Спасение Шарпа

– Сэр? – спросил один из них, в синем мундире военной полиции.

– Я в порядке, – прохрипел Шарп.

– Что случилось?

– Воры, – ответил с трудом Шарп. – Бог их знает, кто. Всего лишь воры. Господи… Помогите мне встать.

Двое помогли ему подняться, а сержант подобрал и подал ему палаш и кивер.

– Сколько их было?

– Трое. Сбежали, ублюдки…

– Вы хотите, чтобы мы проводили вас к хирургу? – сержант содрогнулся, увидев лицо Шарпа при свете фонаря. – Думаю, вам это необходимо.

– Господи, нет…- Шарп засунул палаш в ножны, нацепил кивер на избитую голову и прислонился к стене часовни, чувствуя, что у него подгибаются ноги. – Я в порядке.

– Мы можем проводить вас к монастырю, сэр.

– Нет. Я доберусь до вершины.

Он поблагодарил спасителей, пожелал им спокойной ночи, немного собрался с силами и захромал вверх по тропе, сквозь пролом в стене и дальше, к своей роте.

Подполковник Лоуфорд разбил свою палатку рядом с дорогой, проложенной вдоль вершины хребта. Входной клапан палатки был откинут, открывая взору освещённый свечой стол, на котором мерцали серебро и хрусталь. Подполковник услышал, как Шарп тихо отозвался на оклик часового, и крикнул изнутри:

– Шарп! Это вы?

Шарп хотел притвориться, что не расслышал, но он явно был опознан, и поэтому пришлось остановиться и ответить:

– Да, сэр.

– Зайдите и выпейте капельку бренди.

Лоуфорд развлекался в компании майора Форреста, Лероя и лейтенанта Слингсби. Все были в шинелях, потому что после сильной жары последних дней ночь выдалась по-зимнему холодная. Расположившийся на импровизированной скамье из ящиков для боеприпасов, Форрест осмотрел Шарпа с головы до ног и спросил:

– Что с вами случилось?

– Упал, сэр, – хрипло ответил Шарп, согнулся и сплюнул кровью. – Упал.

– Упали? – Лоуфорд уставился на Шарпа с выражением ужаса на лице. – У вас из носа кровь течёт.

– Почти перестала, сэр. – Шарп шмыгнул носом.

Он вспомнил, что у него в кармане завалялся носовой платок, который он снял с телеграфной вышки, и вытащил его. Было жалко пачкать такую хорошую вещь кровью, но он приложил платок к носу, вздрогнув от боли. Только сейчас Шарп заметил, что через правую ладонь шёл глубокий порез, наверное, от осколка глиняной статуи.

– Упали? – переспросил Лерой.

– Там очень опасная тропа, сэр.

– У вас ещё синяк под глазом, – добавил Лоуфорд.

– Если вы не в форме, то я буду счастлив командовать завтра ротой, – заявил Слингсби, раскрасневшийся и потный от того, что слишком много принял на грудь, и обратился к подполковнику Лоуфорду, возбуждённо хохотнув.
– Буду иметь честь командовать, сэр…

Шарп бросил на лейтенанта убийственный взгляд и ответил с презрительной холодностью:

– Я был гораздо серьёзнее ранен, когда вместе с сержантом Харпером взял того проклятого орла, что нарисован на вашем значке.

Слингсби надулся, обиженный резкостью отповеди, да и другие офицеры смутились.

– Выпейте капельку бренди, Шарп, – сочувственно сказал Лоуфорд, плеснув в стакан из графина и подтолкнув его через стол. – Как там майор Хоган?

Шарпу было совсем плохо, рёбра словно горели огнём, и он не сразу понял вопрос и сообразил, что ответить:

– Он уверен в успехе, сэр.

– Надеюсь, что это так. Мы все должны быть уверены, – сказал Лоуфорд. – Вы видели Уэлсли?

– Сэра Уэлсли? – переспросил Шарп, запинаясь, глотнул бренди и налил себе ещё.

– Лорда Веллингтона, – пояснил Лоуфорд. – Так вы его видели, Шарп?

– Да, сэр.

– Надеюсь, вы напомнили ему обо мне?

– Конечно, сэр, – соврал Шарп и добавил. – И он просил кланяться вам.

– Он очень любезен, – сказал Лоуфорд, очень довольный. – И он думает, что французы потанцуют с нами завтра?

– Он не говорил об этом, сэр.

– Возможно, им помешает туман, – заметил майор Лерой, выглядывая из палатки наружу, в сгущающуюся влажную пелену.

– Или поможет им, – пожал печами Форрест. – Наши артиллеристы не могут в туман вести прицельную стрельбу.

Лерой не сводил с Шарпа внимательного взгляда:

– Вам нужен доктор?

– Нет, сэр, – соврал Шарп, злясь на самого себя.

У него были сломаны рёбра, голова просто раскалывалась и один из верхних зубов шатался, сильно ныл живот и болела нога.

– Майор Хоган считает, что французы атакуют, – сменил он тему разговора.

– Тогда нам нужно к утру быть свеженькими, – подвёл итог Лоуфорд, намекая, что вечер окончен.

Офицеры намёк поняли, поднялись и поблагодарили полковника.

– А вы задержитесь, Шарп, – сказал Лоуфорд.

Захмелевший Слингсби допил стакан, со стуком поставил его на стол и, щёлкнув каблуками, довольно фамильярно пробормотал:

– Спасибо, Уильям.

– Доброй ночи, Корнелиус, – ответил Лоуфорд и, дождавшись, пока офицеры отойдут от палатки подальше, затерявшись в тумане, добавил. – Он слишком много выпил. Но, думаю, накануне первого сражения для поддержки духа это нормально. Сидите, Шарп, сидите. Выпейте немного бренди, – полковник сам наполнил стакан. – Вы на самом деле упали? Выглядите так, словно были в бою.

– Среди деревьев темно, сэр, – без всякого выражения пробормотал Шарп. – Я оступился.

– Надо быть осторожнее, Шарп, – заметил Лоуфорд, прикуривая сигару от пламени свечи. – Пришли чёртовы холода, верно?
– он явно ждал ответа, но Шарп промолчал, и полковник вздохнул, затягиваясь дымом. – Я хотел поговорить с вами о ваших новых товарищах. Юный Илифф набирается опыта?

– Он прапорщик, сэр. Если он переживёт этот год, у него будет шанс повзрослеть.

– Когда-то мы все были прапорщиками, – заметил Лоуфорд. – Могучие дубы вырастают из маленьких жёлудей.

– Пока что он, чёрт его возьми, маленький желудь.

– Его отец – мой друг, Шарп. У него небольшая ферма возле Бенфлита. Он хотел, чтобы я позаботился о его сыне.

– Я о нём позабочусь, – пообещал Шарп.

– Уверен в этом. А что Корнелиус?

– Корнелиус? – переспросил Шарп, и, чтобы потянуть время, прополоскал рот бренди, сплюнул наземь кровавую слюну, потом отхлебнул ещё.

Ему показалось, что боль немного поутихла.

– Как Корнелиус справляется с обязанностями? – весело спросил Лоуфорд. – Старается быть полезным, не так ли?