Создатель Миров. Дилогия

Разумеется, вся эта буря чувств происходила внутри, в душе Нара. Снаружи морщинистый старик был непоколебим как статуя. Никто не мешал его тихому блаженству.

Рабы, которые управляли галерой, принадлежали к самой низшей касте великого города. У них были вырваны языки. Они не могли говорить. Эти жалкие существа общались жестами.

Поэтому Нара находился в полном одиночестве… Даже не так — он был наедине с природой. В таком состоянии время имеет свойство уходить на второй план. Нара бы и вовсе о нём позабыл, если бы не бортовой журнал, в котором он временами делал заметки о своём путешествие.

Ещё у мужчины была карта, в которой он помечал все острова, на которых ему пришлось побывать. Возле каждого из них была небольшая сноска, описывающая местную фауну.

Старик вдумчиво рассматривал эту карту, когда в дверцу его каюты постучали. Нара поднялся и вышел на палубу. Время было раннее. Раскалённое солнце только-только начинало подниматься из пучин.

Старец прошёлся к носу галеры и всмотрелся в горизонт.

Что-то там было… Береговая черта? Да, да это она, но было в ней что-то странное. Они побывали на доброй дюжине островов и все они были более или менее похожи друг на друга, особенно если смотреть на расстоянии.

Сперва все они возникают чёрной точкой на горизонте. Затем, постепенно, они становиться всё больше и всё ближе. Сейчас всё происходило иначе. Перед Нара появилась линия, которая простиралась от горизонта до горизонта. Что это такое? Сперва старик удивился; затем к нему пришло осознание: похоже, они нашли большую землю…

Глава 40 Нара в стране…

Впервые за время своего путешествия Нара увидел большую землю. Старика это одновременно заинтересовало и насторожило.

К этому времени его немного утомили маленькие острова. Они были красочными, но однообразными. Большая же земля сулила что-то новенькое.

Ещё это был повод закончить с путешествием по морю, которое любого могло утомить своей монотонностью, и сойти на сушу, где каждый пройденный шаг обещал какое-нибудь новое впечатление — будь то прекрасный пейзаж или диковинный зверь.

И всё же Нара был насторожен. Его настороженность состояла как бы из двух частей — разумной и чувственной. Первое не нужно даже объяснять; второе было неописуемо.

У Нара возникло странное ощущение, что с этой землёй было что-то не так.

Но что?

Как ни пытался старец, ему не удавалось назвать причину своего волнения.

Что ж, пусть. Страх его не остановит. Старик приказал спустить лодку и стал готовиться сойти на берег.

Вскоре его лодочка, пронзая нежные волны, катилась в сторону пляжа.

И снова эта неописуемая странность… По расчётам Нара, он должен был причалить через двадцать минут, но вот это время прошло, а берег стал ближе лишь на самую малость. Что же это такое? Неужели Нара ошибся? Не может быть… Или здесь слишком сильный отлив?..

Старик нахмурился.

Спустя ещё двадцать минут он всё-таки добрался до берега и выпрыгнул на песок. После этого старец осмотрелся и стал ещё более хмурым. Вокруг него простиралась пустыня, идущая как бы по наклонной вверх.

Насторожившись ещё сильнее, Нара поднял взгляд и увидел, что вдали, на горизонте, вырисовывались очертания огромной горы с плоской вершиной… Немного ниже проглядывалась зелёная растительность. Что это? Конец пустыни? Оазис?

Как удивительно, как странно…

Нара достал из лодки небольшую вязаную сумку и направился по направлению, где возвышалась гора. С неё наверняка открывался хороший вид. Можно было осмотреться, сориентироваться на местности и продумать дальнейший маршрут.

Старик отправился в дорогу, и снова, не прошло и пары минут, как на него нахлынуло это неописуемое… Ощущение. Что же происходит? Он прошёл уже добрую тысячу шагов, а гора не приблизилась ни на йоту. Даже зелёная черта на горизонте оставалась недостижимой.

Понимая, что здесь что-то не так, Нара остановился и задумался. Самые невероятные предположения возникали у него в голове, как вдруг все они разом испарились, зрачки старика расширились, его длинные уши дёрнулись, и Нара резко повернулся налево. Там что-то шумело, шум становился всё громче, оно приближалось.

Нара увидел зверя. Огромное создание, закованное в красных хитин, под которым содрогалась земля. Вот оно: всё ближе и ближе…

Нара выхватил из своей сумки длинный серебристый рук, поместил в него стрелу, натянул…

Выстрел!

Луч света вонзился в хитин и свалил зверя на землю.

После этого Нара выпустил ещё три стрелы. Убедившись, что зверь точно мёртв, старик приблизился к нему и стал рассматривать. Увиденное настолько поразило Нара, что он аж моргнул.

Это был краб! Самый настоящий краб! Но не обычный краб, а краб с половину человеческого роста. Что за монстр! Что за великан! Нара притронулся к нему своей морщинистой рукой, и тут, словно с небес, к нему пришло озарение.

Он повернулся бросился бежать в сторону леса. Сто метров, двести, триста. Несмотря на свой внушительный возраст, Нара был быстрее гепарда.

Примчавшись на место, он поднял взгляд в небеса. На его лицо упала высокая и широкая тень. Перед ним возвышалось дерево, пальма. Самая обыкновенная пальма, но с одной особенностью — она была вышиной в пятнадцать метров!

И шириной в три!

Причём это было не единственное гигантское дерево. Они были повсюду. Перед Нара простиралась джунгли, на фоне которых сам старик казался лилипутом. Когда дунул ветер, огромные зелёные листья зашумели с оглушающим грохот.

Нара услышал страшное чавканье, повернулся и увидел на вершине одной из пальм обезьяну, поедавшую банан. Это было чудовищно, ростом как три эльфа. Она обратила на старика взор своих глаз, алых, как сама ярость…

У Нара захватило дыхание…

По крайне мере Александр, наблюдавший за всем со стороны, с вышины птичьего полёта, надеялся, что у него захватило дыхание. Потому что сам мужчина считал своё творение очень даже занимательным. Оно не было оригинальным, отнюдь, он всё украл у Свифта, — и всё же не просто так говорят, что кража — это тоже искусство.

Прямо посреди своего первого мира, который обещал быть традиционным фэнтези, с эльфами, гномами, магами и драконами, — половину из этого Александр ещё не мог создать из-за ограничений пластины, — мужчина поместил остров (почти континент по размерам), где всё было гигантским. Это было сочетание устоявшегося фэнтези с фэнтези особым, экспериментальным, периода зарождения жанра, когда для него даже не придумали названия.

Со стороны Александра это было простое решение, но в его простоте мужчина видел определённый шарм.