Спаси меня. Твоя Ева

– Что ж ты делаешь, Андрюша?

– Родион Петрович, вы соблюдайте субординацию, пожалуйста. Я вам всё-таки не друг.

– Таких друзей я обычно закапываю, Андрюша.

Андрей Борисович побледнел. Достоверной информации у него нет, что я делаю с неугодными, но думаю, до него дошла молва, что они просто… иногда исчезают. Копперфильд ли тут помог, или я – никто ему не скажет в лицо. Бывает, и закапываю. Не сам, конечно – как можно, я испачкаю землёй пиджак от дорогого дизайнера. Кощунство ведь! Но на данный момент это была скорее шутка, чем реальная угроза.

– Итак, – я расставил ноги и уперся в колени локтями, подаваясь вперёд, ближе к сидевшему напротив Кнурову. – Какого чёрта ты не хочешь продлевать контракт со мной? Тебе больше не нужен «Ксиолит» [1] ?

– Нужен. Как без него? Но цены ломишь, Родион Петрович.

– Так и товар качественный.

Не весь, но об этом он может только догадываться. А если и догадывается, то всё равно и бзнуть не посмеет об этом.

– У других поставщиков не хуже и дешевле. Поймите, мне невыгодно для бизнеса закупаться у вас.

1

Ксиолит – вымышленный автором лекарственный препарат, обладающий наркотическими свойствами, для выпуска и продажи которого необходимы лицензия и прочие разрешающие серьёзные документы. Все совпадения с названием реальных лекарственных средств случайны.

Я немного помолчал. Я сам бизнесмен, и в чём-то, конечно, он и прав… Но моя жопа мне всяко ближе. Ладно, помашем перед ослом морковкой на удочке.

– У других поставщиков нет лицензии на «Ксиолит», и ты прекрасно об этом знаешь. Я делаю тебе скидку на всю закупаемую партию, так что цены практически сравняются с другими поставщиками. И ты продолжаешь брать товар только у меня.

Приказал скорее я ему, нежели предложил. Он посмотрел внимательно на меня, взвешивая все «за» и «против». Если цены почти сравняются, то ему какая разница? Тем более, что названный мной препарат есть действительно только у меня. Намного проще согласиться, чем пожинать плоды своего упрямства.

– Я подумаю.

Я достал из портфеля папку с документами. Кинул договор на стол, сверху шлёпнулась ручка.

– Нет. Подписывай. Я не буду ждать.

Андрей снова уставился на меня в растерянности. Но мне некогда с ним расписюливаться, и так выехал специально ради него. Больно рыбка крупная, чтоб дать ей сорваться с крючка.

– Не беси меня, Кнуров. Сам понимаешь, что наше сотрудничество выгодно обоим, а если будешь упираться – у тебя вообще бизнеса не станет. Я тебя так подставлю, что и аптеки потеряешь свои, и сядешь надолго. А там и сам уже сдохнешь. Ты ведь старый. Ты меня знаешь, я найду способ это сделать.

Кнуров нервно сглотнул, пожевал губы недовольно, молча взял ручку и расписался где надо. На весь год вопрос с ним решён.

– Слышь, Кнуров, – обратился к нему, убирая договор в портфель обратно, – девчонка тут пробегала длинноногая. Она тебе кто?

– Дочь, – хмуро ответил Андрей.

– Имя?

– Ева.

– Классное имя, – протянул я.

– Не смей к ней приближаться, – вскинулся Кнуров.

Ну да, мне очень страшно стало. Прямо передумал резко.

– Так, не надо мне угрожать, – холодно уставился на него. – Угрожалку поломаю. Вот адрес.

Кинул на стол визитку одного из моих любимых ресторанов.

– Жду её завтра в восемь. Не придёт – ты об этом пожалеешь.

– А если она не захочет?

– «Захоти» её, значит.

– Как я её заставлю? Ты в своём уме?

