Создавая будущее

Погода на улице замечательная, совсем не соответствующая моему настроению. Джимми, думаю я, выходя из машины и обходя её. Сигнал о том, что пришло новое сообщение, доходит до меня снова. Закатив глаза, я тянусь к внутреннему карману своего пид…

– Ой, чёрт подери! Простите меня, пожалуйста!- Запах кофе распространяется из бумажного стаканчика девушки, облившей им меня только что.

Она облила меня кофе, вашу мать!

– Какого хрена?!! – рычу, оттягивая мокрую ткань рубашки от себя.

Она пытается помочь мне. Я сбрасываю её руки.

– Простите,- лепечет она слишком милым голосом.- Я, правда, не хотела этого.

На её лице написано раскаяние. Чёрным по белому. Но это не отменяет того факта, что руки у неё растут не из того места, откуда надо.

– Эту рубашку мне мать подарила,- ору я, впиваясь в девушку взглядом.

Она испуганно смотрит на меня, и я задаюсь вопросом, голубые у неё глаза или зелёные. Сначала это действительно непонятно. Когда она наклоняет голову и лучи света освещают её лицо, кажется, будто зелёные. А, когда мы снова, будто, оказываемся в тени – голубые.

– Я вам куплю такую же,- отвечает эта дурочка уже рассерженным тоном.

Сейчас она больше не робкая. Я не могу понять, нравится мне это, или нет.

Ты не о том думаешь, Алекс.

– Могу вам дать немного денег, чтобы в ближайшем бутике, вы купили себе новую,- произносит нарочито медленно, ухмыляясь, словно стерва.

Сучка!

– Я могу купить целый магазин мужской одежды!- неожиданно даже для самого себя, я кричу.- Говорю это на случай, если вы решили, что я скуп и циничен.

– Ну, так ведь и выходит.- Невозмутимо она складывает руки на груди, прежде выбросив стаканчик в урну для мусора, стоящую около нас.

– Туда можно бросать только пластик,- говорю я спокойнее.

Провожу рукой по растрёпанным волосам.

На вид этой девчонке не больше двадцати двух. Она красивая.

– Всё равно,- поводит равнодушно плечом.

Обернувшись, девушка уходит. Я смотрю ей вслед. Мне больше не хочется орать на неё. Хоть я и взбешён. Моя одежда испорчена и я зол на неё невероятно. Но, чёрт возьми, её походка лишает всякого разума.

И это злит меня ещё больше.

Глава 14

Адель

В детстве, когда я была расстроена чем-то, мама давала мне клубничное варенье. И как бы сильно меня что-то не печалило, вкусное лакомство помогало справиться со всем. Так я перестала думать о соседской собаке, которая попала под машину, о мёртвых голубях на улице, о президенте страны, который, как оказалось, никогда не станет моим мужем…Это девочка из соседнего дома, Люси, сказала.

Так вот, чтобы не произошло у нас с мамой, я так хочу сильно попасть в её объятия сейчас. Чтобы она узнала, что происходит с дочерью в этот момент. И, возможно, клубничное варенье, которое она делает сама, помогло бы забыть этот ужасный день.

Говард не упускает возможность, каждый раз, проходя возле меня, пинать кровать, на которой я сижу. Ему не нравится то, что я плачу. А я не могу этого не делать. Он отобрал мой телефон, не ответил ни на один звонок. А теперь и вовсе его отключил. Сколько кошмарных вещей он сказал про Алекса. И про то, как бы он хотел разделаться с ним…

Мужчина, в конечном итоге, останавливается и, придвинув к себе стул, седлает его.

– А мы могли бы быть счастливы, Адель.

Стараюсь не всхлипывать. Говард и так уже несколько раз ударил меня за это.

– Ты хоть представляешь, насколько мы могли бы быть счастливы, - продолжает,- если бы твоего ублюдка на свете не было.- Клянусь, я думаю, речь об Алексе.- Если бы он не родился…К примеру, можно было сделать аборт…

– Не смей говорить о моём сыне!- кричу в метре от Говарда.

На моё удивление он не встаёт, чтобы снова заткнуть мне рот. А просто смеётся, взмахивая руками.

– А то что? Что ты сделаешь? Думаю, когда мы поженимся, отдадим его бабуле, да? Или отдадим Алексу, пусть с ним и возвращается в Калифорнию.- Его улыбка походит на улыбку психа.

– С ума сошёл?- фыркаю я, вытирая слёзы.- Мы не поженимся.

Теперь Говард поднимается. Он отходит к дальнему шкафу, рыскает там недолго. Через полминуты на кровать падают фотографии. Их меньше десятка. На них Говард и какой-то парень, которого раньше я никогда не видела.

– Это - Томас,- говорит мужчина сипло, и я перевожу на него взгляд.- Томас – мой лучший друг. Он служил в Ираке, прежде два раза сидел в тюрьме. Во второй раз по мелочи…а в первый,- его голос понижается до шёпота,- за убийство своей пятилетней дочери.

Говард смеётся, как будто, он только что удачно пошутил. Я же съёживаюсь и бросаю все фотографии на пол. Он, кажется, не обращает на это внимания. Его голова откидывается назад. Он мычит, словно, что-то вспоминая, а потом, подняв указательный палец вверх радостно, подходит ко мне. Склоняется так низко, насколько это возможно. Я слышу шёпот:

– В парке Камелсбек Сара сейчас гуляет с Аароном.- От того, как Говард произносит имя моего сына, у меня всё внутри холодеет.- Я следил за ней долго. Ты знала, что я следил за нашей няней? Узнавал её привычки, где она обычно гуляет с этим гадёнышом, например.- Сжимаю кулаки. Сильно.- Так вот. Томас был снайпером в Ираке. Он может выстрелить в кого-то и сбежать так быстро, что и следов не останется. Убийцу никогда не найдут. Сейчас мой друг как раз случайно ошивается в парке Камелсбек.

Слёзы вновь принимаются течь из глаз. Я, резко вдохнув, подношу руки ко рту, когда понимаю, к чему Говард ведёт. Нет, нет, нет. Нет! Он этого не сделает.

– Мой телефон.- Берёт со стола мобильный, показывая его мне, пока весь мой мир рушится.- Один звонок, и Сара с Аароном умрут. Ты же этого не хочешь, правда?

– Боже мой,- принимаюсь я реветь.- Какой же ты конченный ублюдок! Ты просто сволочь!

Встаю с кровати, чтобы наброситься на него, но у Говарда сил больше. Он швыряет меня обратно. Ненавижу его!

– Как полагаю,- спокойно говорит он дальше, как ни в чём не бывало,- ты больше переживаешь за сына? – Уголки его губ понимающе опускаются вниз, и он пожимает плечами.- Конечно, ведь, какую бы симпатию и благодарность ты не испытывала к Саре, ребёнок остаётся ребёнком.