Созвездие эректуса

— А что еще? — спросил Соарош.

— Я уже сказал про хабилисов, недочеловеков. Но генная модификация может породить и сверхчеловеков, превосходящих по интеллекту обычного человека так же, как обычный человек превосходит хабилиса. Тогда все обычные люди станут для них скотом.

— Идея понятна, и какой вывод?

— Вывод? — переспросил репортер, — Вывод очевиден, он в библии. Бог создал людей и животных так, что между ними есть широкая моральная пропасть. Благодаря этому, мы можем бороться с соблазном бесчеловечности. Не надо подходить к краю пропасти.

— Вы все сказали? — уточнил координатор.

— Да.

— Отлично. Тогда я отвечу.

Соарош встал с места и задумчиво прошелся взад-вперед перед репортерами. Потом резко остановился и начал говорить.

— Сотни раз в истории некие этнические или социальные группы приравнивались к скоту. Но нет ни одного случая, когда это делалось бы на базе объективных научных данных. Когда оффи видели выгоду в подобном приравнивании, они объявляли это очевидной истиной. Понадобились рабы — скотами объявлены негры. Понадобились американские территории — скотами объявлены жившие там индейцы. Понадобилась тихоокеанская акватория — скотами объявлены жившие там гавайцы. В середине прошлого века скотами были объявлены все негерманцы в Европе и все неяпонцы в Азии. Вы ссылались на бога библии, создавшего пропасть между людьми и животными. Но раньше церковь, ссылаясь на него же, учила, что душа есть только у белых европейцев, а у цветных нет души, они скот. 150 лет назад в южных штатах негр мог быть только батраком на плантации или домашней прислугой. Белый мог воспитывать своих негров плеткой. Межрасовые браки были преступлением, — координатор сделал паузу и с нажимом произнес, — Между белыми и цветными бог создал пропасть и не надо подходить к ее краю, так вы сказали?

— Да, — не задумываясь, ответил репортер, — То есть, нет, я же…

Его сбивчивые объяснения заглушил дружный хохот из сектора «желтой прессы».

— Древний психологический прием, — шепнула Санди на ухо Акеле, — я тоже так могу.

— Классно, — шепнул тот, — Научишь потом?

Тем временем, Соарош сделал энергичное движение ладонью, будто отталкивал в сторону стоящее перед ним препятствие. Смех почти мгновенно прекратился.

— Видите, как антинаучное мировоззрение опускает людей до скотского уровня? А только что представитель консервативной прессы пытался обвинить в этом науку. Консерваторы это реликты темного средневековья. Они строят свою пропаганду на демонизации науки. Вот, говорится: наука создаст расу тупых зверолюдей, чтобы дешево эксплуатировать их. Где логика? Зачем создавать, если в мире уже есть миллиард людей, живущих менее, чем на 1 доллар в день? Дешевле некуда, бери и эксплуатируй. Но прогрессивному обществу такие работники и даром не нужны, а нужны другие: технически грамотные, способные развивать технологии и развиваться самим. Это уровень хорошего колледжа или 3 курсов института. А консерваторы тут как тут, с новой страшилкой про сверхлюдей. Говорится: в погоне за прогрессом наука создаст расу интеллектуалов, а обычных людей опустит до уровня скота. Требования к знаниям работника возрастают, и куда податься людям с невысоким интеллектом? По статистике American Psychological Association, у четверти людей не хватает интеллекта для усвоения курса полной средней школы, не говоря уж о колледже или институте. А если программа усложнится? Что, испугались?

Мелло Соарош обвел репортеров слегка насмешливым взглядом.

— Честно? — спросила Келли.

— Разумеется, честно, — подтвердил координатор.

— Говно эта статистика, — брякнула она, — Знаете, мистер, у нас в Техасе говорят: может лошадь хромая, а может ковбой хреновый. Надо еще посмотреть, как в тех школах учат.

— Так. А если конкретнее?

— Конкретнее? Легко! Был один парень по кличке Крак, который не мог выучить таблицу умножения, а в слове из 4 букв делал 5 ошибок. Он еле-еле закончил начальную школу, но зато в 3 минуты подламывал тачку с какой угодно сигнализацией. Он просто чувствовал, как там все устроено. Сгореть мне на месте, если это не талант.

— Интересный пример, — сказал Мелло, — Похоже на фильм «Rain Man», не так ли?

— Нет. Парень в фильме был полный дебил, хоть и угадывал фишки в казино, а Крак был нормальный, просто не умел обращаться с буквами и цифрами. Черт его знает, почему. Я думаю, что если бы в школе учили как-то иначе… Вы понимаете?

— Понимаю, — координатор кивнул, — И я о том же. Психологи изучали способность людей к программе, построенной по исторически сложившемуся стандарту. А может, проблема в стандарте, а не в интеллекте школьников? Недавно считалось, что обезьяны не способны к интеллектуальной деятельности, а сегодня лабораторные бонобо и шимпанзе общаются с людьми в пределах разговорника из 200 слов, и пользуются компьютерами. В частности, они могут выполнять функции операторов дистанционного управления роботами.

