Спасибо за рыбу!

Хьярти стоял перед большим строем солдат. Это четыреста человек в броне четвёртого поколения – из сверхпрочных синтетических материалов и металлов, с аккумуляторами, купленными в галактике – неделя автономности! При этом и по подвижности, и по бронированию, броне превосходила общевойсковую. Солдаты АМ стали частыми гостями на Арене, более того, именно Силы Специальных Операций АМ стали основным противником Особой Штурмовой Бригады ВДВ. Тысяча на тысячу человек – вот это была бойня. Вот это была тренировка – это можно сравнить уже не с сетевой игрой, а с игрой ХЗ, или огромным РПГ-шутером, в котором каждый солдат обладал специализированными навыками, получал определённые бонусы от уничтоженного противника, использовал внутреннюю валюту для покупки снаряжения…

Четыреста человек стояли в пять шеренг, стояли они в ангаре транспортника, с одной стороны ангара. С другой стороны – стояли в ряд двенадцать тяжёлых БМП. Солдаты АМ ждали. Все они были тщательно отобраны, прошли многомесячные тренировки и многочисленные десантные вылазки в Аравии, успев получить и боевой опыт, и заработать много денег, так что каждый из них был миллионером. Некоторых большие деньги испортили, но не этих – большая часть просто воспользовалась правом на покупку оружия и купили себе первоклассное снаряжение, инвестировали в будущее, так сказать… Строй выглядел неподвижно – никто не шевелился, по крайней мере, под бронёй это не было видно. В руках у всех было уникальное оружие, разработанное совместно с ЦЭМом – это пулемёт-гранатомёт. Ставить однозарядные гранатомёты под автоматы додумались американцы, но объединить в одном оружии крупнокалиберный пулемёт и автоматический гранатомёт – до этого даже они додуматься не могли. Автомат «Бабай» выглядел устрашающе – закрытый в кожухе, из кожуха спереди выделялись только два ствола – сверху пулемёт и гранатомёт снизу. К автомату тянулась толстая лента – конвейер, по которому шли патроны из большого заплечного рюкзака – триста гранат и тысяча двести патронов. Хьярти знал – ещё в их броне были перевязочные материалы, автоинъекторы, в подсумках умещались гранаты и мины…

Он осмотрел строй солдат – все ждали командирской речи перед битвой. И он толкнул её:

– Мы начали эту войну не потому, что хотим победить. Победа нам не нужна. Наш враг – те, кто использует определённую религию для промывания мозгов, для создания секты, для создания из жителей бедных стран – агрессивного и послушного пушечного мяса. Не стоит думать, что мы хотим добиться от них чего-то – я просто знаю, нам противостоят люди, которые с пелёнок были воспитаны в покорности, лишены свободы мысли и свободы воли. Это не религия, это секта. Мы не ведём агитацию – потому что они не поймут. Мы не собираемся захватывать и удерживать территории – они не покорятся. Не войдут в наше сообщество, потому что они уже не наши. Уже не такие, как мы. Убить человека для них – что муху прихлопнуть, внутри, глубоко в мозгах, нет ограничителей – если на то воля Аллаха, можно и детей насиловать, и убивать всех подряд. Религия здесь не при чём, из них специально создавали такое пушечное мясо – с семидесятых годов двадцатого века и до наших дней, их радикализировали, маргинализировали, создавали и финансировали радикальные группировки. Это даже не идеология, как нацизм. Потому что идеология – предполагает свободу мысли, а секта – абсолютную покорность и слепую веру в догмы, фанатизм. Поэтому – мы летим не захватывать или покорять, а просто уничтожать. Я пойду с вами, я буду среди вас, если вас это взбодрит – командую операцией не я, а Арри, так что в бой я пойду как солдат, тем более, что офицером никогда и не был. Готовьтесь к большой, опасной, грязной работе. Наша тактическая задача…

*

Транспортник опустился на землю. Огромные аппарели открылись и я залез на броню танка А1, взяв в руки особый вариант оружия – заплечный рюкзак с боекомплектом был с расширенным пространством, а ствол охлаждали термозаряды. Десять тысяч гранат и полмиллиона патронов трёх типов – то, что нужно для войны. Остальные солдаты тоже залезли на броню – броня у них самих была неплохая, а тащить БМП сюда – я посчитал лишним. Мы опускались в полдень, танки выехали из гигантского транспортника. Справа и слева от нас – та же картина, по аппарелям вниз едут танки и над нами – летят самолёты, группа из пяти штурмовиков. Они ударили по городу… Крупнейший лагерь исламистов находился в Хасавюрте – до двухсот тысяч боевиков! Двести тысяч – шутка ли?

