Создатель героев

Это был не столько корабль, сколько драгоценный ларец, наполненный брильянтами высшего общества, а потому его таинственное исчезновение станет величайший трагедией и поводом для множества конспирологических теорий.

В итоге тайну раскроют только много лет спустя, когда отряд великих воинов и авантюристов высадится на Запретный остров (уже после смерти Кракена в грандиозной морской битве, в которой применят оружие древних) и обнаружит изъеденное шильдо с названием корабля…

Хм…

Сойдёт.

Книжка требовала сделать героя с Региональной репутацией — Серый архипелаг определённо представлял собой великий регион, и человек, который спасёт Патриарха одной из Великих семей из лап (щупалец) ужасного монстра, теоретически должен приблизиться к тому, чтобы стать местным героем.

После этого Михаил проверил маршрут Изольды и обнаружил, что в ближайшее время последняя действительно должна была сделать остановку в Газайне, чтобы пополнить припасы и забрать местную элиту, которая тоже собиралась на саммит.

Теперь ему просто нужно было как-нибудь протащить на борт Маргариту.

Сперва Михаил придумал радикальное решение: отправиться туда самостоятельно в образе М. Х. и взять её как своего телохранителя. Затем, однако, он прикинул и понял, что это мало того, что будет страшная морока, ибо целую неделю ему придётся торчать на корабле, отвечая на вопросы и притворяясь загадочным визитёром с Западного побережья, а по прибытию на остров у него и вовсе будут связаны руки, так М. Х., вероятно, просто не пустят.

Да, он был богатым, но при этом неизвестным иностранцем. Федерация уважала деньги, но ещё больше — твоё происхождение. Если бы каждый встречный миллиардер мог претендовать на место в высшем обществе, едва ли Великие семьи так долго сохраняли бы свою власть.

Что же ему делать? Пропихнуть Маргариту в качестве матроса? Поздно, да и Изольда была не из тех судов, на которые набирали команду с улицы. Пробраться на корабль тайно? Глупость, это невозможно. Тогда…

Михаил щёлкнул пальцами.

Тогда ему просто нужно найти…

Глава 66 Людвиг Принцип

Людвиг Принцип был единственным сыном и наследником своего рода, и потому теперь, когда последний находился в состоянии упадка, именно на его плечи легла обязанность представлять семью на Генеральном саммите, к великому негодованию этого аристократичного молодого человека.

Принципы были дворянами, но низшими. Им принадлежал «приходящий» дворянский титул, который обеспечивал право голоса и прочие привилегии, но который при этом, в отличие от «вековечного» дворянства Великих семей, можно было потерять.

Собственно, было несколько путей, прокатившись которыми дворянин мог превратиться в обыкновенную челядь: совершить страшное преступление, вроде предательства Федерации, оскорбить представителя одной из Великих семей, или, самый унизительный, продемонстрировать несостоятельность в управлении своих земель и загнать себя в непроглядную долговую бездну…

Два года тому назад золотая шахта, которая на протяжении многих поколений подпитывала казну семейства Принцип, иссякла. В те времена Патриархом и Маркизом был дядя Людвига, человек весёлый и своенравный, который совершенно не заботился о будущих поколениях и пропивал семейное богатство; когда деньги на кутёж закончились, он продолжил невозмутимо набирать долги, затем займы, а когда банки перестали их ему выдавать — без лишних слов взял и утопился.

Титул наследовал отец Людвига и побледнел от страха, когда понял, в каком плачевном состоянии находились семейные финансы. Он попытался найти новый источник дохода, для чего собирался создать несколько плантаций, благо, климат на их территориях был подходящим, но затем оказалось, что даже на это у них не было денег и ни один ростовщик не желал иметь с ними дело (вернее сказать, все они уже имели с ними дела, и каждому из них семья Принцип задолжала круглую сумму).

«Приходящее» дворянства может очень просто стать «уходящим»; если Принципам придётся объявить банкротство, они станут простыми людьми. В отчаянии отец Людвиг нашёл лишь один выход: просить займ у федерального правительства на Генеральном саммите. Именно это и нужно было сделать Людвигу — опуститься на колени и вымаливать деньги.

Разумеется, девятнадцатилетний горделивый юноша не испытывал ни малейшего энтузиазма по поводу своей миссии.

Сам он предпочёл бы, чтобы его отец отправился самостоятельно, но последнему нужно было решать финансовые вопросы у себя дома: задабривать ростовщиков и раздаривать им вина из семейного погреба. Положение было настолько отчаянным, что семье пришлось распустить всю прислугу кроме рабов, и теперь старик самостоятельно разбирал бумаги. Более того, изначально Людвиг должен был сесть на «Изольду» в полном одиночестве, что было совершенно унизительно, ибо всех остальных дворян сопровождала многолюдная свита, однако несколько дней тому назад всё удивительным образом переменилось.

С ними связался «спонсор».

В их поместье, теперь почти безлюдное и зарастающее паутиной, прибыл посыльный от некого господина М. Х., который предложил погасить определённую долю их долгов при условии, что они обещали соблюсти несколько… достаточно странных условий. Отец Людвига был в восторге, когда получил это письмо, и добрый час перечитывал его, меряя шагом свой кабинет с большим окном с видом на некогда ухоженный, а теперь как будто ополоумевший (садовник тоже уволился) сад.

Людвиг, однако, был настроен более скептически.

С его точки зрения всё это было предельно подозрительно.

Он расспросил знакомых и друзей и узнал, что таинственный М. Х. был необычайно богатым меценатом, который прибыл с отдалённого и загадочного Западного побережья. Зачем такому человеку спонсировать их семью? Если ему нужны были связи в дворянских кругах, он запросто мог выбрать намного более состоятельных и влиятельных кандидатов, учитывая его капитал, про который уже ходили легенды (некоторые и вовсе говорили, что видели у него лазурные монеты; Людвиг этому, разумеется, не верил, но тот факт, что М. Х. богат, был неоспорим).

Зачем же он выбрал их семью? Они и раньше были заурядными, а теперь и вовсе стояли на границе бедности.

Ответ мог быть только один.

Он выбрал их не вопреки, но потому что они были слабыми. Вероятно, размышлял Людвиг, когда сам прочитал письмо, М. Х. собирался превратить их в свои пешки. По этой же причине в его туманных требованиях было одно конкретное: чтобы Людвиг взял на саммит выбранного М. Х. «телохранителя».

Зачем телохранитель на корабле? Или на саммите, на котором будет самая суровая стража на всём архипелаге? Охранники могли понадобиться представителям Великих семей, но уж не как не сыну безымянного маркиза, титул которого напоминал воздушного змея с наполовину порванной ниточкой во время бури.