Спасите наши души

– - Кажется, я становлюсь атеистом, - поморщился скептически отец Яков.
– Я теряю веру в Бога. И это...это ужасно для священнослужителя. Даже не знаю, как...

– - О, нет-нет. Ты меня не правильно понял. Бог существует. И я верю в Неё также сильно, как и ты.

– - Тогда я ничего не понимаю.

– - Наверное, я рассказываю сбивчиво. Поэтому ты сделал неверные выводы.

– - Да, наверное.

– - Извини. Начну сначала, - она набрала в лёгкие воздуха побольше и уже приготовилась продолжать повествование, но Яков вдруг её перебил.

– - Ты есть хочешь?

– - Нет, - быстро ответила Анжела, словно отмахнувшись.

Он смущённо опустил глаза.

– - Что такое?
– не поняла она его смущение.

– - А... заняться любовью?

– - Нет, - весело отозвалась она и вдруг виновато улыбнулась, потупив взор.

– Яков, ангелы совокупляются не вследствие животной страсти, а совершенно сознательно, только для продолжения рода.

– - И вы не чувствуете удовольствия от соития?

– - Чувствуем. Мы же не роботы, а живые, как и всё на этой планете. Мы... Мы просто другие, Яков.

– - То есть тебя не совратить, не соблазнить?

– - Нет. Меня можно только убедить или попросить.

Яков изумлённо поднял брови.

– - Убедить или попросить? Вы не возбуждаетесь от красоты партнёра или собственного телесного желания? Вас не сжигает вожделение, не порабощает страсть желания обладать кем-то? Да из вас вышли бы идеальные монахи! А как же влечение к противоположному полу?

– - Мы возбуждаемся от... высокого уровня интеллекта, от духовности, от разумности и сердечной чистоты.

– - Невероятно! Пороки вас не прельщают?

– - Нисколько. Они отвратительны.

– - А ведь столько было басен о всевозможных низменных потребностях Люцифера и Сатаны...

– - Да, это - всего лишь сказки и причём не самые хорошие... Но тебе, видимо, нужен перерыв? Ты по-человечески возбуждён. Я вижу это. По глазам. Хочешь моей телесной любви? Скажи, не стесняйся. В этом нет ничего противоестественного.

– - А если бы я сказал, что действительно хочу снова быть с тобой? Ты и вправду необычная. Загадочная, - слабо сказано. Ты околдовала меня, да?

– - В этом нет необходимости. Мы внутренне похожи.

– - Но со мной прежде такого не бывало.

– - Со мной тоже.

– - Это нормально?
– засомневался Яков.

– - Думаю, да. Во всяком случае, для человека. Ты просто отозвался на близкую тебе интонацию духа. Это типа резонанса. Наши частоты и длины волн совпадают. Видишь, никакой романтики. Чистая физика.

– - У меня такое чувство, что я всего лишь сплю.

– - Спал, но проснулся, - уточнил ангел.
– На самом деле сон - это то, что вы называете вынужденной реальностью. Вся ваша жизнь на самом деле дурной сон. Вы живёте как во сне или как зомби, живёте в пол силы, убеждённые в том, что индустриальная суета и есть настоящая жизнь. Но это лишь иллюзия, самообман, что-то вроде самонастроя, самовнушения или самопрограммирования, так скажем. Это ваша несвобода, ваше заточение в материальном мире. Вы привязаны к плодам своей деятельности, своего тяжёлого труда. Вы любите в пол силы, вы верите в пол силы, вы молитесь в пол силы. Потому что всю вашу силу отнимает усилие плыть со всеми по течению. В этом, вы считаете, главный фактор цивилизованного существования.

– - Цивилизация - это в первую очередь упорядоченность и стабильность.

– - Верно, порядок - залог развития и выживания. Но я не об этом. Я говорю о том, что необходимо оставаться самим собой, не предавать своё предназначение, быть верным себе, своему Духу, своему Господу, своему сердцу. При этом продолжать жить в сообществе подобных тебе. То есть ненужно подражать другим. У каждого есть своя программа, свой план на жизнь. Понимаешь?

– - Об этом и проповедует религия.