Я держался за броню танка, сидел сверху на башне, для лучшего обзора – другие такими прелестями не располагали. Всего спустилось пятьсот человек, двадцать пять танков, восемь ЗСУ на базе танков. Я проверил оружие и посмотрел на небо – ни облачка… погода сегодня не подкачала, хотя обычно тут свинцовые тучи, грязь и слякоть… нет, грязь и слякоть были в полной мере…

Голос Ареса через шлем командовал и показывал каждому бойцу его задачу – именно так контролируя их он добивался величайших результатов, потому что всё, что они делали, было объединено единым разумом, весь наш штаб – это искин и внутри него все информационные потоки проходили мгновенно и мгновенно вырабатывались решения. Это и было наше самое страшное оружие – благодаря которому с помощью обычных раций можно было поднять в разы опасность подразделения в определённых условиях…

Мы приближались к городу с юга – оттуда нас не ждали. В танки полетели противотанковые ракеты, но были сбиты огнём ПРО корабля и активной защитой танков – в ответ мощные шестидюймовые пушки танков открыли огонь по блок-посту моджахедов – шесть попаданий в первую же секунду – а когда проезжали мимо – турели с танков ещё стреляли по ним. Мы въехали в город – вернее, тут были частные дома… любой, кто был на деревенской улочке, поймёт меня – одноэтажные домишки за железными заборами, грунтовая дорога, на которой могут разъехаться два автомобиля и конечно же – моджахеды. Арес приказал спешиться – поскольку моджахеды скрываются в городе, придётся чистить вручную. Я спрыгнул с танка, рядом были другие солдаты – они тоже спешивались, танки пошли дальше. Вдруг наш повернул пушку и ударил по соседнему дому, туда же открыли огонь и счетверённые автоматические пушки ЗСУшек. Кирпичный дом секунды был нашпигован осколками до основания. За мной шли солдаты, Арес сказал:

– Это тебе в усиление.

– И на кой?

– Пригодятся. Я уже отдал им приказ перейти к тебе в подчинение.

Пожав плечами, я махнул им рукой и пинком попытался открыть ворота забора. Не получилось – тогда прицелился из пулемёта и дал очередь туда, где располагалась задвижка, после чего автомобильные ворота распахнулись. Я обернулся к парням:

– За мной, прочёсываем дом…

В гараже стояла заниженная приора, рядом паслись куры, которых, кажется, не особо заботили боевые действия. На всякий случай дал очередь бронебойно-зажигательными по капоту – двигатель в хлам, так что враг лишился транспорта… Хотя какой из заниженного таза транспорт? Сплюнул бы, да конструкция шлема не позволяет. Пошёл дальше…

Первое серьёзное боестолкновение произошло только на перекрёстке – там был блокпост, четыре пулемёта и мы – я и ещё восемь человек, шли за танком. Танк пытались подбить из РПГ – не получилось, моджахеды засели в траншее, закрытой дополнительно кусками бетона и кирпича… хорошо обустроились. Стоило мне выглянуть из-за танка, как в шлем прилетела пуля – как раз около глаза расплющилась о бронезабрало. Навёл свой Бабай и дал очередь из гранат, танк ударил из пушки по пулемётчику, но тот уже успел сбежать, бросив пулемёт. Пулемёт разбили, но цели не достигли. Так что я решил – хватит играть в солдат, пора брать штурмом блокпост. Дав танкисту задачу стоять на стрёме, махнул рукой парням и бегом отправился в сторону блокпоста. Сто двадцать метров – это пять секунд очень быстрого бега, и я уже прыжком перепрыгнул траншею, увидев засевших в ней моджахедов, и не стесняясь, полил их из пулемёта – от щедрот моих. Выбегающий из пулемётного окопа моджахед получил гранату аккурат в лоб – всю верхнюю часть туловища как сдуло. Ну что ж, пошла пьянка?

И правда, враг, не имея возможности сбежать и пустить тяжёлую артиллерию, был загнан в котёл. Тем временем, кстати, происходила массированная атака турецких войск, они и здесь были – не такие бородатые и не такие грязные, но тоже из этих… так что, зачистив траншею, я снова запрыгнул на броню и дождавшись своей группы, дал танкистам задачу – гнать к школе.

Школа – довольно крепкое здание, её штурм превратился в большую проблему. Получить «сопутствующие потери» никто не хотел, а вдруг там гражданские укрываются? Оно и понятно. В прошлую чеченскую войну с местными замирялись, на этот раз от них было больше проблем… Ситуация осложнялась тем, что подходы к школе были хорошо заминированы – а противотанковая или противопехотная мина даже в экзоброне – штука опасная. МОНки против нас не действовали, а вот ПМНки очень даже… Солдаты засели в траншее, танк, на котором мы подъехали, дал выстрел по зданию – где был замечен снайпер, и мы ссыпались горохом с него, я тут же нырнул в траншею.

– Чего сидим, кого ждём? – прервал я разговоры солдат, – между прочим, авиация эту траншею уже четыре раза спасла от миномётного обстрела. И по прежнему есть опасность, что по нам лупанут из миномётов…

– Надо брать, – сказал солдат с лычками сержанта на наплечниках, – сколько с вами?

– Восемь человек.

– По ту сторону школы ещё четыре десятка…

В этот момент рядом раздался взрыв, я упал в траншею:

– Гранатомёты! Валим отсюда, броня от РПГ не спасёт, да и сороковку поймать лбом будет больно… если не смертельно.

Сержант понял и мы, петляя как зайцы, побежали под прикрытием забора в сторону соседнего со школой пятиэтажного дома. Я раскомандовался:

– Заходим внутрь. Артиллерии и авиации у них нет.

Первым в окно первого этажа запрыгнул я, дальше уже остальные солдаты, мы ввалились в чью-то квартиру, явно оставленную местными… пришлось выломать закрытую стальную дверь, чтобы выйти.

И вся группа оказалась на лестничной площадке, сержант отослал одного солдата в хату, смотреть за противником… и сказал мне: