Совсем другая история...

– О, так ты думал обо мне? Знаешь, это приятно, но я люблю тебя только, как друга.

– Эрик!

– Ладно, но я не первый начал.

– Так...

– Я думал, о мальчике. О Джоне.

– Такое имя ему дали в приюте, верно?

– Да, но думаю мы очень скоро узнаем его настоящее имя.

– Так чего же ты стоишь. Пойдем знакомиться.

Глава 4.

Новое знакомство.

Я стоял у окна и смотрел на двух людей входящих в больницу. Два мужчины лет тридцати в старомодных костюмах поднимались по лестнице. Один был голубоглазый и лысый, словно футбольный мяч, другой был рыжим с серыми уставшими глазами.

Раздался скрип открываемой двери. Стук туфель по деревянному полу. Голоса смешались в какофонию. Различить их я не пытался, все равно плохо понимаю английский.

Дверь в мою палату заскрипела и открылась. На пороге появились два мужчины.

Первым заговорил лысый.

– Hello, Jone!
– сказал он и добродушно улыбнулся.

(Далее у читателя включается приступ фантазии, так как автору лень переводить столько текста).

– Меня зовут Чарльз, а это - он показал на рыжего - Эрик.

– Ты нас понимаешь?
– спросил глядя прямо в глаза Чарльз.

– Да - ответил я по-английски, когда с тобой разговаривают медленно простыми предложениями не так сложно понять.

– Хорошо.

– Скажи, ты что-нибудь помнишь?
– решил вмешаться Эрик, причем в тот момент, когда он задал вопрос, его глаза как будто засветились.

– Эрик - отдёрнул Чарльз, своего друга? Но дальнейший их разговор я понять не смог.

– Эрик, ради Бога!Этот мальчик пережил нечто страшное, а ты его спрашиваешь об этом, как о вчерашнем уроке.
– раздраженно выпалил Ксавьер.

– Чарльз, он выглядит вполне нормальным.
– попытался оправдаться Лешшер.

– Дорогой Магнус, только ради любопытства, позволь спросить, когда ты успел стать психологом, причем детским и почему ты об этом молчал?
– перешел он на сарказм. В ответ Эрик только промолчал.

– Ладно, извини. Я немного погорячился. Это моя вина, надо было все сразу тебе рассказать.
– вздохнул Чарльз - Понимаешь, его нашли буквально в центре потухшего вулкана. Голого. После он три месяца провел в коме. А все это время его исследовали, думая, что он мутант. ОНИ убедились в обратном. Но не я.

– Они? Чарльз, это правительство?
– голос Эрика буквально требовал ответ.

– Да, Эрик. Но генерал Росс позаботился о мальчике - попытался смягчить нарастающий гнев друга доктор.

– Правительство опять лезет в наши жизни, Чарльз. Они не имели право так с ним поступать.
– на эту реплику телепат только вздохнул, он успел почувствовать, что Эрик провел ассоциацию между собой и мальчиком. А его прошлое было куда более безрадостным.

Профессор усилием воли подавил свое желание подчистить память друга. Хоть это желание периодически возникало, но он помнил клятву данную Другу в Израиле и клятву данную себе. Эрик продолжал распаляться, но рано или поздно всему приходит конец.

– Чарльз, почему ты сказал, что не уверен в том что он не мутант?
– задал вопрос уже успокоившийся друг.

– Ты же сам видел мальчика. А теперь вспомни, что я говорил тебе в начале недели.

– То есть ты хочешь сказать, что он за пять дней смог нормально ходить.
– в ответ на это голубые глаза только сверкнули и он повернулся к мальчику лицом.

Пока двое мужчин разговаривали на повышенных тонах. Я обдумывал ответ на вопрос. Что им сказать. Правду? Они примут её за ложь или что еще хуже подумают, что я сошел с ума. Тогда, может полуправду.

Помню я что-нибудь. Из какой жизни? Наверняка из второй. Но вот тут и ответ - нет. Совершенно ничего не помню. А значит правда, слишком удобная правда - неприятно.

– Нет - ответил я. В этот момент двое прекратили спорить и уставились на меня.

– Что?
– спросил Эрик.

– Я не помню.

– Это нормально - не моргнув глазом соврал Чарльз.
– Такое бывает.

– Но мы тебе поможем. Верно, Эрик.
– его приятель промолчал.

– Спасибо - я был искренне рад, что хоть кто-то хочет мне помочь.

Еще до моей смерти, в бытность детдомовцем у меня не было такой роскоши. Во всем приходилось полагаться на себя. Конечно государство о нас заботилось, как заботится лев о своих детенышах. Либо ты вырастишь сильным и будешь жить, либо существовать, но очень не долго. И мне, наверное, очень повезло, что я смог закончить школу, поступить в университет, получить квартиру и даже найти работу. Везет и сейчас.

____________________________________________________________________

С тех пор, как я очнулся, прошло два месяца. Как оказалось жил я в Поместье, в гостевом домике, который я, поначалу, принял за больницу. Оказалось, что Чарльз нанял для меня доктора и медсестру. Правда, все это он сделал по просьбе одного генерала, который нашел меня где-то в лесу. Но все равно, я ему благодарен, хоть он много и не договаривает.

Например, он не мог сказать, почему он согласился со мной поработать психологом. В ответ на вопрос он просто говорил, что я особенный. Слышать это от психолога было очень неприятно. Примерно, как "такая занятная зверушка...".

Не смотря на то, что он не договаривал, мы с ним проводили очень много времени вместе. Он приносил развивающие игры и книги и пытался меня научить говорить и читать. Периодически осторожно спрашивая, не вспомнил ли я что-нибудь.

Английский язык давалась мне легко, хотя я точно помню, сколько проблем мне он доставлял в школе. Задачки на математику, логику давались еще легче. Правда, рассчитаны они были на детей от 7 до 12. Это я узнал, посмотрев на форзац книжки. Тогда-то я и примерно начал представлять свой возраст. От семи до двенадцати, сказать точнее практически не возможно.

Вообще, я считал, что мне очень повезло. Уже через две недели я понимал, о чем говорят медсестра и доктор, если дело не касалось чего-нибудь медицинского. На 15 день мне разрешили погулять по огромной территории поместья.

Место, где находилось поместье, было мне не знакомо. Но все вокруг напоминало английский дворец, какого-нибудь графа. На территории были изумрудные газоны, монументальные здания, красиво подстриженные деревья и даже фонтан с ангелом.

В таком месте я даже и не мечтал оказаться. Мне было интересно практически все. Ведь, когда еще доведется побывать в таком месте. По моей просьбе Чарльз провел мне экскурсию по главному зданию в сопровождении Эрика. Во время неё и состоялся мой первый неприятный разговор в этой жизни.