Спаси свою дочь, бывшая!

Сколько же вопросов взрывается у меня в голове в это мгновение. Мы же не на востоке где-то живём, где жена должна быть покорной, готовой принять вторую жену. Ну что за ерунда? Почему Карина так любезничает со мной? Сердце колит мысль, что она старается не ради Суворова, а ради Вари… Если она растила девочку всё это время, значит, полюбила её как родную дочь. Ревность обжигает, и я понимаю, что от былой решимости не осталось ничего. Как отнять ребёнка у родителей, которые всё это время растили её? Она ведь знает другую маму! Смогу ли я вторгнуться в жизнь Вари и сказать – вот она я, твоя мама, прошу любить и жаловать?..

Суворов уходит, а Карина переводит на меня взгляд и снова кротко улыбается.

– Значит, от ужина ты отказываешься? Может, дать фрукты с собой в комнату? Тебе потребуется много витаминов, если твои стволовые клетки не подойдут, и вам с Сашей придётся…

Он и об этом ей успел сказать?

Да что за человек такой?

Нет!.. Я никогда не пойму их семейку и не хочу.

Мне нужно поспать, чтобы прийти в себя и понять, как действовать дальше. Сейчас у меня голова идёт кругом, потому что я не понимаю – где оказалось, и как живут эти люди.

– Я ничего не хочу. И тебе не следует переживать – если мои стволовые клетки не подойдут, Саше придётся придумывать что-то самостоятельно.

– Но это ведь твоя дочь! – с мольбой смотрит на меня Карина, а её слова царапают сердце. – Понимаю, что ты отказалась от неё однажды, но только посмотри на неё сейчас. Она очень милая, умная… и она!

– Стоп! Я не знаю, что вы тут себе надумали, но от дочери я не отказывалась. Меня убедили, что она погибла во время родов.

Как успела найти стакан, я и не поняла, но наливаю холодную воду из кулера и иду к двери, потому что распахивать душу перед Кариной не планировала. Хватит с меня уже. И без того сегодня поднялось слишком много болезненных воспоминаний.

– Катя, стой! Пожалуйста, просто познакомься с Варей, и ты уже не сможешь уехать! – бросает мне вслед Карина.

А ей какой прок уговаривать меня спать с её мужем? Действительно так сильно любит ребёнка? Или в их браке не всё так просто, как может показаться? А может, это Суворов заставил её убедить меня? Как же всё сложно-то!.. Ладно… Я как-нибудь обязательно справлюсь.

Иду в комнату и отмечаю, как Александр поднимается наверх. Он сказал, что пойдёт к себе – значит ли это, что они с Кариной спят в разных комнатах? Мотаю головой, потому что меня не должны касаться их отношения.

Просто высплюсь сегодня, а завтра поговорю с Маратом. Возможно, он посоветует, как мне поступить правильно в текущей ситуации? Ведь я не могу свыкнуться с мыслью, что моя дочь жива…

– Глава 3 -

Дойдя до комнаты, я падаю на кровать, но спать не хочу. В голове бушуют разные мысли, но ни одна из них не приносит мне положительных эмоций. Где-то в доме моя дочь, считающая своей матерью чужую женщину. Я даже не чувствую ничего. Совсем ничего… Почему материнский инстинкт не просыпается и не напоминает о себе? Должно ведь быть хоть что-то? Но внутри пусто… слишком пусто и холодно.

Марату не звоню, хоть и обещала.

Сначала я должна прийти в себя.

Как засыпаю, не помню, но просыпаюсь рано.

Включаю телефон и даже не читаю все сообщения в мессенджере, а просто пролистываю их.

Понимаю, что я плохой человек. Просто ужасный. Я ничего толком не объяснила Марату, исчезла. Он будет прав, если уволит меня с работы и бросит. О каком тут предложении можно говорить?

Быстро набираю сообщение, что со мной всё в порядке, но Марат сразу же звонит мне.

– Привет, - отвечаю тихонько.

Не хочется, чтобы меня кто-нибудь услышал. Нет желания сейчас привлекать к себе внимание домочадцев.

– Катя, слава богу! Я уже планировал обратиться в полицию. Объяснишь мне, что происходит?

– Суворов, я рассказывала тебе про него, похитил меня, чтобы помогла с лечением дочери. У неё иммунодефицит. Марат, это всё, что мне известно.

– Почему дочери? Ты ведь говорила, что ваша дочь умерла во время родов?

Марат говорит взволнованным голосом, а я закусываю губу до боли. Пусть физическая напоминает, что я ещё жива, а не пребываю в каком-то кошмаре.

– Говорила. Я была уверена в этом, но получается, меня обманули. Она жива, и она нуждается в лечении. Сегодня будут готовы результаты анализов. Если мои стволовые клетки подходят, то ей проведут пересадку.

– А если нет?..

Отвечать на вопрос Марата мне не хочется, потому что я ещё не думала об этом. Спать с Суворовым ради спасения дочери я не стану. Рожать второго ребёнка с этой же целью – тоже нет. Это не выход. Должны ведь быть люди с похожими стволовыми клетками! Или всё-таки нет? Голова раскалывается. Наверное, подскочило давление.

Присаживаюсь и опускаю затёкшие ноги с кровати. Спала ужасно неудобно, поэтому всё тело болит.

– Марат, я пока не знаю, что будет дальше. Я сказала тебе всё, что мне известно на данный момент. Дальше будем думать, что и как делать. Мне сейчас немного неудобно говорить. Вчера я была обессилена, поэтому не смогла позвонить тебе, а сейчас… я только проснулась.

Голодна…

Зря вчера отказывалась от ужина.

Вроде аппетита нет, а тошнота мучает. И желудок урчит так заунывно, будто исполняет прощальную мелодию на похоронах.

– Понимаю. Ты можешь сказать точный адрес, где сейчас находишься?

Если бы я знала сама! Я не следила за дорогой, а район, куда меня привёз Суворов, относительно новый.

– Не знаю. Я позже узнаю, спрошу у Карины.

– Кто это ещё?

– Жена моего бывшего.

Сама понимаю, что всё это похоже на какой-то сюрреализм. Понимаю, но принять очень непросто.

– Понятно. Я приеду и заберу тебя из этого кошмара. Обещаю тебе.

Мы с Маратом прощаемся. Я не хочу сейчас говорить, что не нуждаюсь в его поддержке, потому что это неправда – нуждаюсь!.. Мне нужен рядом хоть кто-то близкий и родной. А с другой стороны – как он отнесётся к желанию спасти дочь?

Выхожу из комнаты и иду на кухню, чтобы найти что-то съестное. Я голодна, а спрашивать разрешение у хозяев нет желания. Всё-таки не хочет же Суворов держать меня голодом?

На кухне сталкиваюсь с Кариной. Пожелав мне доброго утра, женщина тепло улыбается. Сегодня она выглядит гораздо живее, чем вчера. Даже румянец на щеках появился. Или это макияж?

– Как тебе спалось в доме? – приветливо спрашивает Карина.

– Ужасно. Я медленно привыкаю к чужому. Зря я вчера отказалась от ужина. Можно мне поесть?