Созвездие жадных псов

Я спрятала фотографию в сумочку.

– Он любил сестру?

– Очень.

– Вы сообщили ему про смерть девочки?

Анна Ивановна вздохнула:

– Я писала ему много лет каждую неделю одно письмо. Но ответа не было. А я все писала, думала, может, он все-таки поймет, что я с радостью стану его поддерживать в трудную минуту. Но у Вити оказались свои принципы. Его срок окончился 1 июня 1997 года, но куда он делся, я не знаю, во всяком случае, в Мартынов внук не возвращался, предпочел исчезнуть.

Она внезапно тихо заплакала.

– Если увидите его, пожалуйста, скажите, пусть вернется. Жизнь так переменилась, теперь родственник, отсидевший срок, не является позором… Пусть он приедет, я живу одна, никому не нужная, кроме своего кота… Пожалуйста, объясните ему…

– Хорошо, – растерянно пробормотала я, – попробую!

В Москву я вернулась ранним утром. Все четыре часа полета, пока остальные пассажиры тихо спали, закутавшись в пледы, я так и сяк вертела в голове разнообразные мысли. Вот оно что! Виктор Славин! А на часах, которые нашел бедный Павлик, стояла гравировка – В. С. Значит, их потерял Виктор, значит, это он, а не Николай был с Ликой на пригорке у Солнечной, следовательно, это он, а не старший сын Славина выкупил часики у Павлуши.

Самолет провалился в воздушную яму, желудок подскочил к горлу, я вцепилась в ручки кресла. К сожалению, в этом деле много непонятного. Почему Виктор убил Славина и, главное, как он проник в кабинет?

Хотя почему, понятно – решил отомстить за любимую сестру. Интересно, он знал, что Вячеслав Сергеевич его отец? А зачем тогда Лика покончила с собой? Ага, она и не думала прыгать с пригорка, он ее столкнул под поезд. Ну и каким образом Анжелика тогда наговорила на автоответчике признание? Все домашние безоговорочно подтвердили – это ее голос.

От напряжения я принялась грызть ручку, которой пыталась записать приходившие в голову мысли. Что-то тут не так! Ясно одно – следует отыскать этого Виктора. Правда, из рассказов Анны Ивановны у меня создался образ милого, тихого мальчика, любящего семью и способного на жертвенные поступки. Но десять лет зоны способны даже из ангела сделать монстра.

Домой я ввалилась около часу дня, и первое, на что упал мой взор, были две иномарки – «Мерседес» и «БМВ». Честно говоря, мне захотелось развернуться и убежать, но тут Кирюшка высунулся в окно и заорал:

– Лампуша!

Пришлось идти в дом. Интересно, Гарик и Веня, не переваривающие друг друга, уже передрались? Но мужики самым мирным образом чертили что-то на бумаге. Между ними сидела взъерошенная Ребекка.

– Нет, – говорила она с жаром, – гостиная должна быть с камином, прикинь, как здорово зимой сидеть у огня.

– Да, – согласился Гарик, пощипывая сидящую у него на коленях Мулю за жирные складки, – но никаких кожаных диванов, на них лежать не в кайф. О, Лампа! Ну что, вылечила зубы?

– Какие зубы? – растерялась я.

– Собственные, – ответила Бекки, – ты же ездила в Москву на пару дней ЛЕЧИТЬ ЗУБЫ.

– А, – сообразила я, – действительно, пломбы в порядке, спасибо зарядке!

– При чем тут зарядка? – поинтересовался Веня.

Ну можно ли быть таким дураком? Проигнорировав его вопрос, я задала свой:

– Что делаете?

Гарик обрадованно пояснил:

– Я продал коттедж вместе с бассейном, теннисным кортом и поваром-французом.

– Да ну!

– Ага, теперь вот новый дом обставляем.

– Ты купил дом?!

– Точно.

– Где?

– Тут, неподалеку, в Баковке.

Я разинула рот. Вот это скорость. Меня не было один день и две ночи, а Игорь Серафимович провернул кучу дел.

– Очень хорошо, что ты приехала, – продолжал Гарик.

– Почему?

– Выкатывай свою таратайку.

– Зачем?

– Поедем в магазин «Три кита» за мебелью.

– Послушай, – попробовала я вернуть «нефтяную трубу» в мир реальности, – «Три кита» – самый обычный торговый комплекс. Может, по каталогу выпишешь?

– Ну уж нет, – засмеялся Гарик, – сначала хочу посидеть на диване, посмотреть, а насчет цены… Знаешь, ты права, наплевать на всех!

– В «Китах» отличная мебель, – воодушевленно сказала Бекки, – поехали!

Я поняла, что сопротивление бесполезно и все разговоры о смерти Славина нужно отложить до того момента, как мы останемся одни.

– Зачем мне ехать самой, я могу сесть к Вене или Гарику…

– Ну уж нет, – хором ответили мужики, – давай учись, мы подстрахуем.

Я безропотно пошла в гараж. Сегодня мне наносят поражение по всем фронтам, единственное, на чем удалось настоять, это на том, что собаки останутся дома. Увидев, как Кирюшка запихивает в «Мерседес» Мулю, я заорала:

– Нет, только не мопсы!

– Почему? – обиделся Кирюшка.

– Зачем нам псы в мебельном магазине?

– Ну когда они еще «Три кита» увидят?

– Никогда, – отрезала я, – им не на что там смотреть.

– Понимаешь, – поддержала меня Ребекка, – смотри, как жарко, в «Китах» жутко душно, собачки упадут в обморок.

– Ага, – кивнул Киршюка и велел: – Рамик, Рейчел, а ну в дом.

Успокоившись, я пошла в гараж и даже выехала из него без всяких повреждений. Хотя, честно говоря, отрывать было больше нечего, зеркальца заднего вида, обрушенные в прошлый раз, я не восстановила.

Став во главе колонны, я выехала на Минское шоссе и возле поста ГИБДД, притормозив, крикнула знакомому дежурному:

– Привет!

– Здрасьте, – проорал парень, – у вас сегодня семейный выезд?! А где остальные супруги?

– На работе, башляют, – ответила я и поднажала на газ.

Если признаться честно, то я страшно не люблю большие магазины, в особенности такие, где дорогой товар нужно покупать часами. Ведь мебель – это не отвратительный по вкусу йогурт, который со спокойной душой можно выбросить в помойку! На не слишком удобном диване придется сидеть довольно долго.

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, я взлетела по крутым ступенькам, толкнула высокую стеклянную дверь и… онемела. Перед глазами расстилался огромный зал, сплошь заставленный диванами, стенками, креслами и увешанный люстрами. О господи, я и не предполагала, что теперь покупателю предлагается такой широкий выбор.

– Здесь всего три этажа, – радостно объяснила Ребекка, – а у нас не так много комнат, только восемь.

К тому же мы составили список, что здорово упрощает дело.