Сознавайтесь, Флетч!

Хорошо сшитый коричневый костюм-тройка из твида. Широченные грудь и плечи. Густые вьющиеся каштановые волосы. А между волосами и плечами крошечное ангельское личико то ли восьмилетнего ребенка, то ли карлика. Даже с шапкой волос голова казалась непропорционально маленькой, этакой пусковой кнопкой на громаде мощной машины. И глаза необычного зеленого оттенка. Такой цвет можно увидеть разве что на мокром после дождя весеннем лугу, сверкающем под прорвавшимися сквозь облака солнечными лучами.

На правой штанине темнели пятнышки засохшей крови.

— Приношу извинения за мои брюки. Мы только что с другого вызова. Убийца орудовал топором.

Голос мягкий, нежный, несоответствующий столь мощной грудной клетке.

— Вы — ирландский коп [2] , — Флетч встал.

— Именно так, — подтвердил Флинн.

— Я не имел в виду ничего обидного.

— Я понимаю.

Мужчины сочли возможным обойтись без рукопожатий.

Флинн шагнул вперед, освобождая дверной проем. Из-за его спины возник еще один полицейский в штатском, моложе и ниже ростом, с блокнотом и шариковой ручкой в руках. В дешевых, но безупречно чистых костюме и рубашке. А его ботинки, несмотря на слякоть на улице, блестели, словно он начистил их, войдя в подъезд.

2

Прозвище полицейских в США. На северо-востоке США многие полицейские ирландского происхождения.

— Это Гроувер, — пояснил Флинн. — Начальство не доверяет мне парковку служебной машины.

Флинн занял свободное кресло. Флетч тоже сел.

Часы показывали десять двадцать шесть.

Все это время Флетч провел в кабинете. Компанию ему составил молодой патрульный, изо всех сил старавшийся не смотреть на него. По остальным комнатам квартиры бродили другие полицейские, в форме и в штатском. Возможно, и репортеры, отметил Флетч про себя. До него доносились приглушенные голоса, но слов он разобрать не мог. Через открытую дверь до кабинета долетали отсветы вспышек: фотографы работали как в гостиной, так и в спальнях.

Прибыли санитары, пронесли свернутые носилки через прихожую, держа курс на гостиную.

— Вас не затруднит закрыть дверь, Гроувер? И устраивайтесь за столом. Мы обязаны не упустить ни единого слова из того, что скажет нам этот джентльмен в сшитом в Англии костюме.

Патрульный вышел, и Гроувер закрыл дверь.

— Вам зачитали ваши права? — осведомился Флинн.

— Первый же фараон, вошедший в квартиру.

— Фараон, значит?

— Фараон, — подтвердил Флетч.

— Позвольте все-таки спросить, не желаете ли вы, чтобы допрос мы вели в присутствии вашего адвоката?

— Думаю, мне он не понадобится.

— Чем вы ее ударили?

На лице Флетча, в его глазах отразилось изумление. Он промолчал.

— Ладно, — Флинн уселся поудобнее. — Ваша фамилия Флетчер?

— Питер Флетчер.

— А кто такой Коннорс?

— Владелец этой квартиры. Я получил ее по обмену. Он сейчас в Италии.

Флинн наклонился вперед.

— Насколько я понимаю, в данный момент вы не намерены сознаться в совершении этого преступления?

— Я вообще не намерен сознаваться в совершении этого преступления.

— Почему нет?

— Потому что я его не совершал.

— Этот мужчина говорит, что не убивал, Гроувер. Вы записали?

— Сидя здесь, я думал о том, что вам скажу.

— Я в этом не сомневаюсь, — массивные руки легли на подлокотники. — Хорошо, мистер Флетчер. Так с чего вы решили начать?

Зеленые глаза уперлись в лицо Флетча.

— Сегодня днем я прибыл из Рима. Сразу приехал в эту квартиру. Переоделся и пошел обедать. Вернулся и нашел тело.

— Каков денди, а, Гроувер? Давайте посмотрим, правильно ли я вас понял, мистер Флетчер. Итак, вы прилетели в незнакомый город, вошли в полученную по обмену квартиру и в первый же вечер нашли в ней великолепную обнаженную женщину, никогда ранее не виденную вами, которую кто-то убил на ковре в гостиной. Так?

— Да.

— Что ж, не сильно мы продвинулись. Надеюсь, вы записали каждое слово, Гроувер, хотя их было и немного?

— Я рассчитывал, что краткость позволит нам всем побыстрее лечь спать.

— Он говорит, лечь спать. Перед вами, Гроувер, чело век, у которого выдался трудный день. Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

— Валяйте, — кивнул Флетч.

Флинн глянул на часы.

— За шестнадцать лет семейной жизни у меня выработалась привычка приезжать домой к двум часам ночи. Аккурат к этому времени жена подогревает мне ужин. Так что поговорить мы успеем, — он скосился на бокал шотландского с водой, который Гроувер передвинул на край стола. — Во-первых, я должен спросить, сколько вы выпили сегодня вечером?

— Лишь то, что убыло из этого бокала, инспектор. Унцию виски? Меньше? Неужели в Бостоне есть инспекторы?

— Только один. Я.

— Это печально.

— Я бы сказал, вы попали в самую точку. И я, да и Гроувер тоже, сожалеем о том, что во всем Бостоне только один человек достоин звания инспектора. Но мы говорили не о бостонской полиции, а о спиртном. Сколько вы выпили за обедом?

— Полбутылки вина.

— Рад, что вы ведете точный подсчет. А до обеда вы ничего не пили?

— Ничего.

— И вы хотите сказать, что ничего не пили, пока летели над Средиземным морем и бескрайним океаном? Вода, вода, кругом вода…

— Вскоре после взлета я выпил чашечку кофе. И стакан прохладительного напитка за ленчем.

— Вы путешествовали первым классом?

— Да.

— Я слышал, в первом классе спиртное дают бесплатно и без ограничений.

— Я ничего не пил ни во время полета, ни перед посадкой. Не пил ни в аэропорту Бостона, ни в квартире. Выпил вина в ресторане и полбокала виски с водой, ожидая вас.

— Гроувер, если вам не трудно, отметьте, что, по моему разумению, мистер Флетчер совершенно трезв.

— Не хотите ли выпить, инспектор? — предложил Флетч.

— О нет. Я не пью виски. Однажды выпил, студентом в Дублине, так на следующее утро у меня чуть не раскололась голова. С тех пор не притрагиваюсь к этому зелью. Дело в том, что подобные преступления чаще совершаются теми, кто как следует накачался.

— Возможно, и на этот раз, найдя убийцу, вы выясните, что он убил женщину, выпив куда больше, чем я.

— Вы женаты, мистер Флетчер?

— Я обручен.

— И намерены жениться?

— Совершенно верно.

— И кто же та дама, счастье которой поставлено сейчас под угрозу?

— Энди.

— Позвольте мне догадаться самому. Записывайте, Гроувер. Эндрю.

— Анджела. Анджела ди Грасси. Она в Италии.

— И она в Италии, Гроувер. Все в Италии, кроме того, кто только что прилетел оттуда. Она не прилетела лишь потому, что не любит бостонскую погоду?

— Нет, ее задержали неустроенные семейные дела.