Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9

Я поднялся в свой кабинет, и только сейчас до меня дошло, что Сакамото Рин — мою медсестру — никто на праздник не позвал. Странно, а ведь она тоже работала в отделении профилактики. И имеет прямое ко мне отношение.

Возможно, кому-то из коллег не захотелось её видеть за общим столом. А разбираться в этих интригах мне искренне не хотелось, поэтому я решил не сообщать Рин о том, как прошла вчерашняя ночь. А, судя по её хорошему настроению, девушка и не подозревала, что четверть сотрудников поликлиники ночевала в моей служебной квартире.

— Кацураги-сан, я вас уже заждалась! — произнесла она. — Пришли анализы одного из наших старых пациентов. Вы за этого человека уже не отвечаете из-за смены ранга. Он теперь переходит под контроль Куренай Цукасы. Если хотите, я могу сообщить ему, что…

— Не стоит, — помотал головой я. — Он здесь?

— Да, пациент пришёл узнать свои результаты, — ответила Сакамото Рин.

— Отлично, тогда пусть пройдёт по очереди. Если уж я начал его вести, то я его и доведу до конца. А насколько там плачевные, как вы выразились, анализы?

— Да мужчина один сдавал гормоны ещё когда вы были в отпуске. Только сейчас пришли результаты… Я не очень хорошо разбираюсь, но мне кажется, что один из гормонов очень сильно повышен.

— А кто принимал пациента, пока меня не было? — спросил я.

— Такеда Дзюнпей, — ответила Сакамото Рин.

— Тогда у меня нет больше вопросов. Такеда-сан знает, что назначать в любой ситуации. Пусть мужчина войдёт первым. Я его осмотрю и назначу лечение, раз уже все обследования готовы, — произнёс я.

Сакамото Рин вышла в коридор и позвала некоего Ацухито Макиши. Через мгновение в мой кабинет вошёл полный мужчина и сел напротив меня. По каким-то причинам он прятал от меня взгляд. Поклонился, скрывая глаза, и, усевшись рядом, всё равно продолжал скрываться.

— Ацухито-сан, так уж вышло, что я только что вышел из отпуска. Ваши анализы готовы, но мне хотелось бы узнать, с какими жалобами вы обратились изначально? — спросил я.

— Ох, Кацураги-сан, ну что же вы меня мучаете? — опустил голову он. — Это — такой позор… Такой позор!

— Ацухито-сан, успокойтесь, — попросил я. — Есть такая латинская пословица… Не буду переводить её дословно, но передам вам своими словами мудрость древних целителей. «При враче можно делать всё, что угодно». Не стесняясь. Понимаете? И на мою сестру внимания не обращайте, за неё я головой отвечаю.

Ацухито Макиши немного взбодрился.

— Кацураги-сан, предыдущий врач просто отправил меня на анализы и ничего толком не сказал. Я уже не знаю, что и думать. Боюсь, что у меня рак!

Как же часто мне приходится это слышать. В последнее время каждый третий пациент подозревает у себя рак. О чём это говорит?

Это говорит сразу о двух вещах. Во-первых, средства массовой информации и интернет. Большинство людей, испытав боль в животе, умудряются начитаться такой… хренотени! Замены этому слову у меня нет, поскольку никак иначе эти лжезнания не назовёшь.

Сколько же мне приходилось переубеждать пациентов, что у них нет рака. Это особенно сильно напрягает, когда человек приходит с явными признаками хронического панкреатита и утверждает, что у него есть злокачественное образование. Хотя перед этим на приёме был человек с подтверждённой онкологией, которую уже никак не излечить.

Но всякая чушь из интернета — это лишь одна из причин. Вторая причина куда более страшная. Экология, радиация, огромное количество вредных факторов современного мира — всё это порождает целый ряд новых онкологических заболеваний. По статистике у каждого третьего или даже второго человека есть один знакомый, который перенёс онкологию или умер от неё.

Отсюда возникает психиатрическое заболевание — «онкофобия». Осуждать таких людей ни в коем случае нельзя. Когда пациент видит, как у его друга или родственника возникает лёгкая боль в животе, а потом выясняется, что эти симптомы появились из-за рака кишечника, желудка или поджелудочной железы… Что тут можно сказать?

Конечно же, такой больной будет более остро обращать внимание на такие же признаки болезни. И объяснить таким людям, что у них всё в порядке, очень трудно. В основном, потому что некоторые перестают верить врачам из-за того, что они не смогли вовремя поставить диагноз «онкология».

В этом суть колоссальной проблемы. Онкология практически не проявляет себя на ранних стадиях. И даже подходя к поздним, может показать себя, как острый гастрит — не более того. Не каждый врач может выявить этот недуг. И в этом нет ничьей вины. Ни пациента, ни медицинского работника.

Именно поэтому я так отчаянно тестировал препарат «Онкокура». Я страстно желал подтвердить, что «Ямамото-Фарм» создало лекарство от рака. Чёрт возьми, да я и сам пытался его создать в своей прошлой жизни!

Только ничего не вышло. Лекарская магия на том уровне, каким я владел когда-то, не может исправлять онкологические клетки. А придумать химическое искусственно созданное вещество для уничтожения таких клеток — это сказки. Почти что сказки. Возможно, когда-нибудь его и создадут, но не сейчас.

А мне, чтобы начать лечить онкологию, нужен не клеточный и даже не молекулярный анализ. Нужно перепрыгнуть через голову и выдать ещё более высокий уровень. Подозреваю, что для такого потребуется «генетический анализ». Только существует ли он на самом деле? Откуда мне знать? Когда я умер, мне было уже за пятьдесят. А я так и не достиг его.

Никто не достиг! Я был лучшим лекарем в мире. И моя сила была пределом.

Но, кто знает? Может, в этом мире я смогу достигнуть большего? Спасти ещё больше людей?

— Кацураги-сан? — позвал меня пациент. — Вы меня слушаете?

— Да, простите, — кивнул я. — Задумался о ваших анализах.

Это происходит всё чаще. Я углубляюсь в размышления до тех пор, пока кто-то со стороны меня из них не достанет. Раньше я не понимал, почему так происходит. Но теперь, благодаря «психоанализу» мне ясно видно, что причиной тому является диссоциативное расстройство личности. Кацураги Тендо остаётся на приёме, а я лекарь пытается обдумать огромный пласт новой информации. Надо бы начать от этого уходить. А то пациенты подумают, что я их не слушаю.