезнут, как по мановению волшебной палочки, сюда выстроится целая процессия из тех, кто ищет пропавшую родню. «Прошу, помогите нам», – пародируя отчаяние, прогнусавил он. – Плавали, знаем.

Минутилло не спорил. Он прекрасно понимал, что Данте прав. Так действительно уже было не раз.

– Давай не будем усугублять. Сейчас главное – не провоцировать Де Анджелиса. Иначе он может еще больше усложнить тебе жизнь.

Данте опустил глаза, внимательно разглядывая носки ботинок.

– Что было на флешке Ровере?

– Мне не удалось ее открыть. Флешка запаролена, и я предпочел не вводить пароль наугад.

– Она у тебя с собой? Дай, пожалуйста.

Минутилло провел рукой по подстриженным ежиком волосам.

– Ты слышал, что я только что сказал? Понимаешь, чем рискуешь?

– Может, если я суну голову в песок, Де Анджелис и оставит меня в покое, но как быть с Отцом?

– Лично тебя он до сих пор не трогал.

– Верно. Он всего лишь прикончил – сколько человек?.. – потому что мы напали на его след. Думаешь, он теперь так просто все оставит? – Данте покачал головой. – Я уже близко, Роберто. Слишком поздно сдаваться.

Минутилло вздохнул:

– Как думаешь, что на флешке?

– Ты знаешь кого-то, кто бы настолько заморочился, чтобы запаролить флешку?

– Никого.

– Значит, что бы там ни было, это что-то важное.

Несколько секунд Минутилло молча смотрел на друга.

– Я за тебя волнуюсь, Данте, – сказал он. – Волнуюсь, как никогда.