Создатель кошмаров

Удивительно, однако Феликса не трогали. Провожали заинтересованными взглядами, переговаривались, но даже не подходили. Чувствовали хищника, гораздо более опасного, чем они сами, быть может.

А над всей этой выгребной ямой, вдали, возвышались сверкающие небоскребы. Несколько алмазных шпилей.

— Сваатди — здравствуйте, — произнес Феликс, не глядя на меня. — Ла кхн — до свидания, кхо пкхун — спасибо. Чан май ау кхрап — я не хочу. Запомнил?

Я более-менее правильно повторил эти фразы. Учитель кивнул и остановился возле лавки, теряющейся за стеллажами с одеждой, ящиками, контейнерами с отбросами.

Распахнул дверь, широко переступил через порог и, чтобы не наклонять голову, отвел рукой полосу красной ткани, повешенную под притолокой. Я где-то читал, что это чрезвычайно невежливо в этом регионе — войти не поклонившись. Но Феликс держался так, словно по-другому и не мыслил свое поведение.

Я держался позади, жадно осматриваясь. Это была узкая комната, от пола до потолка забитая полками, на которых стояли склянки с какой-то травой, порошками, клубками скрученных стеблей и даже сушеными насекомыми, помятые коробки, металлические контейнеры, запчасти от компьютеров, платы в индивидуальных прозрачных упаковках, дешифраторы, детали видеосистем, контроллеры, диски с программами. И еще множество частей машин, названия которых я не знал.

Здесь очень сильно пахло ментолом, машинным маслом, жирным жареным утиным мясом и плесенью.

В углу сидел парень с длинными волосами, половина их была выкрашена красным, половина зеленым. Он отбивал ногой по полу монотонный ритм и качал головой. Обернулся на вошедших, и я увидел, что вместо глаз у него искусственные линзы. Два мутных бельма, в которых отражались тусклые блики. В уши вставлены втулки наушников.

Он отвернулся и уткнулся в экранчик планшета, который держал в негнущихся пальцах.

За прилавком, втиснутым между двух рядов полок, появился старик в замызганном халате. Его равнодушно-морщинистое лицо с узкими глазами, тонущими в тяжелых веках, расплылось в улыбке. Он поклонился, сложив руки лодочкой у груди, и произнес первое из тех слов, что я выучил:

— Сваатди… — а дальше последовал отрывистый набор звуков и междометий.

Феликс ответил, я тоже произнес сиамское приветствие, на которое старик отреагировал еще одним поклоном и разразился новой тирадой.

Мой учитель сказал еще что-то, указал на стойку за спиной продавца.

Тот поклонился еще ниже, на этот раз поднеся ладони не к груди, а ко лбу. Залепетал жалобно и нудно.

Феликс улыбнулся, протянул руку и как бы невзначай опустил ее на черную деревянную статуэтку жабы с монеткой во рту, стоящую на столе. Старик отшатнулся, склонился, едва не стукнувшись лбом о прилавок. И с удивительной прытью для его возраста метнулся в подсобку.

— Почему он так испугался? — спросил я тихо учителя.

— Понял, что я могу использовать против него эту вещь. — Феликс взвесил на ладони статуэтку.

— Он догадался, что ты сновидящий?! Но как?

— Вряд ли обычный человек будет покупать мощное снотворное, способное продержать человека во сне месяц.

— Месяц?!! Мы что, собираемся проспать так долго?

Феликс рассмеялся над моим изумлением.

— Если придется.

— Но зачем снотворное? Мы же сами можем управлять процессом сновидения и пребывать в нем сколько нужно.

— Да, если только ты сумеешь удержаться в нем. И тебя никто не выкинет оттуда. Или организм не начнет отключаться.

Феликс замолчал, потому что продавец вернулся и с поклоном подал ему довольно объемный сверток из грубой серой бумаги, перетянутый бечевкой. Судя по величине покупки, снотворного в нем было столько, что можно усыпить половину Баннгока.

Дэймос не взял пакет, кивком велев положить на прилавок, и отдал короткий приказ. Старик бережно опустил его на стол и принялся послушно распаковывать. Хотя мне показалось, он предпочел бы, чтобы мы ушли сразу, не рассматривая содержимое.

Я увидел плоскую коробку. Под прозрачной крышкой лежали шесть миниатюрных шприцев и столько же ампул с мутно-желтым содержимым.

Феликс взял контейнер и убрал во внутренний карман своего светлого пиджака. Продавец разорвал бумагу, демонстрируя еще один футляр, побольше. Открыл его. В аккуратных углублениях обнаружились два разобранных пистолета. Немного странной формы, но вполне узнаваемые. Вместо обойм к ним прилагалась батарея и крепление на предплечье. А у меня создалось впечатление, что, если пользоваться ими, надо предварительно ампутировать себе пару пальцев и вставить гибкие металлические щупы.

Учитель взял один, собрал несколькими скупыми движениями, оставив без внимания модификаторы, вставил батарею. Старик что-то умильно проблеял. Феликс усмехнулся, вскинул руку и направил дуло на парня, все так же притоптывающего ногой в такт неслышимой музыки. Продавец ухмыльнулся, демонстрируя две пластины металлических зубов. Его глаза утонули в веках, превращаясь в две щелки.

— Феликс! — воскликнул я, окончательно поверив, что он действительно собирается застрелить человека.

Дэймос, не обращая на меня внимания, нажал на спусковой крючок. Выстрела не было, но парень упал на пол, забился в конвульсиях и замер. Его глаза-линзы вытаращились, с отвисшей губы свесилась нитка слюны, брюки в паху потемнели, а на полу начала натекать лужа.

— Зачем? — спросил я с горечью.

— Должен же я проверить, как работает оружие, — невозмутимо отозвался он, поставил электрический пистолет на предохранитель и сунул ствол за ремень брюк, затем увидел выражение моего лица. — Успокойся, я его не убил. Всего лишь небольшой разряд.

— Угу, небольшой.

— Через пару часов очнется. — Учитель собрал второй пистолет и подал мне рукоятью вперед. — Можешь проверить свой на этом, — он кивнул на продавца, и улыбка тут же исчезла с лица старика.

— Нет, спасибо, — буркнул я, убирая свое оружие, оказавшееся неожиданно легким.

— Тогда пошли. — Феликс захлопнул крышку контейнера, снял его с прилавка и направился к выходу.

— Ты не заплатил, — напомнил я.

— И не собирался. — Он открыл дверь и вышел на улицу.

Улицы погрузились в темноту, подсвеченную желтыми и красными огнями.

По проезжей части проносились машины, облитые ночным светом. Громоздкие, громыхающие конструкции, длинные, стремительные, похожие на хищных рыб, маленькие полупрозрачные купола на колесах и сотни мотоциклов. Все они ревели, изрыгая клубы едких выхлопных газов.

Казалось, город бьется в горячечных конвульсиях и его дыхание с хрипом вырывается из железных легких.

— Феликс, и все-таки… это не хорошо. — Я все еще вспоминал инцидент в лавке.