Спасение из ада
Шрифт:
– Для чего помощь?
– Так ведь как обычно ашбуны собирались осеннее наступление начать, войска к границе стали подтягивать. А потом что-то у них там сорвалось…
– В каком именно смысле сорвалось? – Дана старалась за вежливой улыбкой и ровным тоном скрывать свое напряжение.
– Не в курсе. Но поговаривают, что какой-то наш егерский полк прогулялся по тылам армии Успенской империи и так им наподдал, что практически обездвижил и обезглавил всю армию. Вот наступление и сорвалось. Зато уж как рады западные королевства, как рады!
– А как у вас тут чествуют героев? Наверняка
– Да что там награды! – экспансивно восклицал Зейлонг. – Хе! Наш император каждому офицеру наверняка баронский титул присвоит. А то и землями одарит. Да и рядовые егеря до конца дней своих обеспеченными останутся.
– Правильный подход к воинам, – порадовалась в душе уроженка Земли. – Но неужели нельзя как-то существовать в мире с Успенской империей?
Неожиданно вмешалась рассердившаяся госпожа кастелянша:
– С кем?! С теми, кто забирает у каждого рожденного человека самое для него ценное – здоровье? С теми, кто сам собственными руками уничтожает свой народ? И с теми, кто первым пытается ворваться на мирные земли и учинить там погром, убийства и пожары?
Видимо, женщину не просто так волновали подобные столкновения, потому что, когда она замолчала и затихла, все ее знакомые сохранили короткую паузу, словно дань по рано ушедшему человеку. А после печального вздоха беседу продолжил управляющий:
– Война эта длится веками, и конца-краю ей не видно. То ашбуны вторгнутся в западные королевства и начнут там строить свои крепости, то единая армия нашей империи вкупе с союзниками отбросит агрессоров за перешеек.
Дана задала вполне очевидный со своей стороны вопрос:
– Но почему нельзя один раз всем собраться и единым ударом покончить с вражеской армией? А там и зачинщиков этой вечной войны казнить?
Теперь все вдруг повернулись в сторону придворного художника, который как раз старательно и, казалось бы, отстраненно обхаживал второе блюдо. Как ни странно, он понял, что ждут ответа именно от него, отложил нож с вилкой, и, когда начал говорить, стало понятно такое его выделение: он там воевал!
– Когда мы в пылу атаки перешли границу Успенской империи, то и не обратили поначалу внимания на звуки горна в наших тылах. Трубы играли отступление, но мы мчались только вперед, ослепленные кровью и жаждой справедливого мщения. Углубились ненамного, всего километра на полтора, когда со всех ближних возвышенностей к нам потянулись змеящиеся, искристые молнии. Они со стальным звоном впивались в тела моих товарищей, и те падали, чтобы никогда уже не подняться. Ничто не спасало: ни латы, ни поднятый щит, ни проверенное в бою оружие. И хоть мы были сильней, нам тогда пришлось отступить. Вернее, позорно бежать, теряя на ходу доспехи, оружие и воинскую гордость. Но хуже всего, что мы не смогли вынести с поля боя павших товарищей и похоронить их…
С минуту за столом царило глухое молчание, которое художник прервал лишь одним словом:
– Извините.
И вышел из обеденной комнаты.
– Всю жизнь себя укоряет, – закивал головой мастер Хитс. Затем тяжело вздохнул и скривился: – Так что теперь вы понимаете, почему с Успенской империей никак не получается прекратить войну. На своей территории
они непобедимы.– И эти молнии связаны с черным монолитом? – продолжила серию вопросов Дана.
Ей опять ответил управляющий:
– Никто точно не знает. Даже сами ашбуны, когда их берут в плен, не в силах связно рассказать про эти молнии и силы, их питающие. А когда в плен попадают жрецы, которые используют это колдовское оружие, то те умирают перед началом первого допроса. – Хулио Кассачи немного оживился, переводя взгляд на отшельника. – Вот потому нам всем очень интересно услышать от вас: что же представляет собой черный монолит?
Деймонд Брайбо прекратил есть и бросил беспомощный взгляд на женщину с Земли:
– Не знаю… Я и сам удивляюсь, как оттуда живым выбрался. Но эта вершина Прозрения – самое страшное место в этом мире. Я теперь это знаю точно!
Дана поспешила его поддержать, оградив от дальнейших расспросов. Сразу сообразив, на кого именно лучше всего при этом сослаться:
– Господин граф, как только встанет на ноги, собирается более тщательно рассмотреть как проблему нашего дальнейшего взаимодействия, так и возможность более глубокого сотрудничества с простым народом Успенской империи. В частности, им проводится в жизнь план более скрупулезного исследования как с научной, так и с военной точки зрения самого черного монолита. Так что… все вопросы к нему.
Публика оказалась весьма понятливая и сообразительная, хотя косноязычная речь гостьи из иного мира и могла показаться в ином обществе слишком витиеватой. Первым покладисто закивал Зейлонг:
– Действительно, лучше потом у него и поинтересуемся. Но вы не подумайте, что мы слишком уж любопытные, просто еще ни разу не слышали, чтобы кто-то в нашей империи беседовал с отшельником массива Бавванди. А уж самим встретиться с таким человеком мы и представить себе не могли.
Дана и тут сумела повернуть разговор в нужное русло:
– А мне вот никогда не доводилось бывать в вашей столице. Хотя много говорят о ее красоте и величии. Может, подскажете, что там у вас самое посещаемое приезжими?
– О! На эту тему я могу говорить сутками. – В порыве экспрессии главный снабженец даже руки воздел кверху. – Да и все здесь присутствующие – тоже.
Далее последовало перечисление наиболее известных достопримечательностей, самых величественных зданий и наиболее живописных мест славного города. Собравшиеся персоны наперебой спешили похвастаться своими знаниями и наблюдательностью. Даже госпожа кастелянша поведала несколько любопытных подробностей о двух величественных замках, в которых ей довелось бывать неоднократно.
В итоге для воина, умеющего систематизировать, обобщать и ясно представлять рассказанное чужими устами, не составило большого труда словно воочию увидеть город во всей его красе. И заочно почти в него влюбиться. В какой-то момент Дана даже обозлилась на спящего где-то там Торговца за то, что он сразу не раскрыл все карты, сразу не показал всех прелестей будущей жизни, сразу не пояснил все причины, толкающие на уничтожение вершины Прозрения.
Но уже через пару минут она опомнилась, погасила свой гнев и вполне благоразумно смирилась с данными обстоятельствами.