– Кнуров, мне плевать. Это твои проблемы. И у тебя их станет еще больше, если Ева не приедет в этот чёртов ресторан. Всё, удачи в начинаниях!

Встал, взял портфель, поправил пиджак и стремительным шагом вышел за дверь. Еще тогда в душе странным образом поселилось предвкушение от встречи с девчонкой.

Какая же сладкая…

3

Аэропорт Берлина.

Ян

– Sehr geehrte Passagiere! Die Landung auf dem Flug Nummer zweihundertdreiundvierzig beginnt. Gehen Sie bitte zur landelinie, – прозвучал ровный голос робота на весь аэропорт.

(Уважаемые пассажиры! Начинается посадка на рейс номер двести сорок три. Пройдите, пожалуйста, на линию посадки. – нем.)

Табло изменилось, показывая в первых строчках нужный мне рейс. Молча встал, взял небольшую спортивную сумку, перекинул ремень через плечо и пошёл на линию контроля. Мой паспорт и билет проверили и пропустили за турникет.

Твёрдым шагом прошёл по коридору, в конце которого меня встретила улыбчивая стюардесса.

– Guten Tag! Zeigen Sie bitte Ihr Ticket.

(Добрый день! Предъявите, пожалуйста, ваш билет. – нем.)

Протянул ей документы, которые девушка в форме еще раз внимательно просмотрела, а потом снова вежливо улыбнулась и вернула мне обратно.

– Kommen Sie bitte rein.

(Проходите, пожалуйста. – нем.)

Быстро нашёл своё место. Сумку закинул на багажную полку и сел в кресло. Как раз возле иллюминатора. Люблю смотреть на вид сверху, жаль, так быстро его прячут облака. Всё равно голова в этот момент будто отдыхает.

Самолёт набрал высоту, и теперь можно было отстегнуться. Слышен был лишь мерный гул мощного двигателя. Уже совсем скоро я вернусь домой.

Я не был в России уже пять лет. Четыре из них я служил в элитном отряде спецподразделения и работал на Израиль. Я работал наёмником. В России тоже. Зарабатывал этим на жизнь. Потому и провёл столько времени за границей, мне пришлось покинуть страну после громкого дела и сменить личность.

Год назад я ушёл из армии. Надоели войны и кровь, захотелось покоя. К секретным документам доступа не имел, а потому ограничений в передвижениях у меня не было после того, как контракт с армией Израиля закончился. Я отказался его продлевать и переехал в Берлин. Работал телохранителем в одной богатой семье.

С недавних пор меня нестерпимо потянуло домой. И пусть у меня там никого нет – мать давно умерла, отец ещё раньше, а младшая сестра не хочет знать убийцу, хотя я никогда в жизни не убивал по своей прихоти, – меня ждала моя земля. Моя Россия. Какая бы ни была, а я люблю её. Очень хочется вновь увидеть поля, леса и речки – этого нет ни в Израиле, ни в Германии. Таких, как дома – немного диких, но таких родных. А речки в Европе вообще настолько вонючие, что с ними даже рядом стоять неприятно, и купаться запрещено. Они сбрасывают в них всё, что можно и нельзя. Какая уж там рыба, хоть бы мутант какой не вылез из глубин…

Решение покинуть Германию пришло в голову спонтанно. Я оценил ситуацию и понял, что меня тут ничто не держит. Своей семьёй так и не обзавёлся. Пытался один раз, и ничего хорошего из этого не вышло. Таким, как я, нельзя иметь любимых – это слабое место. Я обречён быть одиноким волком, но меня давно это не печалит. Научился не влюбляться. Только физиология.

Пока ещё не решил точно, чем буду заниматься по приезде. Деньги на счету у меня есть для беззаботной жизни и без работы года на два, но для меня не подойдёт такой образ жизни. Мне будет скучно, не могу без дела. Еще в Берлине поднял старые контакты и нашёл несколько вариантов работы телохранителем.