Спаси меня

По ночам, прижавшись друг к другу, они разговаривали о многом. Постепенно находились ответы на все загадки, и Драко распутал много ниточек, сплетавших своеобразный узор души Гарри Поттера. Он был уверен, что Гарри поделился с ним тем, чего до сих пор не рассказывал никому. Его доверие было верным признаком того, что Драко все делает правильно.

Он узнал правду о его детстве. Мифы и легенды были известны всем, про шрам, про Мальчика-Который-Выжил… Но мало кто знал, что было потом, после исчезновения Волдеморта. Уизли видели больше других, но Гарри никогда не хотел ничьей жалости, и ему всегда было неловко рассказывать о своих переживаниях. Он до сих пор держал в секрете то, как ему жилось у Дурслей. Гарри не договаривал, явно пытаясь приукрасить историю собственной жизни, но Драко все прочитал между строк. Дети не живут в чулане под лестницей, если они не крайне бедны, не очень эксцентричны или не находятся на попечении родственников, которых трудно назвать людьми. Гарри относился к последней категории.

Сразу же столько всего встало на свои места. Отвратительная одежда не по размеру. Старомодные очки и недокормленный вид. Магглы, которым выпал счастливый шанс заботиться о Мальчике-Который-Выжил, были невежественными мерзкими свиньями, и Гарри пострадал из-за этого. То, что он до сих пор заботился об их мире и о магглах вообще, по мнению Драко, было огромным чудом. Гарри молчал о прошлом не из-за желания придать своему облику ореол тайны… он делал это потому, что пытался забыть о нем. Вряд ли стоило удивляться, что он был таким замкнутым человеком. Поттер рос молчаливым и необщительным. Его заставляли работать, как домашнего эльфа. Это, конечно, объясняло, почему самый могущественный маг в мире считал нормальным мыть посуду своими руками.

Откровение Гарри было как цветок, распустившийся после долгой суровой зимы, а Драко был солнцем, согревавшим его. Малфой пил свое счастье, как сладчайшую амброзию. Поттер ни разу за эти две недели не повысил голос, не злился и не выбегал во двор, в нем никак не проявлялись признаки болезни, которая так долго мучила его.

До зимнего солнцестояния оставалось два дня, завтра начнут съезжаться гости. Дом был приведен почти в идеальный порядок, и у них оставалась последняя спокойная ночь перед шумными каникулами. У Драко были свои планы. Завтра ему не нужно идти на работу, потому что контора закрылась на несколько дней, а значит, утром не надо будет рано вставать. Сегодня ночью он переведет их отношения на новый уровень. Несколько дней назад он решил сделать то, что казалось неизбежным. За прошедшие две недели он так часто намекал Гарри, что это возможно, что вряд ли тот сильно удивится его решению. Кроме того, Драко отчаянно хотелось удовлетворить собственное любопытство и мучительное желание.

Драко хотел, чтобы Гарри занялся с ним любовью. С того злополучного визита на Диагон Аллею у него была припрятана банка любриканта. Он краснел, покупая смазку под понимающим взглядом продавца. В «Пророке» писали, что он - бойфренд Гарри, и был снимок, где он сидел у Поттера на коленях. Конечно все, кто видел его в аптеке, покупающим любрикант, немедленно сделали соответствующие выводы. Ирония заключалась в том, что, по мнению случайных свидетелей, у него была более насыщенная сексуальная жизнь, чем оказалось на самом деле.

Он больше не краснел, когда думал о сексе с Гарри. С тех пор как он пришел в этот дом, его жизнь радикально изменилась, и, проведя так много времени в постели Поттера, в его объятиях, окруженный его запахом, он не стыдился и не смущался их близости. Он уже навестил Чарли и Дулу, чтобы уточнить кое-какие подробности, но этот визит имел две цели. Во-первых, он хотел сообщить им об изменениях, произошедших с Гарри, а во-вторых, обсудить свои намерения. Точнее, ему нужно было побеседовать с Дулой с глазу на глаз на довольно щекотливую тему. О возможных позах.

