Созданный для нее

— Барретт, как насчет того, чтобы ты надел рубашку, пока я завариваю Габи кофе? — подразумевалось как предложение, но больше напоминало приказ.

— Как скажешь, божья коровка, — прежде чем подняться по лестнице, Барретт улыбнулся, прекрасно понимая, что стал свидетелем моей вспышки ревности.

— Значит, он снова остался, — пошевелила бровями Габи, стоило ему оказаться за пределами слышимости.

Спрыгнув со стойки, я прошла к кофейнику и пока заваривала кофе, попыталась согнать с лица румянец. Как глупо. Мы с Габи были близнецами и рассказывали друг другу все.

— Да, — призналась я.

— Я быстренько кое-куда сбегаю и принесу кое-что, — и она умчалась, не успела я что-нибудь сказать. Вне всяких сомнений, Габи что-то замыслила.

Секунду спустя на кухню вернулся Барретт уже в футболке.

— Почему-то я уверен, что твоя сестра сейчас что-то вынюхивает.

— Скорее всего, — рассмеялась я и чуть не подавилась кофе, когда внезапно Габи вернулась на кухню.

— Я не нашла презервативов и знаю, что ты не принимаешь таблетки, — ее заявление было встречено смехом Барретта. — Время для детей.

Она принялась прыгать вокруг и пританцовывать, словно обезумевшая, размахивая рыжими волосами. Я посмеивалась над ней, пока внезапно не сработала сигнализация. Снова.

— Это типа детского танца? — спросил Барретт.

— Мы часто так делаем, когда чему-то радуемся, — призналась я.

Я бы с радостью присоединилась к сестре, просто, в отличие от нее, не была жаворонком. Парадная дверь резко распахнулась, и в дом ворвался Нил. Обычно он был сдержанным и аккуратным, но теперь казался всклокоченным. Да и сердитое выражение лица было ему совсем не свойственно. Что Габи натворила на этот раз? Я приготовилась смотреть шоу.

— Габи, — прорычал Нил и, схватив ее в свои руки, не дал ей танцевать. — Тебя рвало вчера вечером и сегодня утром. Я велел тебе не вылезать из постели.

— Я должна была приехать, — взмолилась Габи, улыбаясь мужу.

— Знаю, но ты должна была отдыхать и ждать своего завтрака в постель.

— Они спят вместе и не предохраняются, — подпрыгнула она в руках Нила, не обратив внимания на его последние слова. Тут же весь гнев исчез с его лица.

— Детка, — Нил нежно поцеловал Габи. — Давай, расскажи им, — он отпустил ее и когда попятился, она повернулась ко мне лицом.

— Я беременна! — заверещала Габи, сияя.

— Боже мой! — тоже заверещала я и, восторженно бросившись к ней, обняла ее. Мы долго стояли так, и я была счастлива за сестру. Она захотела ребенка сразу же после знакомства с Нилом. О чем бы мы ни говорили, все всегда сводилось к детям.

— Теперь ты должна поспешить, — напомнила Габи. Будто я могла забыть.

Пока мы были на ярмарке, она каждую секунду твердила обо мне и Барретте. По словам Габи, она при встрече со мной сразу же поняла, что я лишилась девственности. Должно быть, виной тому была странная связь близнецов, потому что я в свое время тоже сразу все поняла насчет нее и Нила.

— Уж поверь, Барретт старается, — рассмеялась я. По правде говоря, я тоже старалась. Мне всегда нравилось фантазировать, как мы с сестрой одновременно забеременеем, и наши дети вырастут вместе. — И что бы ты сделала, если бы мы пользовались презервативами или я пила таблетки? — спросила я.

— Я пытался отговорить ее от кражи, — невозмутимо заявил Нил.

— Эй, ты сам мне подкинул идею, — ткнула Габи его пальцем в грудь. — О! Я забыла в машине свадебную книгу! — она попыталась убежать, но он схватил ее и не отпустил.

Вспомнив о книге, которую мы сделали в детстве, у меня в животе запорхали бабочки.

— Детка, пожалуйста, перенеси разговоры с сестрой на обед. Тебе нужно прилечь и отдохнуть. Ты ужасно спала, а на десять у нас назначен прием у врача.

— Послушай Нила, — посоветовала я, взяв ее за руку. — Займись своими делами. За обедом мы встретимся и все обсудим. Мне будет интересно послушать, как прошел визит к врачу.

— И я принесу книгу! — Габи посмотрела на Барретта. — Нам нужна свадебная книга. Правда, Барретт? — последние слова она практически прорычала, и Нилу пришлось задушить смех.

На секунду у меня остановилось сердце, что было глупо после обещаний Барретта. Он переезжал ко мне и пытался сделать меня беременной. Довольно убедительное подтверждение обязательств.

— О, Дженни непременно сделает меня порядочным мужчиной, — Барретт притянул меня к своему боку и когда поцеловал в макушку, я не могла не прильнуть к нему.

— Люблю тебя, Дженни, — на прощание сказала Габи, и они с Нилом ушли.

— Она пристанет к нам как репей, — пошутила я, покосившись на Барретта. Он обнял меня и приподнял над полом.

— Лучше к тебе прилипну я, — он понес меня по лестнице и не останавливался, пока не уложил на кровать.

— Снова? — сегодня утром я проснулась о того, что Барретт вошел в меня. Не успела я разлепить глаза, как он довел меня до первого оргазма и затем еще до двух, прежде чем позволил себе кончить.

— Я всегда тебя хочу и знаю, что Габи не уступит мне сегодняшний обед с тобой, — сняв с меня всю одежду, Барретт разделся сам, чтобы мы могли прижаться друг к другу кожей к коже.

Ухватив мои ноги под колени, он раздвинул их шире и, устроившись на мне, глубоко в меня вошел. Мое тело было уже готово, и плавное проникновение прошло легко. Сжав в себе член, я застонала от того, как он мягко меня растягивал.

— Габи потребует свадьбу, — выдохнула я, когда Барретт проник в меня до основания.

— Думаешь, я испугаюсь? Я уже пытался затащить тебя в мэрию, — заявил он, медленно выходя из меня.

Я приподняла бедра, умоляя его вернуться, но он остановился и посмотрел мне в глаза. Выражение лица Барретта оставалось серьезным, и я поняла, что его реплика не была шуткой.

— Ты не сделал мне подобающего предложения, — поспешно выпалила я, зная, что он не пошевелится, не получив желаемое.

— Ты могла отказаться, поэтому я не стал рисковать. Я утверждаю, что мы поженимся, — сообщил Барретт и медленно проник в меня на пару сантиметров. — Разве я спрашивал тебя, будем ли мы беременеть? — я покачала головой. — Если хочешь что-то масштабнее простой церемонии в мэрии, начинай планировать. Я знаю, что ты пригласишь свою семью, и готов проявить терпение. Конечно, к настоящему моменту ты уже поняла, что я умею брать свое.

Барретт снова наполнил меня, и наши объятия стали таким крепкими, что практически причиняли боль.