– - Пусть так. Но религия остаётся, к сожалению, лишь красивой обёрткой от конфеты, но не её содержанием. Вы даже любовью занимаетесь в пол силы, второпях. Вы не чувствуете в себе присутствие Бога. В суете Бога нет. Потому земляне и утратили искреннюю веру в Неё. А ведь можно получать неописуемое удовольствие от обычного молчания и тишины, от многочасовой задумчивости, от наблюдения за безмятежным сном любимых. Счастье можно ощутить и от радости за успехи и удачи других, от наблюдения за счастьем окружающих, от любого доброго и ласкового слова, от улыбки на лице другого человека, от вида росы на лепестках цветов ранним утром, от наблюдения за тем, как животные ухаживают за своими детёнышами. Ощутить восторг можно от запаха влажной травы и парного молока, от шёлковой и тёплой мягкости кошачьего меха, от обжигающей свежести океанской волны, от тени в жаркий день и от журчания родника, от красоты белоснежных сугробов, от мерно стучащего дождя по крыльцу или шуршания по листьям пальм, от вида звёзд на ночном небе или от вида костра в темноте. Даже от чувства свободы и покоя, от чувства родства со всем сущим на этой планете и за её пределами. И ещё от массы всего.

– - Это действительно удивительно. И это правда, - согласился Яков.

– - Ты по-прежнему хочешь уединиться со мной?

– - Да.

– - Тебе недостаточно просто слышать меня и видеть рядом?

– - Да.

– - И ты просишь меня об этом?

– - Да.

– - И где бы ты хотел побыть со мной?

– - А где это лучше всего делать?
– засмущался Яков и покраснел, как пристыжённый школяр. Все его познания, казалось, ветром сдуло. Он выглядел растерянным, неопытным, словно только что родившимся на свет.

– - Лучше всего заниматься любовью в Природе, вдали от людских взоров и плодов человеческой деятельности. Вся сила и все дары Бога там. Бог там, где нет цивилизации. Ты хочешь удалиться прямо сейчас?

– - Да. Прямо сейчас.

– - Тогда поехали.

Яков переоделся в повседневную светскую одежду, и они отправились на машине за пределы Батайска.

Навстречу им раскрывалась Природа. С распростёртыми объятиями встречали их поля и перелески, прудики и рукотворные каналы. Поля колосились созревшей пшеницей и желтоголовыми подсолнухами, солнце ласкало своим ещё летним теплом. Трава была ещё зелёная, а почва тёплой...

7

– - Так как же ангелы оказались на Земле?
– спросил Яков, сидя на траве за спиной Анжелы и чувственно целуя её в обнажённую шею.

– - Когда корабли наших общих предков ещё только приближались к Земле, учёные Праотцы предупредили, что найденная ими планета не застывший оплавленный гигантский астероид типа безжизненного осколка погибшей после взрыва звезды, а совершенно живое существо, молодое и энергичное. И по характеру излучаемой энергии качественно ближе к женской сущности. Его параметры более стабильны. И эта стабильность относительно продолжительна по времени. Они систематичны, предсказуемы и подконтрольны. Это есть в современной квантовой физике, точнее в квантовой теории поля и биофизике. Бозоны, фермионы, кварки, глюоны... Ну, это наверное сложно для тебя... В общем она чувствует в своём биополе всех вторгшихся в её пределы и взаимодействует с ними, если выражаться по-человечески. Её энергетические поля могут воздействовать на всякий живой организм как благодатно, так и разрушительно в зависимости от наших действий и эмоций. Но тогда мало кто из предков прислушался к предостережениям учёных. Как видно, к ним всегда и везде такое легкомысленное отношение.

– - Значит, это живое существо вы назвали БГ, то есть Бог?

– - Или БоЖе.

– - Ну да... "Большое Животное". Но тогда не существовало ни английского, ни русского, ни польского, - заметил Яков.

– - Разумеется. Тогда не существовало вообще земного языка как такового. Речь Праотцов напоминала чириканье. И в ней было много шипящих и свистящих звуков. А письменность представляла собой набор символов. Язык был абстрактным, комбинированным и холодным, беспристрастным. Точно как сегодняшний язык программирования. Только символов было не два, а десять или двенадцать. А после обоснования предков на Земле он стал потихоньку обрастать образами окружающего мира. Появлялись символы, обозначающие целые предложения. Это могло быть описание события или название животного, координаты места или ощущения.

– - То есть иероглифы.

– - Да. Жизнь на Земле изменила не только внешний вид прилетевших, но так же внутренний мир и, как следствие, их язык. Нужно было как-то обозначать то, что они видели вокруг, и то, что с ними происходило. Учёные ведь всё фиксировали. А когда появилась письменность у людей, некоторые народности для собственного удобства произношения речи заменили одни шипящие на другие или вовсе на другие звуки, и их языки стали отличаться. Так в Древнем Египте вместо звуков "ш" и "с" нередко произносились "ф" и "х". А у шумеров в тех же самых словах остались первоначальные звуки. У ведийцев звук "ш" был заменён на "х", а нередко и на "н". Помимо этого их шипящие стали мягкими. А индейцам удобнее было произносить звук "ц" и "к", окружив их многочисленными гласными, оттого он казался певучим. У некоторых народностей до сих пор один звук могут обозначать на письме или "ш", или "с".