Его щеки заливал жаркий румянец, но он получил нужную информацию и заставил Чарли и Дулу поклясться, что они будут помалкивать о его планах на эту ночь. Он ушел с твердым намерением осуществить задуманное и более-менее ясным представлением о том, как это сделать, чтобы не навредить себе. Дружеские объятия Чарли и Дулы, которые теперь были возможны, придали ему решимости. Вот только Дула смотрел на него как на дочь в день ее свадьбы, а без этого взгляда Драко точно мог бы обойтись. Под суровой и спокойной внешностью укротителя драконов скрывался законченный романтик.

Драко всегда считал себя жестким прагматиком. И циником, но юноши в шестнадцать лет пренебрежительными комментариями обычно прикрывают свою неискушенность и пытаются прослыть опытными в самых разных вопросах. То, что ему пришлось пережить позже, должно было убить и цинизм, и романтизм, но остатки каждого из этих качеств каким-то образом выжили и снова проявились в нем. Он сомневался, что такое счастье могло быть долгим, но был готов сполна насладиться каждой выпавшей на его долю минутой.

Его опять позвала Молли. Ну конечно, в последнюю минуту нашлось еще что-то, что крайне важно было сделать прямо сейчас, и для этого нужна их с Гарри помощь. Она была еще одним важным человеком в его жизни, о котором надо заботиться. К тому же теперь это был его дом. Да, у него была родная мать, но она живым трупом лежала в Мунго, и вряд ли стоило ждать каких-то изменений в ее состоянии. Круциатус уничтожил ее нервную систему и безвозвратно разрушил разум. Он никогда больше не услышит ее голоса, просящего о чем-то или с чем-то несогласного, порой наполненного сдержанным неодобрением… наверное, его привязанность к Молли можно было назвать предательством по отношению к матери, но миссис Уизли относилась к нему по-матерински, так же как к своим собственным детям. Она верила в него, всегда отмечала его старания и никогда не осуждала, если его усилия не приводили к ожидаемому результату. Он до сих пор со смущением вспоминал о своем презрительном отношении к этим людям. Драко считал, что у него есть на это причины… тогда. А теперь они были его единственной семьей и, в отличие от других чистокровных, принимали их с Гарри отношения.

Молли появилась внизу лестницы.

– Поторопись, дорогой! Дел осталось совсем немного, да и ужин почти готов. Если увидишь Артура, поторопи и его тоже.

– Хорошо. Я поторапливаюсь, поторапливаюсь.

Драко свалил последнюю партию одеял и простыней на одну из недавно трансфигурированных кроватей и произнес заклинание, которому научился давным-давно, еще в школе. Стопки белья взмыли в воздух, и минуту спустя все кровати были аккуратно застелены, а он мог свободно отправляться на поиски Артура. Тот, судя по всему, занимался какой-то простой работой, которая непостижимым образом отнимала у него в три-четыре раза больше времени, чем требовалось.

Направляясь к лестнице, Драко прошел мимо их с Гарри комнаты. Дверь оказалась открыта. Постель все еще была смята и выглядела на удивление соблазнительной.

Сегодня ночью он отдаст всего себя Гарри, разделив с ним то, что когда-то у него было отнято. Все вело к этому… завершающему акту доверия. Он не мог представить никого, кроме Гарри, с кем мог бы заняться чем-то подобным, и сегодня вечером его казавшиеся несбыточными мечты и фантазии станут реальностью.

Сегодня ночью.

Глава 62. Первый раз.

Гарри не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Во-первых, он ежедневно выплескивал долго сдерживаемые гормоны и сексуальную энергию, а во-вторых, его любовник одновременно был ему ближайшим другом и наперсником. За две короткие недели Драко превратился из прекрасной и недосягаемой загадки в уверенного в себе и чувственного любовника, и Гарри наслаждался этими изменениями каждую ночь… а иногда и по утрам! Он никогда не считал себя задумчивым или мрачным, но сейчас, глядя в прошлое, ему казалось, что его жизнь была тусклой и пустой. Наверное, трудно было почувствовать эту пустоту… до тех пор, пока он не узнал чего-то иного… В любом случае, изменения в его мировосприятии были такими же значительными, как и изменения в его жизни.