Спасение 6-го

– Правильно, маленький ублюдок,-он жестоко рассмеялся. – Спрячься за запертой дверью, как твоя сестра! У меня там сын или две дочери?

– Пошел ты!
– Я взревел в ответ, когда, пошатываясь, поднялся на ноги, и меня подстегнули побои, которых хватило на всю жизнь.

– Нет, Джоуи, не надо, - кричала Шэннон, безуспешно пытаясь оттащить меня в безопасное место. – Не выходи туда.

Оттащив комод от двери, я неуклюже отпер дверь и распахнул ее, зная, что я еще недостаточно взрослый, чтобы одолеть ублюдка, но в любом случае мне было насрать.

Я бы предпочел еще одну жизнь побоев, чем позволить ему думать, что он взял надо мной верх.

Отказываясь сворачиваться в клубок, как раненое животное, как сделала бы моя мать, я встал на четвереньки, пытаясь и безуспешно поднимаясь обратно с каждым сильным ударом его ботинка.

Положив одну руку на ноющую грудь, я находил утешение в ощущении бешеного биения своего сердца в грудной клетке, пока молча пересчитывал зубы языком.

Заставляя себя проглотить тонкую струйку крови, которая текла из моей губы, я оставался совершенно неподвижным, пока мой разум лихорадочно обдумывал мое затруднительное положение.

Когда он повалил меня на землю, хорошего и избитого, этот ублюдок плюнул мне в лицо.

Сломленный и едва дышащий, я лежал на полу в своей спальне, как ребенок, слушая, как его шаги медленно удаляются из моей комнаты.

Голос глубоко внутри моего разума прошипел: Ты можешь идти, тебе не нужно больше терпеть его дерьмо ни секундой. Собирай свои вещи,как Даррен и беги!

Опровергая эту мысль, я покачал головой и издал болезненный стон, чувствуя себя дерьмово разбитым, и примерно в трех ударах ногой в голову от могилы. Если ты не уберешься из этого дома, ты умрешь в нем…

Да, у меня были действительно звездные выходные.Пожав плечами, я бросил сумку на пол рядом с собой и быстро снял толстовку, зная, что если я этого не сделаю, мне придется отправиться в знакомую поездку в офис. – Получил в матче.

– У нас не было матча на выходных.

– Тогда на тренировке.

– У нас тоже не было тренировок, парень.

– Кто ты, моя мать?
– Рявкнул я, ощетинившись. – Тебе нужен список моего местонахождения? Отвали со своими вопросами, придурок.

Наклонившись, он потянул за воротник моей рубашки. – Господи Иисусе, Джо, у тебя шея в синяках.

– Прикоснешься ко мне еще раз, и у тебя не будет руки, чтобы дрочить себе, - предупредил я его, отталкивая его руку, прежде чем быстро поправить воротник моей серой школьной рубашки.

Нахмурившись, Подж провел рукой по своим ярко-рыжим волосам и пробормотал:– Расслабься, парень, я спрашивал только из беспокойства, вполголоса: – Прости за заботу.

– Ну, не надо.

– Что? Не волноваться за моего друга? Не задавать вопросов, когда приходишь в школу с таким видом, будто из тебя выбили все дерьмо?

– Точно, - выпалил я в ответ, доставая из сумки журнал с домашним заданием. – Не спрашивай и не волнуйся.

– Отлично, - отрезал он, и на краткий миг я задумалась, что произойдет, если я скажу ему правду, прежде чем мысленно вздрогнуть, когда слова предупреждения Даррена отразились в моей голове.

– Продолжай и скажи своему учителю. Посмотри, что произойдет, когда ты это сделаешь. Посмотрим, что будет с остальными. Они заберут нас всех; разделят нас. Может быть, твоя совесть может смириться с тем, что у них украли невинность, но моя, черт возьми, точно не может.

Я в ловушке, подумал я про себя, чувствуя, как моя решимость быстро возвращается в мои вены, я совсем один.

Я чувствовал себя пойманным в ловушку, загнанным в угол.

Окруженный лжецами и мошенниками, я не мог отвернуться ни на секунду, черт возьми.

Измученный войной, которую я никогда не выиграю, и израненный предательством, я изо всех сил пытался обуздать свои беспокойные мысли.

Ничто больше не имело смысла.

Казалось, что все стремились заполучить меня.

Я не мог доверять ни единой чертовой душе, это точно.

Помощь была недоступна для таких людей, как мы, с такими семьями, как наша.

Мы облажались, по-королевски облажались, и я был слишком сломлен, чтобы продолжать поддерживать жизнь этих детей.

Не тогда, когда я хотел умереть.

Именно в этот момент мой телефон завибрировал, сигнализируя о текстовом сообщении. Вытащив его из кармана, я быстро взглянул на экран.

Холланд: Покурим на обеде?

Мысленно вздохнув с облегчением, я быстро набрал ответ и нажал отправить.

Линчи: Я буду там.

Покачав головой, я покачал коленом, быстро набирая другое сообщение.

Линчи: Есть что-нибудь еще?

Холланд: Например?

Линчи: Что-нибудь покрепче. Что-нибудь, чтобы отключить мой мозг.

Холланд: Это твой счастливый день. Получил партию из 512 с твоим именем на них.

Линчи: 512? Это сделает то, что мне нужно?

Холланд: Как будто ты, блядь, не поверишь, мой друг.

Линчи: Тогда я ва-банк.

Где-то в глубине души я понимал, что веду себя саморазрушительно, принося ненужную боль, причиняя вред собственному телу и разуму, но я не мог остановиться – депрессия, пожирающая меня изнутри, запрещала мне это.

Мое тело было в пилотном режиме. Я проходил через движения, просто пытаясь добраться от А до Б любыми необходимыми средствами.

Раньше дым делал это для меня, но не больше. Я чувствовал, что моя любовь к каннабису начинает ослабевать, потому что по мере того, как побои от моего отца продолжали усиливаться, мой контроль продолжал ослабевать, и моя отчаянная потребность сбежать выросла до эпических масштабов.

Мне нужно было что-нибудь покрепче.

Что-то, что заставит все это остановиться.

Что-то, что поможет мне пережить эти дни.

– Что за история с вами двумя?- Затем спросил Подж, явно пытаясь разрядить обстановку, указывая на другой конец класса. – И не корми меня тем же, что и всех остальных.

– Кто?-Я ответил категорично, убирая телефон обратно в карман.

– Кто?- Подж бросил на меня взгляд типа «не мочись мне в спину и не говори, что идет дождь». – Ифа,кто же еще?