Спасенное сердце

— Ты бы не смогла облажаться, не с такими идеальными полными губами.

Я провел губами по ее щеке, и Лила запустила руки в мои волосы, снова притягивая меня к своему рту. В это раз она была более уверенной, ее губы касались моих, ее грудь касалась моей груди.

Но когда ее язык скользнул в мой рот и встретился с моим, я отстранился.

— Лила, — прохрипел я, сжав челюсти. — Если мы не собираемся трахнуться, то мне нужно, чтобы ты остановилась.

Лила убрала руки из моих волос, как будто они были огнем, и я опустил голову к ее груди, пытаясь взять себя в руки. Ее ванильный запах ни хрена не помогал.

— Извини, Кай. Я...

Перекатившись на бок, рядом с ней, я сказал:

— Даже, бл*дь, не смей, женщина. Не извиняйся. Это было чертовски восхитительно.

Потянувшись через напряженное тело Лилы, я выключил лампу, которая стояла на столике, вернулся на свое место и обнял Лилу, притянув к своей груди.

— Кай! Что...

— Может, ты еще не хочешь трахаться со мной, но позволила мне прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, и я не собираюсь переставать прикасаться к тебе, целовать тебя. Понятно?

— Хорошо, — сказала Лила, пораженно вздохнув. Я вдохнул запах ее волос, мой нос уткнулся в ее длинные пряди, и я обнимал ее рукой за талию, целуя обнаженные участки ее шеи.

Рука Лилы легла поверх моей, и я почувствовал, как ее тело расслабилось.

Я закрыл глаза, мне было комфортно, как никогда в жизни, когда очередной раз аромат ванили заполнил мои ноздри.

— Ты всегда пахнешь ванилью.

— Тебе нравится? — спросила она нервно.

— Я, бл*дь, обожаю это. — Пальцы Лилы начали вырисовывать узоры на тыльной стороне моей ладони. — Почему ты всегда пахнешь ванилью?

Рука Лилы замерла, и я понял, что задал неправильный вопрос.

— Мы... мы всегда распускали волосы и мазались ванильным маслом. Окаянные должны быть чистыми. Мы должны были быть как можно чище, когда нас брали старейшины. Это рутина — привычка, которую я не могу разрушить. Я всегда стремлюсь быть как можно чище.

Да. Я бы хотел никогда не спрашивать.

Притягивая Лилу ближе к груди, я прижался в еще одном поцелуе к ее голове и сказал

— Спи, детка.

Тишина заполнила комнату, пока она не сказала:

— Спасибо, Кай... за все...

Бл*дь.

***

Лила

Восходящее солнце разрушало темноту комнаты, и мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы сориентироваться. Деревянные стены, паркетный пол... сильные руки вокруг моей талии.

Ранчо Кая.

Мое сердце парило в объятиях Кая, и я осторожно повернулась, чтобы посмотреть на его лицо.

Он был таким красивым.

Я так резко поменяла отношение к этому человеку. Мои чувства стали сильнее, что я почти не могла сдерживаться. Он стал центром моего мира.

Полностью изменил мою жизнь.

Впервые в жизни, когда я была с Каем, я не чувствовала себя Далилой, Окаянной, просто Лилой... обычной девушкой, которую наконец поцеловал парень.

Видя, что комната меняет темно-синий цвет ночи на оранжевое сияние рассвета, я выскользнула из-под его руки, прижавшись в легком поцелуе к его приоткрытым губам, ощущая бабочек в своем животе, и вышла за дверь, вниз по лестнице на крыльцо коттеджа. Я села не деревянное кресло-качалку и вздохнула в блаженной атмосфере.

Утренний воздух был свежим, птицы пели на деревьях, и солнце поднималось на востоке. На улице было прекрасно. Я могла бы сидеть так часами, просто наблюдая творение Господа в лучшем виде.

— Доброе утро, Лила! — прокричала Элисия через поле, и я увидела, что она идет ко мне из конюшни, в джинсах и клетчатой рубашке. Я подпрыгнула с кресла, смущенная тем, что не одета. Я не думала, что кто-то уже проснулся, и была пристыжена, что выглядела так неопрятно.

Элисия запрыгнула на крыльцо и бросила кучу веревок, которые держала.

— Черт, девочка, садись. — Элисия показала жестом, и я сделала так, как она сказала, снова усевшись на кресло-качалку.

Она села рядом со мной.

— Не ожидала увидеть тебя так рано.

— Я всегда поднимаюсь на рассвете. Так было все мою жизнь и сложно разрушить эту привычку. К тому же я люблю наблюдать за рассветом и слушать пение птиц. Всегда чувствую себя лучше от этого.

Элисия улыбнулась.

— Со мной то же самое, девочка. Но пару дней назад у нас родился жеребенок, поэтому мне приходится подниматься и ночью.

Я наблюдала за Элисией и задумалась, почему Кай не упоминал, что у него есть сестра. Должно быть, она моего возраста, двадцать четыре, возможно, моложе, и она живет здесь одна? Элисия заметила, что я пялюсь на нее и опустила голову от смущения.

— Тебе интересно, почему он держит меня втайне, — сказала Элисия.

Покачав головой, я промямлила:

— Я... я...

Элисия махнула рукой.

— Все в порядке, Лила. Я думала то же самое о тебе.

Элисия вздохнула и сфокусировалась на рассвете, как и я.

— Кое-что случилось со мной годы назад, когда мне было семнадцать, из-за чего я в опасности. Я живу здесь с тех пор.

— Мне жаль, слышать это, — сказала я искренне. Я могла сказать по ее хорошенькому личику, что чтобы ни случилось, это все еще беспокоило ее.

— Спасибо, — тихо ответила Элисия.

— Почему ты не присоединилась к клубу? — спросила я

Элисия посмотрела на меня и сказала:

— У нас с Каем разное воспитание. Я в какой-то степени обособленна от этой жизни. Черт, никто не знает обо мне, кроме Стикса.

— Расскажи мне, пожалуйста... — попросила я, отчаянно желая узнать о прошлом Кая, и Сия снова посмотрела на рассвет.

— Моя мать порвала с нашим отцом, когда узнала, что беременна мной. Никто из других братьев не знал. Она устала от измен, от неверности нашего отца с бесконечной чередой клубных шлюх, поэтому в один день встала и ушла. Но мой отец обнаружил ее уход и не позволил ей забрать сына. Он сказал, что Каю необходимо находиться в клубе. Что ему нужно есть, спасть и дышать жизнью Палачей.