Союзники

Молли повернулась к нему и принялась подгонять костюм под его фигуру.

— Да, — сказала она язвительно, — ты просто прирожденный летчик.

— Не нужно, я сам. — Он вырвался из ее рук, сгорая от стыда.

Усмехнувшись, Молли откинулась в кресле, обхватив голову руками, и стала наблюдать за его жалкими Потугами. Не прошло и часа, как Джейсон застегнул костюм, а она тем временем одной рукой управлялась со всеми приборами. Когда он наконец закончил, Молли печально покачала головой и открыла маленькую металлическую коробочку, привинченную у подлокотника кресла, извлекла оттуда красноватый предмет цилиндрической формы, сорвала с него ленточку с надписью на чужом языке, вставила одним концом в рот и надкусила.

Джейсон украдкой бросал взгляды на Молли, а она, не обращая на него ни малейшего внимания, следила за мельканием лампочек на пульте, размеренно работая челюстями. В конце концов злость взяла верх над уязвленным самолюбием.

— А почему ты все-таки не выбросила меня в шлюзовую камеру? — спросил он с вызовом.

— А какая мне от этого польза? — Голос Молли звучал беззаботно.

Перед ним снова блеснула надежда.

— Ты хочешь сказать…

— Труп ведь не продашь, — закончила она фразу. — Ты дышишь моим воздухом, поедаешь мои припасы — а платить кто будет? Кроме тебя, некому.

— Значит, собираешься доставить меня обратно? — Он даже в кресле подпрыгнул от такого предположения.

— Обратно? — она расхохоталась. — Нет, черт возьми, я не собираюсь лететь с тобой в эту навозную кучу. У меня весь трюм забит дешевым пойлом, и мне хоть кровь из носу нужно забросить его на Вегу — 9. А уж как ты вернешься — это твои проблемы, сопляк.

— Вега — 9? — воскликнул он, совершенно потрясенный. Да ведь это на границе Альянса! Там ведь никого, кроме халиан.

— И еще измотанных горняков, жадных до выпивки, которые ждут не дождутся беспошлинной партии веганского дробленого кровавика — почти без примесей, почти легального. Крепкий парень, вроде тебя, вполне мог бы наварить на этом деле, так, чтобы со мной расплатиться и себе кое-что оставить. — Насмешливо сощурившись и забавляясь его удрученным видом, она протянула ему прозрачный шлем. — Скажи спасибо, сынок, что я хоть какую-то этику соблюдаю. Другой на Моем месте запросто продал бы тебя веганцам, и ты вкалывал бы, не разгибаясь и света белого не видя. О полетах я уж не говорю. Глядишь, годика через два-три получил бы пропуск обратно. Надень-ка вот это.

Он нахлобучил шлем на голову и пристегнул к скафандру. Потом обратил внимание, что ее шлем свободно болтался.

— А ты? — спросил он, глядя, как она переключает какие-то рычажки на пульте управления и рывком опускает ручки, расположенные по обе стороны от нее.

Внезапно голову словно сдавили железным обручем, в желудке начались спазмы, за ними последовала безудержная рвота. Джейсон обхватил руками шлем, внутри которого плавало в невесомости недавнее содержимое его желудка. Она шлепнула его по рукам.

— Только попробуй снять, руки пообрываю! — Голос звучал глухо и угрожающе. Он отпустил шлем и схватился за ремешки, которыми пристегнул скафандр к креслу.

Мерзкая жижа, взболтанная в воздухе, забила нос, и Джейсон, задыхаясь, брызгал во все стороны. Потом, закрыв глаза, стал осторожно втягивать воздух сквозь стиснутые зубы.

Так продолжалось несколько минут. Зловонная кашица комками перекатывалась по внутренней поверхности шлема, вонь стояла нестерпимая.

А потом он почувствовал свежий ветерок, и в считанные секунды вся гадость была выкачана. Джейсон с трудом разлепил склеившиеся веки и увидел, как Молли со смехом льет тонкой струйкой воду через прорезь в его скафандре. Когда скафандр всосал остатки рвоты пополам с водой, она помогла ему снять шлем.

Джейсона все еще подташнивало.

— Как дела, мальчик? Несладко пришлось при переходе на гиперсветовую скорость?

— А я думал… есть защитная оболочка… — выдавил он из себя, превозмогая тошноту. И вытер глаза рукавом скафандра.

Она покачала головой, явно развеселившись.

