Совсем другая любовь

— Ну все, — объявил Джеймс, едва Майкл понял, что по-настоящему устал. — На сегодня хватит. Как же здорово! — он с удовольствием потянулся. — Спасибо, КРИС!

— Как спина? Не болит? — спросил Майкл, чувствуя как собственная дает о себе знать. — Если нужно, смело эксплуатируй меня как массажиста, — он улыбнулся и похлопал Джеймса по плечу.

Джеймс обернулся к нему и заглянул в глаза. На секунду на его губах растянулась та самая фальшивая улыбка, которую Майкл уже отличал сходу, но мгновенно пропала. Джеймс молчал некоторое время, а потом с трудом сглотнул.

— Хорошо, — выдавил он. — Если заболит — скажу.

— Послушай меня, — в свою очередь Майкл тоже посерьезнел, но голос его остался ровным, а интонации — даже мягкими. — Я уже говорил, что все понимаю. Да, я не в восторге, — хмыкнул он. — Да, мне многое не нравится. Да, мне не нравится он, наконец! Но, Джеймс… я тебя могу понять, — он погладил Джеймса по плечу и медленно убрал руку. — Есть кое-что, что ты должен знать, — выдохнул он. — Некоторое время я поживу один. Так будет лучше для всех.

У Джеймса дернулась щека, а в глазах мелькнул отблеск недавнего отчаяния.

— Прости… — он порывисто взял Майкла за руку. — Я никогда бы тебя так не обидел, если бы это не был Валентайн.

— Я это знаю, — Майкл накрыл его руку своей. — Не извиняйся, прошу тебя, — он слегка улыбнулся. — В любом случае, для меня это ничего не меняет. Просто вам стоит побыть некоторое время вдвоем, — он сжал кисть Джеймса, а потом осторожно освободил свою руку. — Вы слишком давно не виделись, — выдохнул он, отступив от Джеймса на шаг.

— Наоборот! Как будто и не было тех лет… — Джеймс не смог сдержать улыбки и отвел глаза. А потом снова посмотрел на Майкла и шагнул к нему, обнимая. — Я люблю тебя, — шепнул на ухо. — И всегда буду любить. Черт побери, я буквально выстрадал на это право! — он горько усмехнулся. — Вот только Тайя я не люблю, — продолжил неожиданно резко. — Я им живу. Когда-то от меня его отрезали, а сейчас вернули, и я снова стал, наконец, человеком.

Майкл обнял его в ответ, а затем сделал шаг назад.

— А я ведь чувствовал, — улыбнулся он грустной улыбкой. — Будто знал, что со мной ты другой. Не такой, какой ты есть на самом деле, — на этот раз в его словах не было ни капли укора. — Настоящий ты теперь. И знаешь что, Джеймс, — выдохнул он, глядя ему в глаза, — оставайся таким всегда.

Джеймс помолчал немного, а потом покачал головой.

— Всегда не получится, — вздохнул он. — Война еще не кончилась, и нужно о ней снова вспомнить. Она сделала меня другим, и это уже не исправишь. Но все-таки… — он на мгновение закрыл глаза, а потом улыбнулся шальной, невозможной улыбкой. — Но все-таки ты по большей части прав. Вот только… — улыбка растаяла, и он взял Майкла за руку. — Я не знаю, как теперь смотреть тебе в глаза. А не смотреть не могу…

— Просто смотри на меня, как раньше, — проговорил он после нескольких секунд молчания. — Хотя бы иногда…

Джеймс сильно, до боли стиснул его руку и выдохнул:

— Прости меня, Майк. Прости, если сможешь.

— Да это я должен извиниться, — вздохнул Майкл. — Может, сейчас все было бы иначе, будь я… — он замолчал и махнул рукой, мол, чего уже сейчас рассуждать.

— Да… — Джеймс невесело усмехнулся, но глаза его смеяться решительно отказались. — Тогда мне было бы еще больнее.

На сей раз невесело усмехнулся уже Майкл. Да не было бы больнее! Будь он чуть более ласков с Джеймсом, хотя бы чуточку, КРИСу и не пришло в его механическую голову вернуть Джеймсу настоящую любовь. И впереди бы их двоих ждало бы долгое и счастливое будущее, хоть даже в хижине с крышей из банановых листьев! От воспоминания — совсем недавнего — перехватило дыхание, и Майкл гулко сглотнул:

— Ладно, Джеймс, нам, кажется, пора возвращаться, — он освободил руку и сделал шаг к выходу, решив не показывать Джеймсу своей грусти.

— Знаешь, я тут подумал… — сдавленно протянул Джеймс. — Пожалуй, сделаю еще пару упражнений. А ты иди отдыхай.

Майкл остановился и круто развернулся к Джеймсу.

— Ну хватит уже! — выдохнул он, легонько встряхнув его за плечи. — Прекрати бичевать себя! Тебе его вернули, ну разве могло произойти нечто более важное? Разве что-то могло сделать тебя счастливее? Нет, — он покачал головой. — Ну так не омрачай свое счастье! Я очень тебя прошу! — он даже улыбнулся, желая показать искренность своих слов. Потому что счастья он Джеймсу действительно желал от всей души.

— Как я могу быть счастливым, делая несчастным тебя?! — воскликнул Джеймс. Он потер виски и тряхнул головой. — Ладно, хорошо. Ты прав, прятаться не выход, — он сжал кулаки. — Пойдем.

Глава 28

Когда они вернулись, Тай сидел на стуле посреди комнаты и жадно всматривался в изображение, транслируемое роботом прямо на стену. Он был так поглощен, что не сразу их услышал.

— Вот теперь я верю, что действительно был мертв пять лет, — вздохнул, наконец, обернувшись. — Это же надо! Единое государство Земля!

— Вот уж точно не самая лучшая идея человечества, — хмыкнул Майкл Джеймсу. Вступать в диалог с Валентайном по-прежнему не хотелось. — Что дальше в программе телепередач, КРИС?

— До сих пор были только новости, но я охотно покажу, что попросите, — отозвался КРИС.

— О нет, я хочу досмотреть все серии этого шоу! — запротестовал Валентайн.

— Все серии — не выйдет, у меня есть только та информация, что была доступна из ваших космолетов. Но там были не только новости, но и какие-то другие передачи, и фильмы.

— А какой твой любимый фильм? — внезапно спросил Майкл, только сейчас осознав, что он и понятия не имеет, что нравилось и что не нравилось Джеймсу.

— Хмм… Любимый? — Джеймс явно озадачился, а потом улыбнулся. — Знаешь, это, наверное, смешно, но мне нравятся мюзиклы. Чтобы костюмы красивые и музыка, которую потом захочется на гитаре подобрать.

— И в душе три дня потом петь, — фыркнул Валентайн.

— Отлично! — воскликнул Майкл, никак не отреагировав на реплику Валентайна. — КРИС! Есть что-нибудь музыкальное?