Созданы для любви

– После выступления я объясню королю, что случилось, – ответил он Маккею, все еще смотревшему на него в ожидании ответа. – Кстати, принесите мои извинения леди Марии.

– Вам повезло, – ответил Маккей, не сводя с него взгляда. – Леди Мария тоже не пришла. Она уже подходила к нам сегодня и сказала, что плохо себя чувствовала.

«Да, действительно повезло», – подумал Кеннет, хотя в удачу не верил.

– Что это? – спросил Маккей, указывая на темно-зеленую вуаль в руке Кеннета.

– Так… ничего особенного, – ответил Кеннет, пытаясь сжать тонкий шелк в кулак.

– Неужели вы не пошли к королю из-за встречи с женщиной? – проворчал Маккей. – О чем вы только думаете? Я считал вас более ответственным…

Елена выразительно посмотрела на Маккея, и тот на мгновение замолчал. Потом все же добавил:

– Надеюсь, эта неизвестная мне особа того стоила.

Кеннет сжал зубы. Конечно, Мария стоила пропущенной встречи с королем, только говорить об этом Маккею он не собирался. Кеннет Сазерленд – уже не мальчишка, чтобы объяснять каждый свой шаг. И вообще он ужасно устал от бесконечных придирок. В конце концов, он сам мог решить, что для него хорошо, а что плохо. И сегодня он собирался доказать это.

– Мне надо подготовиться, – пробурчал Кеннет. И это была чистейшая правда, поскольку сестре еще предстояло перевязать ему ребра. – Елена, я жду тебя в своей каморке…

К ним приблизился Грегор Макгрегор. От тряпицы у него на плече пахнуло соленой влагой. Его волосы также были влажными, и Кеннет предположил, что Грегор только что вернулся с побережья. Половина населения острова проводила полдня на берегу, так что в этом не было ничего удивительного.

– А я думал, что вы поведете леди Марию на большой пир, – проговорил Грегор, посмеиваясь. – Держу пари, король сейчас недоумевает, – мол, что случилось с вами обоими? Странно, мне-то казалось, что Мария не заинтересована в помолвке с вами. Интересно, как вы ее убедили…

– Кого… ее? – перебил Кеннет, чувствуя, что чего-то не понимает.

– Леди Марию. – Грегор явно забавлялся. – Ну, ту даму, к которой вы подошли тогда в коридоре.

– Так это была леди Мария… – пробормотал Кеннет, чувствуя себя величайшим глупцом. Выходит, «монахиня» его обманула! Она – вовсе не из свиты леди Марго. Ему в невесты король прочил именно ее, овдовевшую графиню Атолл. Но почему же она не призналась?

Подозревая, что ответ на этот вопрос ему не понравится, Кеннет не стал ломать себе голову.

– Надеюсь, вы достойно вели себя, – проговорил Маккей, кивая на кулак, в котором Кеннет сжимал зеленую вуаль.

Чувствуя, как его начинает бить мелкая дрожь, Кеннет впился взглядом в лицо Маккея, посмевшего ему дерзить. Но тот был не из тех, кто отступает. Рассмеявшись, он проговорил:

– Выходит, ты не знал, кто эта дама… А впрочем, это в твоем духе. Когда король все узнает, тебя не спасут даже лавры победителя.

Кеннет не знал, что на это ответить. Но самое ужасное состояло в том, что Маккей был прав. Король едва ли простит ему такие вольности со своей бывшей невесткой, а уж о столь выгодном браке можно было теперь забыть.

Макгрегор, конечно, тоже не мог промолчать.

– Мне кажется, – проговорил он, – что король вас простит. Но и уговаривать Марию теперь уже не будет.

– Король всего этого не узнает, – ответил Кеннет, и спорить с ним не стали. Впрочем, и соглашаться – тоже.

Заметно волнуясь, Елена пристально посмотрела на брата. Она знала, что эта встреча значила для него, и не хотела, чтобы последствия стали непоправимыми.

– На твоем месте я бы действовала, причем – незамедлительно. Анна говорила мне, что леди Мария скоро уезжает.

«Она никуда не уедет без меня!» – мысленно воскликнул Кеннет. Резко развернувшись, он решительно направился к главной башне.

О том, что женщины легкомысленны, Кеннет знал давно, и потому никогда не сердился на них. Но эта Мария странным образом вызывала у него мысли и чувства, о которых он прежде даже не догадывался.

– Не задерживайся! – со смехом крикнул ему вслед Маккей. – Скоро начинаются поединки! Ты же не хочешь проиграть?!

– Не переживай, – буркнул себе под нос Кеннет. – Победа мне обеспечена.

Всеобщая кутерьма не мешала леди Марго то и дело спрашивать у Марии:

– Куда ты так торопишься? Я думала, ты останешься здесь до завтра. Ведь завтра – пир в честь окончания Игр.

Мария показала служанке, куда сложить ее немногие драгоценности, затем ответила:

– Король Эдуард решился отпустить епископа в Шотландию на несколько месяцев в надежде, что тот добьется перемирия. Естественно, что королю хочется получать из Шотландии сообщения о том, как идут дела. А епископ хочет, чтобы эти сообщения передавала я.

Казалось, что Марго эти слова не убедили.

– Ты уверена, что это – единственная причина твоего отъезда? Кстати, почему ты не хочешь рассказывать о том, что случилось с тобой вчера вечером? Я отправила одну из дам, но она нигде тебя не нашла. – Немного помолчав, Маргарет выразительного добавила: – Странно, не правда ли? Интересно, что и сэра Кеннета нигде не было. Король был весьма раздражен его отсутствием.

Мария почувствовала, как предательский румянец заливает ее щеки. Она отвернулась – якобы для того, чтобы отдать какое-то распоряжение служанке. Марго была на редкость проницательна, однако Мария не чувствовала, что может довериться ей. А уж о том, что произошло в библиотеке, она не то что говорить, но даже думать не хотела.

Немного успокоившись, Мария проговорила:

– Кажется, я ходила на берег. Хотелось подышать свежим морским воздухом. – Она знала, что невестка продолжит ее расспрашивать, поэтому добавила: – Скоро в замок Алник прибудет Дэвид, и мне не хотелось бы пропустить его приезд. Прошел почти год, как я не виделась с ним.

Очевидно, в голосе Марии прозвучала такая искренняя тоска, что Марго ей поверила.

– Конечно, езжайте! – воскликнула она. – Жаль, что причина столь срочного отъезда так печальна. Не могу представить, что я чувствовала бы, если бы моего ребенка отлучили от меня.

Голос леди Марго дрожал – словно она отчетливо представила себя на месте Марии. Однако Мария не верила, что подобное можно представить, не пережив самой. Впрочем, даже своим врагам она не стала бы желать такого.

– Мария, ты же еще не стара, – продолжала Марго. – Ты не думала о том, чтобы завести еще одного ребенка?

Унылая боль в груди Марии усилилась. Даже если это и спасло бы ее от тоски, цена такого решения была бы слишком высока. Потому что цена – ее независимость.

– Тяжело тебе будет без хорошего мужа, – закончила свою мысль Маргарет.