Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9

— Ты хочешь сказать, что у меня такие же грибки в кишечнике? — прошептал он. — Но я-то радиацией облучён не был! У меня даже дед служил в другом конце Японии!

— В том то и дело, что та теория была ошибочна. Эта случайная мутация может произойти у каждого из-за дисбаланса микрофлоры. Ты, кажется, сказал, что съел сегодня две шоколадки, да? Простые углеводы — прелесть для дрожжевых клеток. Вот от этих шоколадок ты, дружище, и запьянел. Их переработали в спирт.

— Кошмар! Да меня ведь жена теперь убьёт! — воскликнул он. — Тендо-кун, а что делать? Как это лечить?

— Не беспокойся, вылечить это можно, — сказал я. — Я выпишу тебе антибиотики. После этого назначу добротный курс пробиотиков, заселишь себе новую микрофлору — и дело сделано. Но какое-то время придётся исключить сладкое. Иначе так и будешь ходить пьяный. Ах да… В машину не садись. Не хватало ещё, чтобы ты в аварию попал. А если и не попадёшь, то любой инспектор после теста на алкоголь оформит тебе лишение прав. Вряд ли тебе такое нужно.

— Тендо-кун, ты опять меня спасаешь! — улыбнулся Асакура Джун. — Поверить не могу, что ты так быстро докопался до истины!

Довольный Асакура со списком лекарств отправился в неврологию, а я со спокойной душой решил, наконец, осмотреть Инодзаки Томуру — пациента с болезнью Крона. Весь день меня от него отвлекали все, кому не лень. От актрис до пьяных неврологов.

Однако, когда я зашёл в его палату, Инодзаки уже накинул на себя верхнюю одежду и застегнул сумку с личными вещами.

— Инодзаки-сан, что происходит? — удивился я. — Вы куда собрались?

— Простите, Кацураги-сан, — вздохнул мужчина. — Но мне придётся выписаться. Опять звонил Канамори Ринтаро. Сказал, что, если я не выйду завтра на работу в лабораторию, он меня уволит.

Да что ж Канамори никак не утихомирится! На этот раз он зашёл слишком далеко.

— Раздевайтесь, — строго сказал я. — И дайте мне свой телефон. Я поговорю с Канамори.

Глава 9

Если уж заведующий отделом доклинических исследований так относится к своим сотрудникам, то чего ж я тогда удивлялся насчёт его отношения ко мне? Запретить сотруднику уйти на больничный? И как это понимать?

— Кацураги-сан, правда, не берите в голову, — махнул рукой Инодзаки Томура. — Наверное, мы правда сильно поторопились с госпитализацией. Чувствую я себя более-менее сносно. А насчёт болезни Крона… Я ведь могу подобрать себе лечение у вас на приёме, без нахождения в стационаре, верно?

— Нет, Инодзаки-сан, уже не можете. Больничный я вам через систему провёл. При необходимости я могу его аннулировать. И болезнь Крона не является показанием к экстренной госпитализации или нахождению на больничном листе. Однако у вас проблема в анемии. В тяжёлой анемии, которую нужно купировать здесь и сейчас. В противном случае вы упадёте на работе, — объяснил я. — Всё, я звоню вашему начальнику. Объясню ему ситуацию. Может, он в первую очередь и бизнесмен, но что-то в нём от фармаколога должно было остаться. А фармаколог не хуже врача понимает, как работает человеческий организм.

— Хорошо, Кацураги-сан, делайте, как считаете необходимым, — кивнул Инодзаки и устало бухнулся на кушетку.

Мужчина боялся Канамори Ринтаро, и я чувствовал это даже без подключения «анализа».

— Что тебе ещё от меня нужно, Инодзаки? — послышался до боли знакомый голос Канамори Ринтаро. — На часы посмотри! Я провозился с тобой до полуночи! Завтра чтоб был на рабочем ме…

— Добрый вечер, Канамори-сан, — перебил его я.

Заведующий замолчал. Я даже на расстоянии чувствовал, как в его голове завозились цепочки мыслей, которые пытались определить, кому принадлежит голос его собеседника.

— Кто это?! — воскликнул он, так и не добравшись до истины.

— Кацураги Тендо, дежурный терапевт, — ответил я. — Мы с вами уже встречались.

Встречались — это мягко сказано. Чего мы только не успели сделать друг другу. И угрожали, и собирали компромат, но в тот раз победителем вышел я. Возможно, что Канамори Ринтаро до сих пор винит меня в произошедшем, поскольку после тех событий, что случились осенью, он лишился своего места в совете директоров и перекочевал в лабораторию.

— Кацураги-сан… — прошептал он. — А какого чёрта вы разговариваете со мной по мобильнику Инодзаки Томуры?

— Инодзаки-сан неважно себя чувствует, — спокойно ответил я. — Мне пришлось чуть ли не силой уложить его на кушетку под капельницу. А ваши звонки его сильно беспокоят. Мне захотелось разобраться, в чём проблема.

— Как всегда, лезете туда, куда не следует, — хмыкнул Канамори Ринтаро. — Что на этот раз вас не устраивает?

— Меня не устраивает, что вы угрожаете больному человеку увольнением, — произнёс я.

— Это Инодзаки вам наплёл? — повысил голос он.

— Нет, случайно подслушал разговор Инодзаки-сан с вами, — солгал я.

— А-а, ну да! Это в вашем стиле. Может, и камеру в очередной раз где-то установили? А что, я не удивлюсь… — начал припоминать былое Канамори.

— Канамори-сан, коек в терапевтическом отделении немного. Я могу отпустить Инодзаки домой по его собственной инициативе. Однако в историю болезни всё же будет внесено, что послужило причиной его ухода. И что самое главное — когда пациент упадёт на рабочем месте и потеряет сознание из-за прогрессирующей анемии, вина ляжет на вас.

— Не пытайтесь снова скинуть на меня очередную вину! — рявкнул он. — Я не виноват, что Инодзаки Томура не следил за собой всё это время. И надо же, какое совпадение! Решил госпитализироваться именно в декабре, когда у нас вовсю идёт подготовка к годовому отчёту. Когда он возглавляет разработку нового препарата и его тест! Скажите честно, Кацураги-сан, сколько он вам заплатил?

— Канамори-сан, не стоит судить людей по себе, — вздохнул я. — У меня к вам лишь одна просьба. Прекратите давить на подчинённого. Если он добровольно решит уйти, я его остановить не смогу. Я не имею права этого делать. Как и вы не имеете права заставлять его отказываться от больничного под угрозой увольнения.

— Да что с ним такое? Какая анемия? — принялся расспрашивать меня Канамори. — Из-за чего?

— Этого я уже сказать не могу. Врачебная тайна, — ответил я. — Просто учтите, если после госпитализации у Инодзаки-сана возникнут какие-либо проблемы на работе, я об этом узнаю и просто так этого не оставлю.

— Всё-всё! Хватит! — простонал Канамори Ринтаро. — Убедили! Вы ж теперь дружбу с семьёй Ямамото водите, да? — последнюю фразу он произнёс так, как обычно ребёнок передразнивает кого-то из сверстников.

Понятия не имею, откуда он узнал про Ямамото, но ведёт он себя, как последний идиот. Теперь понятно, почему ему не дали остаться в совете директоров.

Хотя, как он узнал про мою связь с генеральными директорами — мне вполне понятно. С Ватару я засветился по телевидению, а Мифунэ поручил мне протестировать препарат Ритики Банзаль в Индии, и наверное, это каким-то образом повлияло на дальнейшую работу Канамори.