Спасибо за рыбу!
Шрифт:
— Вы что, с неба свалились что ли? — Ещё больше удивился Барлиман.
— Ну… если пропустить детали, то да. Сколько стоит у вас переночевать?
— Двадцать фартингов, если с завтраком — сорок…
Пегги продолжила допытываться до бармена, однако, их прервал появившийся в таверне молодой человек. Явно не местный, уж больно прилично выглядел. Бармен извинился и повернулся к пришедшему:
— Опять ты?
Стивен обернулся, быстро осмотрев вошедшего. Это был мужчина среднего роста, худощав, жилист. Он подошёл к ним:
— И тебе не кашлять, Барлиман. Я здесь до завтра, есть ещё комнаты?
— Как не быть, как не быть, — Барлиман разболтался, — комнат нынче маловато, но на чердаке одна есть.
Бродяга выложил на стол пару золотых кругляшей: неделю поживу.
— Тогда эля тебе за счёт заведения. Вчера только привезли, ой, хороший, добрый эль, тебе понравится…
Пожав плечами, бродяга отошёл в сторону и занял место в углу, откуда хорошо просматривался вход в зал. Людей тут было немало, десятки, трактир был
— Может быть, вы возьмёте эти деньги? — Стив протянул горсть монет бармену. На каждой монете был свой рисунок, так как чеканились они с большой разницей по времени. В Америке имеют хождение монеты ещё шестидесятых, причём очень большое хождение. Поэтому большинство монет различается по рисункам. Бизон, орёл, физиономия Вашингтона на аверсе четвертака… Глаза трактирщика округлились:
— Серебро?
— Нет, боюсь, это не такой ценный металл. Сталь и цинк, — засомневался Стив. Пегги ткнула его под столом ногой, но безрезультатно, обманывать трактирщика он отказывался.
Февраль. Февраль принёс мне больше проблем, чем выгод. После приснопамятного разговора с новым мэром я приступил к реализации своих проектов. И не менее важно — к реализации проектов, которые должны принести мне деньги. Денег очень не хватало. Локомотивостроение застопорилось на стадии изготовления пробных образцов техники. Выпускать их было негде. В качестве первого проекта стали выпускать широкой серией электровоз «Гранит», с существенными качественными и ценовыми изменениями, а так же переименованный в «Абстерго-ЭГ-10». Уникальный по своей мощности электровоз получил многочисленные модернизации, во-первых — это существенное увеличение качества сборки, во-вторых — новые тяговые электродвигатели, обеспечивавшие на восемь процентов большую тягу, при вдвое меньшем размере, по сравнению с оригинальными. Механическая часть больше была похожа на скоростной поезд — круто пересмотрели все детали, закрыли все части заглушками, больше машинное отделение не напоминало электроцех. Аккуратненькие отсеки, закрытые пластиковыми кожухами, с табличками. В конце концов, электровоз получил компьютерное управление с программируемым по времени или событиям автопилотом. Благодаря этому каждую машину можно было настроить индивидуально под машиниста, вплоть до упругости и чувствительности рычагов управления. Так же, наше Ноу-Хау — это удобная кабина. В электровозе было предусмотрено высокое, настраиваемое кресло, четырёхзонный климат-контроль, удобная уборная и кухня для экипажа, отдельная система видеонаблюдения с камер, расположенных над головной частью тепловоза. И это не говоря уж про то, что вся нужная машинисту информация выводилась прямо на лобовое стекло, с помощью встроенного дисплея, а рукоять управления скоростью была дублирована на подлокотник кресла, что позволяло не держать руки постоянно на пульте. Дизайнер кабины ещё поработал, что бы она выглядела исключительно — все приборы были там, где им быть нужно. Приборов было два типа — классические стрелочные — на всякий случай, при этом, при нажатии на них сверху, они в цифровом виде индицировались на лобовом стекле, и так называемая «стеклянная кабина — три монитора, которые показывали информацию со стандартных систем.
Электровоз, даром, что самый мощный, стал дороже вдвое, но благодаря новым двигателям увеличился ресурс. Директор сначала продал партию из шестнадцати электровозов в Америку и четыре штуки — во Францию. РЖД тоже заинтересовались модернизацией 2ЭС10, но их как-то не устраивала слишком шикарная кабина. Не привыкли тратить большие средства для удобства машинистов. А я что? Машинист должен быть внимателен, чем меньше он устаёт физически и психически, тем лучше.
В планах у меня было создание по настоящему уникального аккумуляторного электровоза, для которого аккумулятор — основной источник энергии. Именно такой планировалась наша монорельсовая дорога — основным источником энергии на ней был аккумулятор, контактный рельс был только в депо, где составы подзаряжались, прежде чем снова пойти в эксплуатацию. Ночью, соответственно, заряжались полностью, этого должно хватать на два часа езды — при каждом проходе через депо, состав заряжал аккумуляторы ещё на час работы, а при поездке он тратил около половины заряда.