Репортер «The Word Network», наконец, улучил момент, чтобы вставил свое слово:

— Обратите внимание! Министр Соарош сравнил слаборазвитых людей к шимпанзе! Это первый шаг. А дальше таких людей лишат всех прав. Какие права у шимпанзе?

Координатор улыбнулся:

— Отвечаю. В Хартии сказано: «работодатель не может нанять работника на условиях, не обеспечивающих тому социально-необходимый уровень благ». 4 года назад суд округа Вануату рассмотрел дело партнерства «Playa Artificial», использовавшего обезьян бонобо, как операторов подводных работ. Суд установил: эта работа требует сознательной оценки ситуаций, то есть, это труд, а не просто усилия рабочего скота. Итог: штраф 11 миллионов фунтов и приказ о гуманизации труда, развития и отдыха. Верховный суд подтвердил это решение и указал: «любое существо, выполняющее человеческие функции в обществе, обладает и социальными правами, которые Хартия связывает с такими функциями». Этот случай иллюстрирует разницу между консерватизмом и прогрессорством. Консерватизм это пирамида, она старается запихнуть побольше кирпичей в грязь, на которой стоит. Прогрессорство это дерево, оно стремится протянуть побольше зеленых ветвей к свету, которым питается. Консервативный режим не только интеллект обезьяны не замечает, но и интеллект большинства людей подавляет дрессировкой. При консерватизме развитие интеллекта у большинства грозит опрокинуть пирамиду. А в прогрессивном обществе даже интеллект обезьяны востребован, а уж интеллект любого человека и подавно. Тут каждая интеллектуальная единица это источник богатства нынешнего и последующих поколений. Как известно, пирамиды со временем рассыпаются, а деревья растут.

— То, что вы строите, — сказал репортер, — похоже не на дерево, а на Вавилонскую башню. Этак, скоро ваши женщины начнут выходить замуж за орангутанов.

— Вавилонская башня? — переспросил Соарош, — Башня высотой до небес? Это неплохой символ, как мне кажется. Что же касается второго тезиса… Мисс Клай, как на ваш взгляд, женщина может выйти замуж за орангутана?

— Ну, даже не знаю, — сказала она, — По-моему, это, все-таки, перебор. Все равно, что выйти замуж за белого баптиста из Джорджии.

В этот раз координатор даже не пытался остановить хохот, свист и хлопки в ладоши среди прессы, так что австралийской журналистке с «WIN Television» пришлось ждать минуты три, прежде чем она смогла задать вопрос.

— Я обращаюсь к организаторам встречи. Раз уже прозвучали слова о смешанных браках, скажите, как бы вы восприняли решение вашей дочери, племянницы или младшей сестры, выйти замуж за эректуса?

— Пожалуй, я отвечу первым, — сказал док Рау, — Мне проще всех, поскольку у меня пятеро детей из них три относительно взрослых дочери, плюс одна внучка. Она еще маленькая, и я начну именно с нее. Среди моих предков были испанцы, ацтеки, африканские банту и островитяне-утафоа. Среди предков ее бабушки были китайцы и филиппинцы. Это по материнской линии. По отцовской линии, насколько я знаю, маори, малайцы-даяки и британцы. Как вы думаете, будет меня волновать раса ее будущего мужа или бойфренда?

— Но ведь эректус это не другая раса, а другой вид, — заметила австралийка.

— Да бросьте вы, — док Рау махнул рукой, — начиная с Homo ergaster, ближайшего общего предка эректуса и современного сапиенса, деление внутри рода Homo на виды и расы становится условностью, которая имеет только академическое значение. Одни ученые считают, что эти линии разделились, а другие — что они смешались, и Homo antecessor, потомок эректуса, живший 800 тысяч лет назад, был среди предков неандертальцев и кроманьонцев. Здесь примерно та же история, что с собакой, волком и шакалом, которые свободно скрещиваются внутри рода canis, хотя их линии разошлись 300 тысяч лет назад. Среди аборигенов Тасмании, Новой Каледонии и долины Балием на Новой Гвинее, есть антропологические типы, которые ближе к эректусу, чем к вам, мэм.

— Доктор Риано, на мой взгляд, слишком углубился в биологический аспект, — заметил Соарош, — а вопрос вообще-то социологический. Его придумали полвека назад в США в качестве теста на скрытый расизм. Там доля межрасовых браков менее 10 процентов и этот вопрос имеет смысл. Но в Меганезиии… Понимаете, я, например, не знаю, из какой расы моя жена, и не уверен, что она сама это знает. Другое дело, страны, где у разных рас разная культура. Проблема не в другом цвете кожи, а в несовместимом образе жизни.

— Но это неизбежно, — возразила журналистка, — Люди разных рас объективно отличаются друг от друга, значит и культура отличается. Унификация культуры, проводимая в вашей стране, противоестественна. Известно, чем закончился такой опыт в Советской России, где комми пытались сделать одну общую советскую культуру для всех рас Евразии.

Координатор улыбнулся и, шутя, погрозил ей пальцем.

— Идея, что нельзя делить культуру по куcкам между расовыми общинами была правильна. Ошибка комми в другом: они, подобно религиозным ортодокам, считали культуру сводом правил для дрессировки людей. Мы эту ошибку не повторили. В Великой Хартии сказано: