"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Подступившись наконец к Бенджамину после долгих месяцев выжидания, я поняла, что попросту сгноила наш брак. Быть может, среагируй я немедленно, мне бы захотелось его спасти. Но сейчас все было кончено. Я смотрела на этого мужчину как на чужака. Мне хотелось все перечеркнуть. Все-таки поразительная у нас способность — сначала строить отношения, а потом в мгновение ока их разрушать. Политика выжженной земли. Мы с Бенджамином расстались. Я сняла квартиру. До этого я никому, кроме Аляски, не говорила про измену мужа, поэтому и после расставания не стала распространяться. Не хотела ни трагедий, ни сплетен. Хотела найти для себя что-то другое. Мать вылила на меня целое ведро упреков за то, что я лишаю себя такого исключительного человека, но я
— Значит, вы развелись, — сказал Гэхаловуд.
— Не сразу. Бенджамин был довольно-таки прижимистым. Мы не заключали брачного договора, а ему достались от родни неплохие деньги. Мне было плевать на его бабло, но хотелось его помучить. И я потребовала то, что мне положено по закону, — половину его имущества. Он чуть не свихнулся.
Апрель 1998 года
— Ты не смеешь требовать половину моего состояния за один год брака! — Бенджамин был вне себя.
— Мы поженились, чтобы быть вместе в горе и в радости. Каждый взял у другого самое ценное: ты забрал у меня самолюбие, я беру у тебя деньги.
— Твое самолюбие… не преувеличивай!
— Это я преувеличиваю? Бенджамин, я же видела, как ты трахаешь ту блондиночку!
— Как ты любишь мелодрамы, Патрисия! Вот поэтому ты и хороший адвокат! Надеюсь, ты не плетешь про меня невесть что своим друзьям!
— Не волнуйся, твоих тайн никто не узнает. А если твоя мать будет спрашивать, я скажу, что мы не сошлись характерами.
— С чего бы моей матери задавать тебе вопросы?
— Небось, печется о семейной чести, придурочная, со своим идиотским конкурсом “Мисс Новая Англия”!
— Не смей так говорить о моей матери, она всегда тебя уважала!
Расставание с Бенджамином стало поворотным моментом в жизни Патрисии. Теперь она могла целиком посвятить себя Аляске. Страсть не утихла. Наоборот, только нарастала. Квартира, куда переехала Патрисия, стала коконом для их тайной любви. Она никого и никогда так не любила. Аляска дарила ей безоговорочную любовь.
Шли недели. С каждым днем Патрисия с удивлением понимала, что еще больше любит Аляску. Они думали о будущем. Аляска говорила, что переедет на Манхэттен. Или в Лос-Анджелес. Патрисии эта мысль представлялась заманчивой, но Аляска хотела подождать удобного случая и только потом перебираться туда.
— Не собираюсь прозябать подавальщицей в ожидании роли всей жизни, — объяснила Аляска.
— Я буду работать за нас двоих, — ответила Патрисия. — Ты сможешь сосредоточиться на кастингах.
— Нет, я не стану актрисой на содержании у подружки. У меня, между прочим, деньги отложены. Но пока я их трогать не хочу. Нам хорошо в Салеме. И потом, я чувствую, что скоро все прояснится.
Аляска надеялась, что этот год станет поворотным для ее карьеры актрисы: с недавнего времени у нее появилась агент в Нью-Йорке, благодаря которой ее все чаще звали на кастинги. Она репетировала тексты с Патрисией, потом снимала себя у родителей на старую отцовскую видеокамеру.
— Можешь приезжать сниматься у меня, если хочешь, — предложила ей однажды Патрисия.
— Нет, мать потом смотрит мои видео, выбирает лучшую запись, и я не хочу, чтобы у нее возникли вопросы.
— Вопросы про нас?
— Да.
Патрисия тоже задавалась вопросами об их любовной связи. Сейчас она чувствовала, что готова принять ее. Но Аляска, судя по всему, готова не была и опасалась чужих глаз.
— Люди — безмозглые дураки, — сказала наконец Патрисия. — Какое нам дело, что они думают.
— Да, но уж как есть. Мне хочется сделать успешную карьеру, а не совершать революцию в сознании. Много ты знаешь знаменитых актрис, которые официально живут с женщинами?
