Спасенное сердце

— Люди Бога? — спросила я, наблюдая, как женщина с ребенком в руках, проходила через деревянные двери.

— Да, поклонники Иисуса, библейские фрики, народ, как ты, — ответил он, очевидно раздражаясь.

Глядя на красивое лицо Кая, я сказала:

— Не понимаю. Это церковь Христа? Люди приходят сюда молиться?

Кай медленно кивнул, как будто я была не в себе.

— Да, чего ты не понимаешь, сладкие щечки? Церковь. Бог. Никакого гребаного веселья.

— Не то чтобы я не понимаю смысл моления, Кай. Я о том, что церковь существует за пределами большого забора... снаружи Ордена. Вот, что ты хочешь мне сказать?

— Ну, теперь не понимаю я, — сказал он, перемещая взгляд с меня на церковь и снова на меня.

Борясь с паникой, я сказала:

— Пророк Давид сказал, что мы последние люди на Земле, которые верят в Бога, что все снаружи коварные грешники, которые отказались от Господа и его проповеди. Вот почему мы были отделены от внешнего мира, — чтобы защитить наши убеждения от тех, кто живет ради того, чтобы уничтожить нас.

Лицо Кая исказилось в гневе.

— Ложь, по стране существует миллион церквей. Религиозные люди везде, разных типов вер. Пророк Давид лгал, сидя на своем морщинистом рыхлом заду.

— Но как... я….— я остановилась, не зная, как защитить писание моего покойного Пророка, когда я видела очевидность его неправды своими собственными глазами.

Кай заправил мне за ухо прядь, которая вылезла из моего чепца. Я повернула свое лицо к его руке, не осознавая, что слезы скользят по моим щекам. Его нежный жест и прикосновение удивили меня.

Он вытер слезы своим большим пальцем и сказал:

— Лила, я знаю, ты не хочешь в это верить, но не так уж много из сказанного этим гавнюком правда.

— Нет... — я снова пыталась спорить, но сочувствие во взгляде Кая остановило меня. Мне внезапно стало жарко, и боль ударила ножом в грудь. Я подняла руку, потерев грудину, но не ощутила облегчения.

— Лила? — спросил Кай обеспокоенно, и я неуютно заерзала на сиденье, пока тревога удерживала свою хватку на мне.

— Я не могу дышать, — сказала я пронзительно. — Я чувствую, что не могу дышать!

— Черт, — зашипел Кай и нажал на кнопку со своей стороны двери. Окно рядом со мной резко начало опускаться, и волна холодного вечернего воздуха немедленно меня успокоила.

Я прижала голову к оконной раме в дверце и закрыла глаза... и вот тогда я услышала это — блаженный звук музыки Господа, доносящийся из церкви. Полностью отключив эмоции, я перестала чувствовать отчаяние и стала наслаждаться песнопениями.

— Красиво, — тихо сказала я.

— Религиозные песнопения, — ответил Кай, — религиозная музыка, хор — все это чертовски популярно в этой части города.

— Поклонение Господу через песню, — сказала я и улыбнулась. Было спокойно, мой первый кусочек умиротворения, после того как меня вырвали из защиты общины. Мэй, Белла, Мэдди и я часто слушали других последователей, поющих Пророку на богослужении. Мы вчетвером пели в уединении наших покоев, желая находиться снаружи с остальным народом.

Я не была уверена, как долго мы сидели в грузовике, но я прослушала каждое слово каждой песни, пока все не затихло, и группа людей начала выходить из церкви, а кто-то последний вышел и закрыл дверь на замок.

Я наблюдала, как счастливый мужчина, уходя, напевал песню, и Кай прочистил горло.

— Ты готова уезжать? У нас был долгий день.

Я молча кивнула, и Кай выехал на уже тихую дорогу. Дорогая обратно казалось дольше. Огни от больших сияющих зданий постепенно тускнели, и дорога освещалась сиянием природы. Мы с Каем не разговаривали, и он не включал свою музыку. Я была благодарна; это испортило бы великолепные лирические слова восхваления, которые все еще раздавались в моей голове.

В моей голове был туман, когда я пыталась понять, почему пророк Давид проповедовал ложное послание. Я задавалась вопросом, был ли он не осведомлен об этих вероисповеданиях за забором, или что еще хуже — церковь была уловкой, чтобы заманить заблудшие души в свои двери, только со злым намерением внутри — нанести вред невинным

Ни одно из этих объяснений мне не подходило. И музыка, которой я наслаждалась, была одним из самых чистых и впечатляющих событий в моей жизни.

Прежде чем я поняла, мы погрузились в темноту старой сельской дороги, и через тридцать минут огороженный бетоном лагерь Палачей показался в поле видимости.

Кай вытащил маленький черный брелок из кармана и нажал на кнопку, ворота начали открываться. Когда мы проехали через них, во дворе было тихо и безлюдно.

Кай выключил двигатель и вылез из своей двери. Как только я взялась за ручку на своей двери, она внезапно открылась, и Кай вытянул руку.

Он смотрел на меня с осторожностью, почти с беспокойством. Приняв его руку, я выпрыгнула из машины, ощущая усталость в каждой клеточке своего тела.

Кай повел меня к задней части здания, к двери в мои покои. Когда мы остановились, я посмотрела ему в глаза, и он спросил:

— С тобой все будет хорошо, сладкие щечки? Сегодня у тебя было много новых впечатлений.

Опустив взгляд, я глубоко вздохнула и снова посмотрела на него снизу вверх.

— Спасибо тебе, — сказала я тихо. Казалось, Кай опешил. — Спасибо, что показал мне столько удивительного сегодня. Я знаю, не так ты хотел тратить свое время, но это многое значит для меня. Церковь была... — Я остановилась, чтобы подобрать слова для справедливого описания. Она взывала ко мне, пробуждала что-то дремлющее в моей душе.

Кай беспокойно двигался на месте и опустил голову. Открыв дверь, он стоял, наблюдая, как я прохожу, не сказав ни слова, но когда я прошла мимо, то спросила:

— Мы сделаем это снова, ну, завтра?

Я ощущала, как мои щеки загорелись от красноты, смущенная просить у этого мужчины больше. Но сегодня впервые я чувствовала... впервые чувствовала... хоть что-нибудь за долгое время.

Ошеломляюще красивая улыбка осветила его лицо и мои колени подогнулись.

Кай наклонил голову и спросил:

— Это просьба? Или я настолько чертовски сексуален, что ты не можешь дождаться, когда проведешь еще больше времени со мной?

Его последующее подмигивание сказало мне, что он дразнился, поэтому я вернула улыбку, искренне сдерживая смешок, и заметила, как он занервничал слегка.

— Да, верю, что так и есть.

Кай сощурил глаза, ища что-то в моем взгляде. Затем он пропустил руки сквозь волосы и сказал:

— Я вернусь за тобой утром.

Волнение наполнило мои вены, и я кивнула головой в благодарность.