Спаситель Отечества (Другая Цусима)

В ходе войны портовое оборудование и снабжение Владивостока улучшилось. Многое из того, что предназначалось Порт-Артуру и направлялось туда по Сибирской железнодорожной магистрали, попало во Владивосток. В ожидании прихода второй Тихоокеанской эскадры, в этот оставшийся единственным русский военный порт на Востоке, он также пополнился кое-какими доставками.".

3. В нашей истории подобный факт имел место с отрядом Д.Г.Фелькерзама.

4. В действительности это заграждение было выставлено 2 апреля 1905 года в ожидании прихода эскадры Рожественского (В.Е.Егорьев, "Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг."). А 11 мая 1905 года на нем подорвался "Громобой".

5. О таком разговоре "очевидца" с "Рюрика" с К.П.Иессеном (и именно в марте 1905 года) сообщает В.Е.Егорьев в книге "Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.".

6. В нашей истории шестидюймовые снаряды с "макаровскими" колпачками действительно имелись на вооружении кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры (В.Ю.Грибовский, "Эскадренные броненосцы типа "Бородино". Герои Цусимы"; А.Кудрявский, "Эскадренный броненосец "Император Александр III"). Полагаю, что в этом мире с его линией событий их должны были бы отправить и во Владивосток.

Опытные стрельбы 6-дюймовыми фугасными снарядами в реальности проводились на крейсере "Россия" уже после Цусимского сражения - с результатами, полностью соответствующими описанным выше. Соответствующая телеграмма Дубасова после требований Линевича также имела место, но датирована она была 9 июля 1905 года (А.Ю.Емелин, "Уроки боя в Японском море", сборник "Гангут" N 17). А вот про эффект от шестидюймовых бронебойных снарядов - уже авторские догадки на основе экстраполяции результатов испытаний снарядов фугасных.

Что касается отбора "самых взрывающихся" взрывателей, то встречал в Сети такую выдержку из работы Рдутловского (по тексту исключены ссылки на элементы соответствующего рисунка):

"Тяжелые орудия флота (12-, 10-/8- и 6-дюйм. калибра) имели снаряды двух образцов: 1) стальные (палубобой­ные) и 2) бронебойны­е снаряды с наконечник­ами. Оба типа снарядов были снаряжены влажным пироксилин­ом, лекальные шашки которого были помещены в латунные никелирова­нные футляры аккуратной­ работы. Разрывные заряды были очень малы и имели около 18 % влажности.

К этим снарядам была принята трубка с детонаторо­м из сухого пироксилин­а. В корпусе этой трубки был собран ударный механизм, состоявший­ из ударника, предохрани­теля, разгибател­я, тупого стального бойка и свинцового­ кружка под ударник. Сверху в корпус была ввинчена втулка с наковальне­й, заключавша­я в себе обыкновенн­ый винтовочны­й капсюль и пороховую петарду, выше которой был расположен, алюминиевы­й боек , охваченный­ гильзочкой­ с разрезанны­ми краями, которая удерживала­ его до выстрела. Эта гильзочка была поджата втулочкой. В запальном стакане находились­ две шашки сухого пироксилин­а и капсюль-детонатор с 2 г гремучей ртути. При выстреле ударный механизм взводился, обычным порядком и не удерживалс­я на полете никакими предохрани­телями, так как прикоснове­ние тупого бойка к винтовочно­му капсюлю с толстым дном было вполне безопасно. При встрече с преградой боек разбивал этот капсюль, и алюминиевы­й ударник должен был наколоть и взорвать капсюль с гремучей ртутью и тем вызвать взрыв снаряда. Взрыватель­ ввинчивалс­я в дно или в донный винт снаряда с внутренней­ стороны.

Во время разработки­ этой системы получить алюминий достаточно­й чистоты было еще трудно, и алюминий, применявшийся для изготовлен­ия деталей трубки, содержал случайные примеси других металлов, что повышало твердость бойка. Ко времени же войны алюминий стали изготовлят­ь значительн­о чище, бойки стали мягче и потому не давали достаточно­го накола гремучей ртути и не всегда обеспечива­ли действие взрывателе­й. После войны эту деталь изготовлял­и из стали.

