Создана для брака

— Не знаю, — говорю я и смотрю на нее, которая так крепко спит. «Она никогда раньше не была от меня далеко».

«Всего на пару часов. Я верну ее до обеда. Мы могли бы привести ее с ужином для вас двоих?» — пробует она снова, и я вижу, что она действительно этого хочет. «Позволь мне прижаться к малышу, а затем сделать что-нибудь приятное для вас двоих. Я хочу попытаться наверстать упущенное за то, что Кент показал свою глупую сторону».

Робин смеется рядом со мной, и я смотрю на нее сверху вниз. Она кивает, как будто все в порядке, поэтому я соглашаюсь. Мама Робин выглядит такой счастливой, но ее папа практически сияет. Они действительно любят детей.

Я целую Шарлотту на прощание, и Робин делает то же самое, прежде чем мы садимся в мою машину и отправляемся домой. На обратном пути между нами тихо, но что-то кипит под поверхностью.

«Нам нужно поговорить о многих вещах», — говорит она, и я сжимаю ее руку. «Как то, что ты сказал до того, как я покинула дом, и что все это значит сейчас».

«Есть много вещей, которые нужно сказать». Я бросаю на нее взгляд, сворачивая на подъездную дорожку. «Но когда я приведу тебя в дом, разговор — это последнее, что я собираюсь делать».

Я паркую машину и обхожу вокруг, чтобы открыть ей дверь и помочь ей выйти. Когда я беру ее руку в свою, я притягиваю ее тело к себе, когда мы пробираемся в дом. Я отпираю дверь, затем захожу внутрь и запираю ее. Я ставлю охрану на всякий случай, и как только это сделано, я беру Робина на руки.

Она издает визг, когда я поднимаю ее наверх и несу в спальню. «У меня есть команда частных детективов, которые изучают эти фотографии. А тем временем у меня есть пара охранников, расставленных по всему дому».

«Я никого там не видела», — говорит она, оглядываясь по сторонам, как будто они могут выскочить.

— В том-то и дело. Она улыбается, когда я целую ее в шею. — Со мной ты в безопасности.

«Что ты делаешь?» — спрашивает она, когда я провожу ее в ванную и ставлю перед тем, как пойти и включить душ.

Как только вода течет, я снимаю рубашку и снимаю обувь. «Мы собираемся принять душ, а потом я отведу тебя в постель». Я обхватываю ее за талию рукой и прижимаю к себе. «Я теряю контроль, когда нахожусь рядом с тобой, поэтому, если ты хочешь, чтобы я остановился, тебе придется сказать это слово».

Она прикусывает губу, проводя руками по моей обнаженной груди. «Не останавливайся, просто двигайся медленно».

Я киваю, потому что не думаю, что могу составить слова прямо сейчас. По крайней мере, не тогда, когда вся кровь в моем теле только что хлынула к моему члену.

Ее руки скользят вниз к талии моих джинсов, и я откидываюсь назад, чтобы посмотреть, как она их расстегивает. Когда мой ремень и молния расстегнуты, она проталкивает их вниз по моим ногам, и я скидываю их. Передняя часть моих боксерских трусов застегнута, и я не скрываю, что она мне нужна. Я помогаю ей снять рубашку, а затем за ней следуют шорты для сна. Я смотрю на нее в бюстгальтере и трусиках, протягиваю руку вверх и медленно провожу пальцем между ее грудей. Я чувствую, как бьется ее сердце, и кладу ладонь ей на грудь и наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать ее в губы. Они мягкие, но нетерпеливые, когда она открывается мне, и я чувствую вкус ее языка против своего.

Мои руки добираются до застежки ее бюстгальтера, и я расстегиваю его, чтобы ее твердые соски касались моей груди. Когда мои пальцы доходят до края ее трусиков, я останавливаюсь не потому, что хочу, а потому, что хочу четко запомнить этот момент. Образ, на котором она впервые обнажилась передо мной, выжигается в моем мозгу, когда я снимаю мягкий хлопок с ее круглых бедер, и она освобождается от них.

«Так красиво», — говорю я, снимая трусы-боксеры и таща ее в душ. Горячая вода посылает пар вокруг нас, и стеклянная дверь запотевает. Я прижимаю ее спиной к плитке, хватаю мыло и становлюсь перед ней на колени. Я начинаю с ее ног и продвигаюсь вверх по ее бедрам. Ее голая киска находится прямо перед моим ртом, и время от времени я наклоняюсь вперед и целую ее там. Она почти такая же мягкая, как губы на ее лице, но каждое место слаще рая.

«Раздвинь ноги», — говорю я, и она делает так, как я прошу.

Я провожу двумя пальцами по ее клитору, а затем внутрь ее тепла. Она сжимает меня так же, как и сегодня утром, и мне очень хочется, чтобы она сделала то же самое с моим членом. Я наклоняюсь вперед и ласкаю ее клитор, и она выкрикивает мое имя. Ее маленькая пуговка жесткая, а тело туго закручено. Как она может чувствоваться такой совершенной и правильной? Как я мог упасть так невероятно сильно, так быстро?

Ее ноги дрожат, когда она напрягается и раскачивает свою киску у меня в рот. Она так близко, что все, что нужно, это несколько щелчков моим языком, и она расслабляется. Я смотрю вверх и смотрю, как ее тело дрожит, когда ее соски напрягаются. Я сосу ее киску, когда ее удовольствие накатывается на нее, и мой член капает спермой на пол душа. Я не продержусь в ней ни минуты.

После того, как я взял все, что она должна мне дать, я встаю и начинаю мыть остальную часть ее тела. Мой твердый член прижимается между нами, и я намыливаю его, потирая его о ее мягкий живот.

— Я хочу, чтобы ты был здесь, — говорит она, хватая меня за длину и перемещая между своими мягкими бедрами.

Я шипю, когда моя толща раздвигает ее губы и скользит между ними, когда она вращает бедрами вперед и назад. Я хочу вонзиться в нее и погрузиться глубоко в ту красивую девственную киску, которую она мне приготовила, но я делаю вдох и закаляюсь.

— Ты будешь слишком тугой, — шиплю я, когда ее киска берет кончик моего члена и сжимает его. — Не подойдет. Я стискиваю зубы и стучу кулаком по плитке, пока она продолжает мучить меня.

«Мы могли бы попробовать, верно?» — спрашивает она, глядя на меня своими невинными глазами.

— Черт, — стону я, когда сперма вытекает из меня, и я знаю, что она размазывается по всей ее киске.

Она кладет руки на мой таз, когда она раздвигает ноги немного шире. Когда она толкает бедра вперед, она берет больше моего члена, и мои колени становятся слабыми. Тугое тепло, обернутое вокруг моего члена, почти болезненно, но я не могу сказать ей, чтобы она остановилась. Сейчас в моем мозгу ничего не работает. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, это пульсация в моем члене.