Спасения нет

Лондон июня 2204 года

Ночью отключили основное питание, дом перешел на резервные аккумуляторы. Ток теперь шел только на то домашнее оборудование, которое домашний Ген 5 Тьюринг признавал необходимым: большая голосцена «Банг–и–Олафсен» в гостиной в список не попала. Олли с Аднаном пришлось его переправить, вычеркнув Клодеттино дерьмо из ванной и кухни вместе с автоматическим распылителем для поливки орхидей в оранжерее. С приоритетами у этой женщины серьезные проблемы, решил Олли. А вот теперь электричества хватит на неделю работы качественной сцены. Вообще–то Олли не хотелось бы застрять в этом доме на целую неделю. Было в нем что–то жуткое — то ли декор, то ли происходящее в спальне наверху.

Против этой жути имелось только одно средство, так что пока Аднан окончательно разбирался со списком приоритетов для резервного питания, Олли бережно вскрыл оставшиеся таблеточки зеро–нарка и еще немножко их подрезал. Теперь они годились для постоянного приема и сулили непреходящее блаженство на ближайшие несколько дней. Места для обзора были как нельзя лучше, и, смягчив удар вторжения наркотическим буфером, они с Аднаном устроились наблюдать конец света в высоком разрешении и ярких красках.

Они раскопали в нижней сети потрясающую битву за астероиды, наполнившую притемненную гостиную мощными световыми вспышками с наложенной поверх графикой. Они ликующе орали, когда торпеды пришельцев сгорали в плазменных протуберанцах, они разочарованно взвыли, когда мерзавцы, скоординировав взрывы своих боеголовок, пропихнули одну сквозь защиту. Олли наслаждался зрелищем — едва ли что другое смогло бы вытеснить из его головы мысль о неотступно охотящейся за ними полиции.

Они вышли в сад с высокой изгородью, безупречно подстриженными кустами и тошнотворно сладким запахом роз, задрали головы к размазанному щитом небу, высматривая узкое созвездие МГД. Вспышки сжигающих торпеды плазменных выбросов в первые несколько раз смотрелись потрясающе, но скоро наскучили, и они вернулись в дом, задернув шторы, чтобы солнце не портило проекцию сцены. Олли сходил в оранжерею навестить Ларса. Здоровяк как раз зашевелился — прошло действие седативных, и Олли, усадив его, заставил выпить немножко супа — точнее, размолотых в блендере остатков сэндвичей с беконом, которые Аднан развел молоком. Одурелому Ларсу было все равно. Правда, между глотками он все еще откашливался сгустками крови — меньше, чем раньше, что Олли счел за хороший признак.

— Что там творится? — хрипло спросил Ларс, допив кошмарную жижу.

— Оликсы идут, — ответил Аднан, сунув ему в руки пинтовую кружку с водой из фильтра. — Но, похоже, Оборона Альфа их отобьет.

— А что полиция?

— Не ссы, они нас не найдут.

— Я их убью. — Ларс глотал воду так, словно не один день провел в пустыне. Когда он протянул обратно пустую кружку, с губы у него стекло несколько капель разбавленной крови. — Пусть только явятся, гады. Я их прихвачу с собой в ад.

— Конечно. — Олли похлопал его по плечу, нащупывая подходящее место на перекатывающихся змеями мышцах под грязной футболкой. — Только мы найдем выход.

— Не нужен мне выход.

— Джад что–нибудь придумает.

— На фиг Джад.

— Ларс, дружище, послушай…

— Не буду. Ублюдки убили моих друзей. Они разбили Легион. Вы мне братья, вы — моя семья. Я не шучу. — По щеке у него, догоняя капли крови, покатилась слеза.

— Ты лучший, Ларс. — сказал Олли. — Ты только отдыхай и поправляйся, ради нас, ладно?

Как ему хотелось врезать этому тупому ослу! А не стоять над диваном, глядя, как Ларс снова проваливается в сон. Когда тот захрапел, он поднял руку, показав Аднану пластинку введенного снотворного.

— Круто, — одобрил Аднан. И тут же нахмурился, потянул носом, наклонился над Ларсом. — Обоссался! — заржал он. — Надо было, прежде чем усыплять, довести его до уборной. Сколько он воды выпил!

— Ему и дальше надо побольше жидкости, он столько крови потерял. — Но и Олли тоже захихикал, глядя на расплывающееся у Ларса в паху темное пятно. — Ох, бля, он убьет нас, когда проснется.

Они снова ввалились в гостиную и рухнули на кушетку перед сценой. Адаптирующиеся пенные подушки обволокли их, как мягкое покорное тело.

Пока Аднан искал в нижней сети новости о боях в космосе, из коридора донесся знакомый шум. Олли восторженно фыркнул.

— И–и–и-и-и еще раз!

— В полночный час она молила: еще, еще, еще! — хором процитировали оба и разразились истерическим хохотом.

— Еще, — настойчиво прозвучал сверху голос Клодетты. — Еще!

Олли, прослезившись от смеха, уже не видел сцены. Оставалось одно. Он достал из кармана новую пару таблеточек зеро–нарка, одну протянул Аднану.

— Браво, парень, ты лучший, — обрадовался тот, прижимая пластинку к шее.

— Еще… — бессильно молила Клодетта.

Ничего смешнее Олли в жизни не слышал. Он скрючился от хохота. Аднан, тоже вне себя от возбуждения, привалился к нему.

— Ох, у него же хрен обвиснет, — выдавил Олли.

— Не, не обвиснет. Он пластмассовый. Пришельцами деланный.

Олли настиг новый припадок безумного смеха. Мелькавшие в кубике сцены цветные формы и линии складывались в сказочные картины. От попытки уследить за ними голова шла кругом. Время от времени что–то внутри расплывалось или набирало яркость, и тогда он одобрительно ворковал.

— Боже, это же хабитат? — спросил спустя какое–то время Аднан.

Олли прищурился на плавающий посреди гостиной гладкий серый цилиндр.

— Ага.

— Какие они хорошенькие. Вокруг искорки нимбом, просто прелесть.

— Ага. Как будто… как будто связали шарф из Млечного Пути и повязали им. В космосе, понимаешь ли, холодно.

— Знаю, парень. Это глубокая и многозначительная метафора. Вот почему мне нравится с тобой работать, Олли. Ты умен.

— Знаешь, я бы хотел в таком жить. Взять с собой бабушку и Вика, вытащить их с проклятущей Копленд–роуд. Ясное дело, там наш дом, но будем честными — это настоящая помойка.

— Славная мысль. Возьми их с собой в новую жизнь.

Графика по краям сцены понемногу приобретала смысл, хотя им все еще приходилось по нескольку раз перечитывать титры. Олли прищурился на сменяющиеся у рамки числа. А, это расстояние. Он снова всмотрелся в сцену, где к хабитату подлетали две крылатые тени.

— Корабли Избавления! — восхищенно ахнул Аднан. И подался вперед, не сводя глаз со сцены, словно играл с ней в гляделки. — Это вроде как Страмлэнд. Черт, надеюсь, они всех успели эвакуировать.

— Все хабитаты эвакуированы. Власти сообщали.

— Тогда чего оликсы с ними возятся?

— Понятия не имею, братан. Ты как считаешь, они торпедой ударят? — задумался Олли.

— Ух ты, гляди!

Расплывчатое облачко мерцающего аквамарина вокруг Страмлэнда вдруг стало набирать яркость, явно обозначило свои границы — на километр от оболочки хабитата.

— Четко, — одобрил Олли. Облако становилось все ярче, а края его сделались рваными, словно из них пробивались язычки пламени.