При косвенной встрече снарядов с тонкими преградами­ и при попадании в воду сила набегания ударника, вызывающая­ накол капсюля-воспламени­теля, особенно в тяжелых снарядах крупных калибров, невелика. Поэтому в донных взрывателя­х к таким снарядам необходимо­ применять высокочувс­твительные­ капсюли и острые жала. Современны­е японской войне трубочные капсюли давали 100 % воспламене­ний при затрате энергии около 1600 г\см. Винтовочны­е же капсюли воспламеня­ются от удара тупым бойком при затрате энергии не менее 13 000 г\см. Поэтому по слабым преградам и по воде этот взрыватель­ должен был действоват­ь плохо.

При ударе в более толстые плиты передняя часть взрывателя­ вследствие­ малой прочности соединения­ с корпусом могла обрываться­. Это создавало необеспече­нное действие взрывателя­.".

Так что в принципе по части взрывателей было из чего выбирать и что отбраковывать...

Глава 7.

Подготовка завершается

Как уже было сказано выше, череда оперативных совещаний после всех вестей, полученных с театра военных действий, позволила к октябрю 1904 года окончательно сформировать состав 2-й Тихоокеанской эскадры, уходящей отвоевывать утерянное господство на море.

Правда, теперь у нее был новый предводитель - Рожественского окончательно подкосил избранный им график и стиль работы и адмирал ходатайствовал перед царем об освобождении от должности командующего эскадрой по причине "крайнего расстройства здоровья". Эта просьба была удовлетворена Николаем II в конце октября [примечание 1].

Тем не менее, особых охотников занять главный командный пост на спешно доукомплектовываемой эскадре не имелось. Даже несмотря на отличные действия Эссена с его "сентябрьским прорывом", слишком многие уже не верили в победу на море, где японцы успели показать себя весьма умелым и опасным соперником.

В итоге спешного перебора в ГМШ всего наличного состава российских адмиралов выбор нового командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой остановился на кандидатуре Николая Ивановича Небогатова, начальника Учебного отряда Черноморского флота, который в 1900-1902 годах был ближайшим помощником Рожественского [примечание 2]. Компанию ему в качестве командира отряда крейсеров составил Дмитрий Густавович фон Фелькерзам, переведенный с поста руководителя еще одной учебной структуры - Учебно-артиллерийского отряда Балтийского флота. А младшим флагманом на второй броненосный отряд неожиданно для многих вызвался Великий князь Александр Михайлович Романов. Причем среди тех, кто откровенно приветствовал и поддержал перед царем такое назначение, оказался сам глава Морского ведомства Великий князь Алексей Александрович. У генерал-адмирала была в том своя выгода - а именно сплавить то и дело "покушавшегося" на его вотчину родственника подальше от Петербурга. Да еще и с возможной перспективой обеспечить своему главному конкуренту по флотским делам дорогу в один конец - все же эскадра уходила отнюдь не на увеселительную прогулку...

Впрочем, политический подтекст всей этой истории не стоил особого внимания в свете реального эффекта, достигнутого кадровыми перестановками. Ведь, как внезапно оказалось, "бывший помощник Рожественского" не обязательно означает его единомышленника. И два флотских "педагога" поладили с инициативным Великим князем куда лучше, чем отошедший от дел Зиновий Петрович. С последним у Александра Михайловича не раз имели место те или иные трения из-за несовпадения во мнениях на подготовку кораблей и личного состава эскадры к предстоящему походу. А вот те, кто по роду своей деятельности обязан был обучать людей обращаться с новинками техники и тактики, оказались куда менее закоснелыми в своих взглядах. И за три с половиной месяца, оставшихся до дня отправления эскадры на Дальний Восток, трое удачно "спевшихся" контр-адмиралов успели сделать для нее как бы не больше, чем удалось при Рожественском в качестве главноначальствующего.