Спасенные

— И это тоже, но у нас есть своя экономическая модель. Попасть сюда и стать муравьём, стоит очень много денег. Это плата за вход. Но если ты вошёл, то ты можешь впоследствии вернуть эти деньги и даже разбогатеть. Начиная с солдат, все получают свою долю от доходов общины. И чем выше ты находишься, тем доля больше. И золото играет здесь очень большую роль. На эти деньги мы закупаем товары наверху, которые используем сами и используем для обмена. Тактики, это уже богатые люди. Очень богатые. Если ты хорошо заработал, то можешь отсюда уехать и жить где захочешь на любой планете, с одним условием, никому не рассказывать о том, где ты был. Но я не слышал ни про одного сибарита, кто бы уехал отсюда. Зачем отказываться от вечной жизни? Дураков нет. Со временем мы захватим всю планету и построим здесь своё общество. И тем, кто будет приезжать тогда, будет практически невозможно пробиться наверх. А сейчас, пока ещё мы контролируем не очень большую часть планеты, поле для деятельности огромно, и войти в верхние ступени, шансы очень велики, — глаза пленника заволокло лёгкой поволокой, а в голосе появилась мечтательность.

— А как же бизнес с виживальщиками? А как же тюрьма? — спросил Ваня.

— Ну и что? Это всё было сделано, чтобы планета не пустовала, чтобы оправдывать инвестиции. Да, это тоже хороший доход для владельцев. Но пока одно другому не мешает, пусть будет, а потом, может сохранится, если дела будут идти хорошо, может закроют. Это же побочный бизнес. Для них главное освоить планету. Большего не знаю, да и не моё это дело. У меня сейчас другие задачи, — сказала пленник.

— Другими словами, всё ваше общество, это способ для богатых заселить планету, где они могут жить вечно? — спросил Сёма.

— Ну да! — кивнул пленник, — не все на это готовы. Не каждый, у кого есть деньги, готов временно отказаться от комфорта и рисковать жизнью. Но, правда, риски мы даже для муравьёв стараемся снижать. Мы обычно сами не вступаем в прямые боестолкновения. По крайней мере, максимально стараемся этого избегать. Всё равно приходится, но в таких случаях мы стараемся воевать с заведомым превосходством сил.

— И как же это делать? С трудом себе представляю, — удивился Ваня.

— Разные способы есть, — ответил пленник, — была история с роботами, но они не во всём себя хорошо проявили. На этой планете только примитивные модели. Но кто-то уничтожил целую общину, которая этих роботов осваивала. Они там разрабатывали перепрограммирование с возможностью ведения боевых действий, даже тестировали их на местном населении. Но что-то случилось. Единственный случай большого поражения. Мы как раз начали к этому возвращаться, дело перспективное и запасы этих роботов на консервации тут огромные. Бери и пользуйся. Вот так, можно не марая руки воевать. Или, используя всякие автоматические системы. Для обороны, мы любим строить ловушки разного плана. Способов много. Иногда даже нанимаем людей воевать вместо нас, из местных. Такие тоже есть. И когда мы начали это делать, слух пошёл и предложение увеличилось. Наёмники это тоже вариант. Но они, конечно, по нашей пирамиде не двигаются. Так, расходный материал.

— Значит, гарантий выжить никаких? — спросил Сёма, — можно купить билет и погибнуть?

— Да, впрочем, как и у обычных виживальщиков. Но там ты прошёл тур, и потратил деньги. А здесь можно построить новую жизнь. Богатую жизнь, — сказал пленник.

— А зачем? — всё равно не понимал Ваня, — везде смысл тот же, кроме вечной жизни. Работай, двигайся по карьерной лестнице и будет тебе счастье, разве нет?

— Конечно, нет, — искренне изумился пленник, — никто тебя в элиту не пустит, там и так тесно. Только случайно можно туда попасть, жениться там или замуж выйти. Но это тоже редкость, чужаков они не любят. А здесь есть правила и понятная перспектива. Всего можно добиться. Да одна вечная жизнь стоит всего остального.

— Ты говоришь они, а разве ты не из элиты? Я думал, сюда только богатый может попасть? Ну, или преступник, — хохотнул Ваня.

— Я не из богатых, мне родители билет купили. Они работали на одного влиятельного человека. Были с ним в доверительных отношениях. Такая, близкая и верная прислуга. Он им про это и рассказал. Они заинтересовались, захотели меня сюда отправить. Я, когда узнал, тоже загорелся. Они его уговорили, чтобы он посодействовал, помог купить билет. А то ведь всем подряд не продают. А ему стало интересно, что из этого получится, он и помог меня определить.

— И даже билет купил? — удивился Ваня.

— Нет, за билет они сами заплатили, — сказал пленник.

— Где же они столько денег взяли, если прислугой работали? — спросил Сёма.

— Продали себя на органы. Целиком, — печально сказал пленник.

— А ты об этом даже не знал? — удивился Ваня.

— Ну почему же, знал. Это было общее, семейное решение, — сказал пленник.

Ваня спокойно взял со стола ложку, наклонился вперёд и лёгким движением вогнал её почти целиком пленнику в темечко.

Сёма от неожиданности и возмущения чуть не задохнулся. Увидев это, Ваня виновато сказал:

— Прости, не сдержался. Но он меня выбесил. Не должны такие мрази жить

Глава 23

Сибарит лежал головой, с торчащей из неё ложкой, на столе, и под ней уже собиралась лужа крови.

— Да, с этим-то я не спорю, жить он не должен, — немного отойдя от возмущения, сказал Сёма, — но почему именно сейчас? Он ещё не всё рассказал!

— Ну, это да, психанул просто, — повесил голову Ваня, — а что ещё мы не узнали?

— Про то, что здесь произошло, что это за корабль, почему сгорел, зачем они тут дежурили. Приедет ли сюда кто-нибудь, и если да, то когда? Он ведь не считал, что их тут бросили, он был на задании. Что это за задание? Мы узнали только про сибаритов в общем. Это тоже было интересно, но к сегодняшней ситуации прямого отношения не имеет.

— Ну, виноват, виноват, постараюсь держать себя в руках, — сказал Ваня, — надо дать Юне сигнал, что всё в порядке, а то переживает, наверное, — решил он сменить тему.

— Надо, — согласился Сёма, — но постарайся, на будущее, без спонтанных убийств, ладно?

— Ладно, — сказал Ваня и опять виновато повесил голову, как ребёнок.

Они, прихватив оружие, а Ваня ещё и взял котелок с рагу, которое ему так понравилось, пошли на берег и стали махать руками, надеясь, что Юна их увидит. Ей могло мешать сидящее на мели гигантское судно, но она была в таком месте, откуда могла наблюдать за происходящим через оптику, что уже давно и делала. Даже видела, как Ваня убил незнакомца ложкой. Её от этого вырвало, она спешно кинулась всё убирать и как раз, когда закончила, увидела, что с берега ей машут. Она начала всплытие.

Погрузившись в одну из двух лодок, ребята поплыли к Юне. Перетащив оружие и котелок, они сказали, что ещё не закончили, что ей нужно опять погрузиться, а они хотят обследовать сидящий на мели корабль. Юна с готовностью согласилась.

Это был первый опыт самостоятельности. Она одна оставалась на лодке и одна ей управляла. Ей это нравилось, она получала от этого невообразимое удовольствие. Взрослый член команды!

От Юны, они поплыли сразу, к большому кораблю. На него похоже часто наведывались, потому что на воде был пришвартован бревенчатый причал, а по сути, просто большой плот, на который сверху вела лестница. Лестница была железная и приварена к корпусу под углом, чтобы было удобнее спускаться, но было совершенно очевидно, что сделано это недавно, после того, как корабль оказался на мели. Сверху виднелась башня крана. Наверное, здесь происходила разгрузка.

Корабль сел на мель и был сильно повреждён пожаром, но судя по всему, внутри находилось что-то ценное, что постепенно отсюда вывозили. А отряд на берегу, это просто охрана и обслуживающий персонал для эвакуации грузов. Было неизвестно, всё вывезли или нет, но судя по оббитому причалу и корпусу в этом месте, разгрузку производили уже неоднократно. С другой стороны, если охрана до сих пор здесь, значит, не всё ещё забрали.

Хотелось знать, как часто сюда приезжают за грузом, но спросить было не у кого, единственный свидетель лежал на столе, с торчащей из головы ложкой. Сёма вздохнул и взглянул на Ваню, они как раз причалили к бревенчатому плоту. Ваня, как будто прочитал его мысли.