Вообще же, электровозы можно было разделить на три основных типа — контактные, контактно-аккумуляторные и аккумуляторные. Контактные — контактировали с электросетью, стоили наиболее дёшево, при этом не имели запаса энергии. Контактно-аккумуляторные — подзаряжали аккумуляторы и шли по контактной сети, при необходимости проезжая до нескольких часов между участками на аккумуляторах. И аккумуляторные электровозы — подзаряжались только в специализированном депо и имели отдельный аккумуляторный «тендер», при этом могли проходить до двенадцати часов
между зарядками. Аккумуляторные стоили больше всего, но были и самые экономичные. Они не требовали создания и содержания электросети, при этом заряжались в течении одного-двух часов. Совмещение контактно-аккумуляторного с аккумуляторным было не рентабельно. Если поезд курсирует там, где есть сеть — незачем тратиться на дороженные сверхёмкие ионисторы, а если там, где сети нет — незачем всовывать в него пантографы, ведь нужен будет ещё и трансформатор, и система заряда от электросети, совсем не предназначенной для заряда аккумуляторов…Для дальнейшей деятельности мне нужны были деньги. Да, директор активно скупал предприятия Екатеринбурга, включая их в подразделения группы компаний, более того, он их постоянно модернизировал и улучшал, что так же требовало денег. После входа в эксплуатацию ещё одной линии главного моего завода, в середине февраля, выпуск смартфонов ещё увеличился, увеличился и выпуск наручных часов с навигатором «Геос». Мой расчёт оказался верным — упрощённая до уровня компаса со стрелкой, указывающей на нужное место, система навигации становилась намного более простой и понятной, не требовала постоянно зыркать и тыкать на карту. Часы уходили по тысяче долларов за штуку — вполне приличная цена за девайс. Пятьсот девайсов в день — уже полмиллиона, из которых тысяч триста долларов — ежедневная чистая прибыль.
Второй этап был в стадии завершения — сперва я заработал денег, потом начал модернизировать местные предприятия, потихоньку скупая их один за одним… Инструментальный завод, оптико-механический, завод автоматики, объединившись в единый центр роботостроения «Абстерго Робо» занимались разработкой новых промышленных роботов и инструментов для министерства обороны. В рамках контракта между нами, мои сотрудники уже начали вплотную контактировать с заводами и предприятиями ВПК. По отдельности инструментальный, оптико-механический, машиностроительный, композитный, и иные заводы и КБ не могли создать промышленного робота. Даже странно, что будучи в рамках одного города, они этого не сделали.
Иногда я заходил в местные магазины. В конце февраля, как раз, сподобился. Взял с собой тележку и пошёл посмотреть, что есть вкусненького. Полки, мягко говоря, ломились от продуктов, всего было в достатке. Я даже не знал, чего хочу взять, поэтому некоторое время просто походил по залу, изучая ассортимент и думая о своём. В зале, как во многих приличных магазинах, был широкий прилавок, где торговали готовыми блюдами и колбасами, сырами, ещё живой рыбой. Взял из этих самых блюд ведёрко салата, палку хорошей колбасы, батон свежего хлеба и две бутылки лимонада, угостил водителя, который ждал меня на улице. Куда интереснее было посмотреть на ассортимент технических магазинов. Это могло навести меня на мысль о том, где и как я смог бы заработать денег. К сожалению, деньги это вещь такая — никогда не знаешь, что будет успешным, а что принесёт одни убытки. Вот мои часы — оказались успешным проектом, а планшет — убыточным. В отличии от смартфона, его не спешили покупать, так как для игр использовали настольные компьютеры, а для всего остального хватало и обычных планшетов и даже смартфонов… Итого — ушёл в минус, на складе скопилось несколько тысяч непроданных планшетов… Производство пришлось свернуть.
Я всерьёз задумался о извлечении выгоды с помощью продажи электромобилей. Электромобиль с ионисторами стоил примерно в пять раз дороже классического аккумуляторного. Зато у ионистора срок службы — несколько десятилетий. Электродвигатель имел же срок службы значительно больший, чем у машины, а конструктивно такая машина была проще — не было трансмиссии, так как мотор располагался на мосту, не было коробки передач, так как электромотор её не требует. Теоретически, можно было бы обратиться в Ульяновск, на УАЗ, или в ВАЗу. Ульяновску я доверял всё-же побольше… Теоретически же, у меня была возможность выпускать автомобиль собственными силами — с помощью уже имеющихся предприятий, если загрузить их производством комплектующих. Но промышленная автоматика была намного более выгодным бизнесом. И укладывалась в мой сценарий развития государства, что не менее важно.
Комментарий к 24. Странный Пони
Первая часть. Ща вычитаю и выложу вторую.
Тяжёлая, но я сразу сказал, что не про Марвеловских героев пишу.
========== 25. Карты на стол, господа! ==========
Проблема финансирования проектов успешно разрешилась. С помощью министерства обороны – переоборудование «Уралмаш» и «УЗГА» закончилось, результатом стал значительный прирост эффективности предприятий. Им было поставлено оборудования общим счётом на четыреста миллионов убитых енотиков, а мне в ответ – около двухсот миллионов аванса. С копейками. Остальное – пока рано, но я и не торопился, тут привыкли всё делать медленно, пока раскачаются, пока расшатаются, пока рабочие смекнут, что куда… Главное – значительно увеличили технологичность производства танков, а это в свою очередь – значительно повысило возможности танкостроения на предмет выпуска современных машин. Себестоимость продукции снизилась на пять процентов, а непосредственно ручной труд при его создании – почти вдвое. Монтаж всего оборудования делался роботами, сборка машин – роботами. Мужиков со станками заменили токарные центры с полным программным управлением, обслуживаемые так же, роботами – заготовки устанавливали и вынимали готовые детали манипуляторы, убирали стружку и меняли насадки подвижные роботы. На месте делали всю трансмиссию и коробку передач.