Спасенный рай

– Еще раз.

– Я люблю… – Она не договорила, потому что Кэл привлек ее к себе и унес в таинственные края, куда попадают только влюбленные.

– Нам непременно нужно вставать? – Уютно приникнув к Кэлу, Далси прижалась губами к его шее.

Он глубоко вздохнул и удивился: как он жил без нее до сих пор? Нет, это была не жизнь, а просто борьба за существование, от которой оставался всего шаг до безумия. Теперь же он чувствовал себя поразительно живым, полным надежды – и таким счастливым, что хотелось разделить это счастье со всеми.

– Больше всего на свете мне бы хотелось запереть дверь и навсегда остаться здесь, – прошептал он, уткнувшись в ее висок. – Но у нас уйма работы.

– А твои родные, чего доброго, выломают дверь, если мы сегодня не выйдем.

Кэл поцеловал кончик ее носа и сказал:

– Пора умыться и выйти на свет. Если хочешь, иди первая.

Завернувшись в растерзанные остатки ночной рубашки, Далси заметила:

– Кажется, придется заняться починкой.

– Не стоит, Далси. – За этими словами последовал долгий поцелуй. – Сегодня ночью я сорву ее с тебя снова.

– А почему вы решили, что сегодня я снова к вам приду, мистер Джермейн?

– Потому, мисс Трентон, что вы весь день будете обо мне тосковать.

Накинув шаль, Далси пошла к балконной двери, но внезапно вернулась. Приблизившись к Кэлу, обвила руками его шею и тихо произнесла:

– Хочу, чтобы ты тоже тосковал обо мне.

Но уйти она не смогла – Кэл обнял ее так крепко, что чуть не оторвал от пола. Не успела она опомниться, как уже лежала в постели рядом с ним. Ночная рубашка и шаль валялись на полу.

– Ты зря это сделала, Далси, – прошептал он. – Теперь мы наверняка опоздаем к завтраку.

– Кэл, мы будем сегодня рубить деревья? – спросил Барк.

Не успел Кэл ответить, как в комнату, шелестя юбками, вошла Далси. Ее волосы были тщательно убраны лентами, глаза таинственно блестели, а лицо светилось счастливой улыбкой.

– Чудесный сегодня день, правда? – произнесла она вместо приветствия.

– Чаю, мисс? – спросил Роберт.

– Да, спасибо.

– Хотите джем?

– С удовольствием.

Кэл допил кофе, но его завтрак так и остался нетронутым. Он наслаждался чистым, свежим ароматом Далси и мечтал отнести ее обратно в комнату и остаться там навечно.

– Ну, так что? – переспросил Барк. – Мы идем?

– Куда? – очнулся Кэл.

Барк не мог скрыть раздражения:

– Рубить деревья!

Кэл заставил себя сосредоточиться.

– Нет, сегодня нам лучше доделать амбар, чтобы все было готово к урожаю. К тому же я буду рядом, если понадоблюсь Натаниэлю.

– Хорошая мысль, – сказал Дарв. – Сегодня утром я к нему заходил. Спит как младенец.

– Далси, ты сидела с ним ночью? – невинно осведомилась Старлайт.

Далси резко вскинула голову.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я к тебе стучалась. Мне… – Старлайт опустила взгляд на свои руки. – Мне не спалось, и я хотела с тобой поговорить. Но ты не отозвалась, и я решила, что ты у Натаниэля.

– Старлайт, вы сможете сегодня быть на уроке? – забеспокоился Дарв.

– Конечно, я его не пропущу. – На лице Старлайт расцвела улыбка. – Вы же говорили, что мы почитаем сонеты Шекспира.

– Сонеты Шекспира? – Барк с интересом взглянул на младшего брата.

Сидевшая во главе стола тетя Бесси внимательно за всем наблюдала и ко всему прислушивалась. В последнее время столько всего случилось, что голова шла кругом. Дарв стал другим человеком – он снова нашел радость в учительстве. А Барк после того случая с Фионой ни разу не говорил о картах и о Чарлстоне.

Но больше всего ее озадачивал старший племянник. Сегодня утром он явно очень переменился, и тетя Бесси была склонна думать, что причина этого – Натаниэль. Ведь Кэл, наконец, вспомнил, что он врач. Она перевела взгляд на девушку, сидевшую рядом с Кэлом: на лице у Далси играл румянец, глаза сияли. Кэл что-то тихо произнес, и Далси с улыбкой обернулась к нему. У тети Бесси замерло сердце. Боже всемогущий! Значит, они стали любовниками. Так смотреть друг на друга могут только влюбленные.

Глава двадцать первая

– Он пришел в себя! – прозвенел из коридора голос Клары. – Быстрее, Натаниэль пришел в себя!

Маленькая Клара всех удивила – она, словно верный страж, дежурила у постели мальчика, лежавшего в глубоком забытьи. Кэл несколько суток подряд, пока не пройдет кризис, давал больному снотворное.

– Итак, – произнес Кэл, придвинув к кровати стул, – ты все-таки решил вернуться к живым.

– Я думал, что умру. – Голос Натаниэля был тише шепота – он вспоминал о пережитом ужасе.

– Ты нас очень напугал. – Далси сжала его руку, ощутив, как ее переполняет любовь к этому маленькому, но стойкому существу.

Натаниэль оглядел улыбающиеся лица и удивился всеобщей радости.

– Извините меня за упряжку, – прошептал он. – Лошади не поранились?

– Они целы и невредимы, – заверил его Барк.

– А повозка? – спросил мальчик. – Я знаю, она разбилась.

– Мы с Барком ее уже починили, – мягко произнес Дарв.

– Я вас подвел. – Натаниэль избегал взгляда Кэла. – Я слишком быстро погнал лошадей, а потом вдруг свалился. Это все из-за того, что я воображал. Так мне и надо.

– Послушай, сынок, – твердо начал Кэл, – это был просто несчастный случай, и происходят они не потому, что мы заслуживаем наказания. Ты же не мог знать, что надвигается буря. Мы очень рады, что ты остался жив. И теперь тебе придется пройти через еще более трудное испытание.

– Какое? – Натаниэль готов был сделать что угодно, чтобы искупить свою вину.

– Ты должен быть очень мужественным. Ты серьезно поранил ногу, и тебе будет очень трудно добиться, чтобы она стала такой, как раньше. Тебе придется идти вперед, когда будет казаться, что невозможно больше сделать ни шагу, и сгибать колено, когда от каждого движения будет больно до слез. И видеть, как другие тебя обгоняют, даже когда ты бежишь изо всех сил. Ты сможешь?

Натаниэль проглотил комок в горле. Лучше пройтись по горячим угольям, чем потерять уважение Кэла.

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. Еще несколько дней отдохнешь, а потом, когда сможешь вставать с постели, начнем. – Кэл потрепал его по плечу и посторонился, чтобы дать подойти остальным. Обрадовавшись этой возможности, все кинулись целовать мальчика, хватать его за руки, словно хотели удостовериться, что он снова с ними. Натаниэль делал вид, что снисходительно относится к этим знакам внимания, но в душе был доволен – особенно когда они исходили от Клары.