Патрисия ненадолго умолкла. До этой минуты она так и стояла у окна. Сделав несколько
шагов, она выдвинула ящик стола. Гэхаловуд напряженно следил за каждым ее движением. Она достала фотографию и протянула нам. На фото она, двенадцатью годами моложе, позировала вместе с Аляской в Нью-Йорке.— Моя миленькая, моя нежная, моя ненаглядная, — прошептала она. — Мой ангел. Моя красавица. В начале июня девяносто восьмого года она отмечала свои двадцать два года. Я свозила ее на выходные в Нью-Йорк. Мы воображали, как будем там жить. Мне нужно было помечтать. Я увязала в бракоразводном процессе. Говорила Бенджамину, что готова отказаться от половины его состояния в обмен на дом на Виналхэйвене. Отчасти потому, что он от этого бесился — дом он обожал. Но еще и потому, что собиралась жить там летом с Аляской. Он мог бы стать нашей мирной гаванью. Бенджамин явно хотел, чтобы я отказалась вообще от всего, но никаких рычагов давления на меня у него не было. Он нанял очень известного адвоката, и, думаю, тот не вселял в него больших надежд на исход нашего процесса. Я же была полна решимости держаться до конца.
В начале того лета поползли слухи, что Аляска не интересуется мужчинами. Ее видели “с женщиной постарше”. По совету своего агента Аляска записалась на участие в конкурсе “Мисс Новая Англия”: агент считала, что это даст толчок ее карьере. Однажды утром Аляска позвонила мне в контору совершенно растерянная: “Они стали поговаривать, что я люблю женщин!” Я хотела разрядить обстановку и в шутку возразила, что это правда, но она закричала: “Мне совсем не до смеха! Это катастрофа! Знаю я этих, из оргкомитета ‘Мисс Новая Англия’, — они все допотопные”. В тот же вечер Аляска ходила с подругами в “Блю лагун” и столкнулась с Уолтером Кэрри, который уже какое-то время за ней увивался. Когда все расходились, она на парковке, на глазах у всех, вдруг ухватила его за шиворот и поцеловала.
— Значит, Аляска сошлась с Уолтером Кэрри только для того, чтобы никто не догадался о ее сексуальной ориентации? — спросил я.
— Да, — ответила Патрисия. — Уолтер должен был служить ширмой только до конкурса. Он идеально подходил на эту роль и был вполне убедителен — красивый, спортивный, стройный и очень симпатичный. Характер легкий, без комплексов, Аляску не доставал, а главное, жил не в Салеме, только наезжал туда от раза к разу и не путался у нее под ногами. Аляска говорила, что они не спят. Думаю, привирала, чтобы не расстраивать меня или успокоить, но я понимала, что ей двадцать один год, гормоны бушуют, и она наверняка задается вопросами о своей ориентации. Если совсем честно, Уолтер для меня не был проблемой. Я чувствовала, что мне ничто не угрожает. А главное, как ни странно, появление Уолтера только укрепило наши отношения: Аляска теперь легче соглашалась куда-нибудь со мной ходить. Она стала позволять себе вести себя по-новому, свободнее — тайком брать меня за руку под столом в ресторане или наскоро обнимать меня на безлюдной улице. Все оборачивалось к лучшему. Но этому не суждено было продлиться долго. Назревало соперничество: Аляске завидовала Элинор Лоуэлл.
Июнь-июль 1998 года
С тех пор, как Аляска стала официально встречаться с Уолтером, она старалась при каждом удобном случае говорить о мужчинах. С недавнего времени, сидя с подругами в “Блю лагун”, она отпускала комментарии про каждого парня, попавшегося ей на глаза. Элинор Лоуэлл, входившая в их компанию, все больше ревновала к Аляске. Это она тайком пустила слух о ее гомосексуальности. Раздражение Элинор стало расти как на дрожжах, когда Аляска принялась перемывать косточки Эрику Доновану: говорила, что он очень привлекательный, даже спрашивала себя, не ошиблась ли, выбрав Уолтера, а не его дружка Эрика. Эрика Аляска упомянула случайно, не зная, что он уже спит с Элинор. Однажды вечером Элинор отвела Аляску в сторонку и, схватив за рукав, начала сурово отчитывать: