Созвездие Ворона

Татьяна зажгла ночник у постели — маячок, ведущий к тихой уютной пристани.

— У меня такое впечатление, — продолжил он, — что господин Берч в любой момент может ворваться к нам в спальню. «Руки за голову, у вас есть право не отвечать на вопросы, если вы не сможете оплатить адвоката, он будет предоставлен вам бесплатно».

— Прекрати, не так страшен черт, как его малюют!

— Ты уверена? — спросил он серьезно. — Насчет черта?

Татьяна замолчала.

— Какая гроза! — сказал Нил, озираясь на окно, покрытое крупными каплями дождя. — И что самое удивительное, прогноз-то был самый благоприятный! Это наш гость наколдовал, не иначе…

— Не может быть! — притворно всплеснула руками Татьяна. — Такой приятный человек! — И продолжила уже серьезно: — Ты же не предлагаешь сбросить его со скалы в бурное море?

— Нет, это будет как-то странно выглядеть. Хотя, по большому счету, именно этого он и заслужил.

— Но тем не менее, он прав, с его помощью нам удастся окончательно разделить Орден, — сказала она.

— Разделить и властвовать?

— Ну уж нет, — рассмеялась она, обнимая его за шею, — навластвовалась всласть! Как бы выбраться из всего этого теперь?

— Королева бросает трон и уходит жить в бедную хижину трубадура!

— Не юродствуй! Ты не бедный трубадур, а Занаду — не хижина. Главное сейчас — суметь оставить трон и остаться при этом с головой на плечах, а, как тебе известно, в Ордене такие штучки до сих пор не проходили… Но, надеюсь, мне это удастся. Не без помощи господина Берча.

— Как он узнал? — спросил Нил.

— Я весь вечер думала об этом! — призналась Татьяна. — Наверняка, у него свои люди в окружении Блитса и Цореса. Это вполне может быть. Хэмфри Ли Берч оказался совсем не так прост, как мы думали до сих пор… Собственно, то, что он владеет информацией — неудивительно. Питер говорил, что Берч проявлял интерес к его расследованию и очевидно не из стремления найти и наказать убийцу. Удивительно то, что он решился использовать полученные сведения подобным образом!

— А ты не думаешь, что Питер мог… — Нил осмелился высказать, наконец, давно вертевшееся на языке предположение и замер, не зная, как она отреагирует. Татьяна знала, что он ревнует ее к отбывшему Питеру Дубойсу. Кто бы не ревновал на его месте?

— Да, — согласилась она неожиданно легко. — И это возможно, Нил!..

К утру тучи рассеялись, гроза ушла к побережью.

Берч вышел к завтраку, он выглядел бодрым и отдохнувшим.

— Как вы спали? — поинтересовался Цорес завистливым тоном.

— Спасибо, превосходно! — сказал Берч.

— А я лично спал препаршиво, — сказал Джо, — снились крысы. Интересно, к чему бы это?

— Думаю, вам следует быть осторожнее! — сказала Захаржевская. — Крысы — твари незаметные, но могут доставить неприятности, если на них вовремя не обратить внимания…

— Это из области зоологии или скорее дезинфекции, — парировал Цорес, — а не разгадывания снов.

— Я давно не вижу снов! — сказал Берч. — Очень давно!

На его лице до отъезда была спокойная уверенная улыбка человека, который нашел что-то, что искал очень давно. Американская такая улыбочка, но Татьяну Захаржевскую она не раздражала. Б Берче была какая-то загадка, которая не поддавалась определению Пока не поддавалась. Одно Татьяна знала точно — с этим человеком ей еще придется не раз встретиться.

Часть первая. Перемена участи (Зима-весна, 1997)

Глава 1. Аризона

(1)

Тропические рыбки, сменившие акулу-людоеда в океанариуме административного корпуса Ред-Рока, вселяли надежду и на другие благоприятные перемены, и когда Павел, толкнув белую, с позолотой, дверь, шагнул в просторный кабинет главного администратора и вместо нового, свежего лица увидел розовую пластмассовую харю Джона Слайвера, на его собственном лице отразилось разочарование.

Слайвер поспешно поднялся с кресла и с улыбкой засеменил навстречу Павлу.

— Доктор Розен, доктор Розен…

— С повышением, мистер Слайвер, — сдержанно сказал Павел, пожимая протянутую руку. Прежде Джон Слайвер был замом главного и занимал куда более скромный соседний кабинет.

— Ну, что вы, док, я в этом кабинете временно, всего лишь временно. Новый шеф, мистер Дубойс, прибудет, надо полагать, после Рождества… Присаживайтесь, прошу вас.

— Благодарю.

— Ах, Рождество, Рождество… — Слайвер мечтательно закатил глазки. — Ужин у камина, свечи, индейка, чулочки над детскими кроватками … Знаете, док, я ведь родом из Нью-Гемпшира. Вот где, скажу и вам, настоящее Рождество. Островерхие ели, все припорошенные снегом, скрип полозьев — кажется, то и впрямь старый Сайта спешит на своих оленях с подарками… Не то что в этой чертовой пустыне с кактусами вместо елок. А у вас в Калифорнии бывает снег?

— Не припомню такого…

И зачем его вызвал этот толсторожий болван? Не о снеге же разглагольствовать, в самом деле?!

— Да, Рождество в кругу семьи — это те самые блаженные мгновения, когда близкие изливают друг на друга тепло своих сердец, и ты понимаешь, что ты не один на этом свете…

— А ты часом не садист, проповедник хренов? — пробормотал Павел по-русски.

— Вы что-то сказали, док?

— Так, пустяки… Не могу с вами не согласиться, мистер Слайвер.

— Друзья зовут меня Джек. — Слайвер широко улыбнулся, блеснув голубоватым фарфором. — А вам, док, тоже поди мечтается, эдак вот — с женушкой, с детишками, рядышком с нарядной елочкой… или что там у вас? Секвойи?

Павел громко скрипнул зубами.

— Да, да, я понимаю… Хоть до Рождества еще и осталась неделька, позвольте уж сейчас… — Слайвер достал из ящика стола желтый, официального вида конверт и пододвинул к Павлу. — Ознакомьтесь, доктор Розен… — Он подождал, когда Павел откроет конверт, пробежит глазами вложенный листок с печатью. — Как бывший коп, скажу вам откровенно, док, чертовски вам подфартило. Личное поручительство губернатора! Знаете, что это означает? Это означает, что вам не нужно будет трижды в неделю отмечаться у офицера по надзору. Только разик явитесь в участок по месту жительства, подпишете обязательство в назначенный день и час явиться в Верховный суд штата — и все, гуляете до… Когда повторное рассмотрение вашего дела?

— Здесь сказано — четвертого сентября…

— Восемь месяцев полной свободы, да и потом… Или я ничего не понимаю в этой жизни, или… В общем, больше вас за решетку не упрячут — если, конечно, будете себя хорошо вести.

— Я постараюсь.

(2)

Павел Розен уезжал из Ред-Рока. Теперь он был свободным человеком. Его ждала семья, Татьяна, дети… Перед отъездом решил навестить Клэр. Павел нашел ее у вольеров с птицами. Вопреки здравому смыслу ноги сами несли его туда. Но не потому, что он снова почувствовал страсть. Как ни крути, Клэр Безансон была единственным человеком в Ред-Роке, с которым у него установился настоящий эмоциональный контакт, и не проститься с ней он не мог.

Проходя мимо корпусов Центра, он с удивлением заметил, что ему почти жалко расставаться с этим местом. Вспомнились те ученые и конструкторы, которых в страшные сталинские годы сгоняли в закрытые КБ, где они продолжали трудиться. Правда, в конечном итоге работали они на свою страну. А его открытие теперь получит Пентагон, который и так с недавних пор ощущает себя единственным полноправным хозяином планеты. Не слишком ли он увлекся своими изысканиями? Только что теперь делать? Посворачиватъ шейки всем этим пташкам Клэр? Розовый фламинго, дитя заката!