Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного

— Научи меня, — пересилив себя, попросила я.

Уйти я не могла, значит, придется стараться. Тем более вчера я, действительно, опозорилась…

— Я не буду учить того, кто сам не желает этого, — презрительно бросил ракше, отвернувшись и принявшись снимать брюки, чтобы надеть на себя эластичную синюю форму.

Каждому факультету принадлежал свой цвет: физическому — красный, природному — зеленый, молекулярному — желтый и нам синий.

Просить помощи повторно мне не позволила гордость и непонятная даже мне обида, поэтому я, переобувшись, вылетела из раздевалки, прихватив с собой доску.

Он прав. Я ничего собой не представляю, и своей игрой не только опозорю себя и свой факультет, но и не сдержу обещание, а тогда моя конспирация может полететь к чертям. А выходить замуж за Романова по — прежнему не хотелось все по той же причине: лучше уж быть нелюбящей, чем нелюбимой. Но теперь появился еще один страх: что будет, когда все узнают о моей половой принадлежности, и как к этому отнесутся Джон с Ромой? Вот реакция последнего отчего-то пугала больше других не радужных перспектив.

— У меня получится, — прошептала я, поставив доску и начав с разминки.

Бегать уже было совершенно не затруднительно, а даже привычно, и это не могло не радовать. Главное, не перекачаться и вовремя остановить Рому и Джона, только вот как это сделать? Увлекутся еще, физруки!

На сегодняшней тренировке я выкладывалась по полной программе, стараясь ловить мяч, который все время норовил куда-то ускользнуть. Я с завидным упорством целилась в ворота, но там мячи попадали прямо в руки ракшеу. Мне не хватало скорости, умений, ловкости и балансировки. Но последняя, к моей радости, улучшилась. Зато как улучшить первый показатель я совершенно не представляла.

— Сегодня было уже лучше, — похлопал меня по плечу тренер, снисходительно вздохнув.

Вратарь лишь покачал головой, отвернувшись от меня, а у меня просто не хватило духу уйти с поля. Я осталась там, начав тренировку заново. Мне было наплевать на удивление студентов с моего факультета и тренера, который даже посоветовал мне вернуться в общежитие. Они ушли, а я старалась отладить балансировку до совершенства. Дальше я взяла тренировочный мяч, который с силой ударяла о звуковую стенку, которая отбрасывала мне его обратно под разными углами, а я ловила. Успехи были нулевыми, но я не сдавалась. Когда сил совершенно не осталось, я решила спуститься и передохнуть. Как только я ступила на землю, огни выключились, погружая площадку в полутьму. Усмехнувшись, я побрела в сторону раздевалки, чтобы переодеться и отправиться в общежитие. Было где-то два часа ночи, так что через несколько часов мне пора бодрствовать.

— Подъем! — закричали мне в ухо, и я подскочила с кровати, упав и больно стукнувшись коленками о пол.

Парни заржали, а я, бросив на них испепеляющий взгляд, вновь забралась в кровать. Джон и Рома переглянулись, недоумевая о причинах моего поведения, и теперь пытались отнять у меня одеяло.

— Юран, вставай! Хватит комедию разыгрывать! — воскликнул Джон, отобрав у меня одеяло (с ним было бы бессмысленно играть в перетягивание каната).

— Я не встану, — неразборчиво пробормотала я в подушку, прижимая последнюю к себе.

Рома вздохнул, а в следующую секунду на меня полилась вода, распыленная Романовым, который уже успел сбегать в ванную.

— Фу! — вскочила я, ибо вода была именно изо рта. — Фу, идиот!

Парни вновь заржали, и направились на кухню. Я посмотрела на время, и увидела, что уже было больше шести. С ума сойти! Я даже не услышала динамик! Но почему Рома решил меня пощадить? Об этом я и спросила его, когда мы направились на стадион.

— Я видел, как ты упорно занимался. К тому же, слышал, когда ты пришел. Ты решил усовершенствовать свои навыки? Молодец.

— Конечно, молодец. Хочу стать хорошим соперником, — ухмыльнулась я.

— Ты сначала неплохим союзником стань, — подмигнул Романов, после чего ускорился, и я его уже не видела.

Джон по — прежнему с кем-то здоровался и пожимал руки незнакомым мне людям. Он был очень общительный и имел связи, если можно так сказать.

Я была разбитая и раскисшая, поэтому в комнату я буквально волочила ноги, держась близ стен. Войдя в комнату, я увидела Рому, лежащего на кровати и переводящего дыхание. При этом его взгляд был направлен на наш с ним снимок. Он положил голову мне на плечо, счастливо улыбаясь. Если честно, то эта фотография вызывает умиление и теплоту и у меня, но почему Ромка смотрит на неё с таким блаженством? Сердце боится думать о причинах, ведь оно уже не верит в ответные чувства.

— Опять тоскует! — весело воскликнул Джон, за что Романов наградил его убийственным взглядом, но тот решил просто так не останавливаться, — о, любимая, где же ты, где?

Я стояла в ступоре, никак не могла осмыслить издевки соседа, но от мыслей меня отвлекло незаметное движение жениха, который вмиг оказался рядом с Джоном, опрокинув того на пол. Было видно, что парни просто дурачатся, но выглядело это странно. Один суперсильный, другой сверхбыстрый. И куда делось моё нормальное общество?!

— Сдаюсь! Сдаюсь! — прохрипел Джон, отсмеиваясь, и Рома отошел от него, взяв вещи из шкафа.

— Когда-нибудь тебя за твой язык… — дальше было слово, не вписывающее в литературное творчество.

Уходя в ванную, Романов поднял с кровати подушку и кинул ту в друга, который продолжал смеяться. Я стояла обезоруженная, переводя взгляд с закрывшейся двери ванной комнаты на веселого соседа.

— И что это было? — удивленно пробормотала я, и дальше задала вопрос, затаив дыхание, — он в кого-то влюблен?

— Влюблен в сам факт влюбленности своей, — весело подмигнул Джон, — и с его любовью моей Марте не тягаться. Это болезнь.

Его слова эхом отзывались в моей голове. Ответ был где-то близок, на поверхности, но постоянно ускользал от меня. Романов… влюблен в меня?

Неужели?! Но…как такое возможно?!

Когда Рома вышел из душа, я старательно прятала от него свои пылающие щеки. Я все еще не могла поверить… Неужели это правда? Глупая улыбка непроизвольно расплылась по лицу, не оставляя никаких шансов моему, кажется, влюбленному в ответ сердцу. Почему он молчал? И как мы могли быть так слепы? Тогда, получается, что мой побег был совершен зря? Улыбка на лице стремительно угасала.

— Юр, ты в порядке? Чего такой задумчивый? — удивленно спросила Илисия, и я покачала головой, откидывая ненужные думы.

Хотя какие они ненужные?! Я пришла на лекцию к своему любимому преподавателю, а мысли о любимом не покидают мою голову! Стоп, о каком любимом? Неужели я влюбилась? Давно? Сердце трепетно бьется, подтверждая положительный ответ на последний вопрос. Давно. Кажется, еще в детстве…

— Доброго утра, студенты! — бодренько вошел в аудиторию Симонов, — сегодня сразу же начнем с докладов! Итак, кто желает выйти и показать презентацию?