— Ты насмотрелся разных фильмов. У «Фолли» никакой защитной оболочки и в помине нет. Корабль слишком старый и громоздкий и не оснащен новейшей электроникой. Слишком дорого. Мы летаем по старинке, как в то далекое время, когда человек еще оставался человеком, а космос — огромным неизведанным. Ведь ты об этом мечтал, малыш? О приключениях, славе и прочей дребедени?

— Мне плохо… — простонал он.

Она вставила в рот красноватую палочку и повернулась к приборным щитам, выключая один за другим индикаторы гиперсветового полета. Панель управления с визгом опустилась вниз, и на ней слабо замерцали загадочные огоньки.

— После дюжины прыжков к этому привыкаешь. Да только ты здесь долго не задержишься. Пару недель, от силы. Так что откинься в кресле и расслабься.

— Пару недель? — переспросил он возмущенно, пристально глядя на Молли. И тут же прижал ладонь ко рту, судорожно глотая воздух.

Еще раз сняв показания с индикаторов — Джейсону сразу бросилось в глаза, что их необычно мало, — она сложила руки на груди, потянулась и с сонным видом зевнула.

— «Фолли»— зафрахтованный корабль, а не эсминец Флота, мальчик. И ты не на увеселительной прогулке. — Через несколько минут раздался ее храп.

Действительно, спустя дня два тошнота прошла, но ел он по-прежнему вяло. Чувство легкого недомогания оставалось до конца полета, хотя он всячески скрывал это от Молли Хасковин.

Присутствие молодого человека, казалось, совсем не тяготило ее, и Джейсон, чтобы убить время, продолжал изучать устройство корабля. Внутри «Молли-Фолли» представляла из себя такое же убогое и уродливое сооружение, как и снаружи. Корабль был поделен на грузовые трюмы массивными переборками, приваренными к старому каркасу, и напоминал улей с сотами. Одни помещения были забиты грузами, другие — удручающе пусты. Вдоль балок, напоминая вареные спагетти, тянулись хитросплетения кабелей. Они уходили внутрь допотопных коробок, — на некоторых не было даже крышек. Отверстия под люки были высверлены в старом каркасе позднее; застывшие после сварки шарики металла вдоль шлюзовых створов, выломанных с других кораблей неизвестного происхождения, указывали на места их состыковки с отсеками. К одним люкам вели стальные лестницы, к другим — нет. «Фолли» был великолепным образчиком экономичного кораблестроения. Джейсон почувствовал в нем прочность и мощь, не утраченную в бесчисленных перелетах.

Несколько грузовых отсеков было заперто, замки были прочные — не то, что на дверцах шлюза, ведущего в трюм. Джейсон изрядно попотел над ними, но открыть не смог. Он попробовал было посветить в отсеки через дымчатые стекла, но так ничего и не разглядел. «Фолли» надежно хранила свои тайны; среди них наверняка были такие, о существовании которых он даже не подозревал.

Первое время Джейсон упрямо-воздерживался от всяческих разговоров со старухой, но все время молчать тоже было скучно. Молли же почти не замечала его, она то дремала, то снимала показания с приборов, то что-то вычисляла на Компьютере. Иногда слушала кассеты, и он досадливо морщился, когда доносились обрывки диковинной музыки и невнятный, ни за что не похожий лепет. В конце концов, не в силах больше сносить эту какофонию и устав от одиночества, он попытался вовлечь ее в беседу.

— А что, иллюминаторов здесь нет?

— А зачем? — Казалось, ее ничуть не удивило, что он перестал дуться. — Никакой надобности в них нет. Система управления и компьютеры дают всю необходимую информацию.

— Это совсем другое дело. Неужели тебе не хочется просто посмотреть на звезды?

— На такой скорости все равно ничего не увидишь. Так что это ни к чему. — Она выплюнула изжеванный кусочек палочки.

— А что это за штука? — спросил он, глядя на прилипший к полу откушенный кончик.

Она вытащила палочку изо рта и тоже посмотрела на пол.

— Понятия не имею, — произнесла она после некоторой паузы, — подобрала в одном халианском крейсере.

— Но почему ты это жуешь?

Она снова засунула палочку в рот и усмехнулась, блеснув острыми стальными зубами.

— Потому что жвачка вредна для моих зубов, курсант.

Джейсон снова погрузился в гордое молчание, но старуха разожгла в нем любопытство. Через час он спросил:

— А зачем ты вставила стальные зубы? Сейчас такие протезы делают, лучше настоящих.